— Прячьтесь скорее! — крикнул Хэп. — Амадо! Пусть ребята тоже прячутся!

19.17

Дав знак следовать за ним, Мигель прибавил газу, и мотоцикл буквально взлетел вверх по крутому склону, ревя и становясь на дыбы. Хэпу думалось, камни так и будут лететь из-под колес вечно, но все когда-нибудь кончается. Мотоцикл выровнялся, и ярдов через двадцать открылся песчаниковый навес, почти пещера, где хватило места и Хэпу с Мигелем, и Амадо с ребятами, подтянувшимися несколькими секундами позднее.

— Глуши моторы! — распорядился Мигель по-испански.

Двигатели замолкли, и пять человек замерли в тишине, прислушиваясь. Смотреть было особо не на что: каменистое плоскогорье почти в полной темноте. Тишина продлилась больше минуты, но вот с ревом и грохотом они появились — все пять машин. Перевалив через каменные зубцы, вертолеты устремились прямо на них — и пронеслись над головой, едва ли двадцатью футами выше каменного навеса, скрывавшего мотоциклы и людей.

Четыре машины действительно принадлежали испанской федеральной полиции, а вот пятая была знакома Хэпу особенно хорошо. Тяжелый армейский «Чинук», в котором летели тогда из Мадрида в Барселону… Значит, секретная служба здесь, и под командой Билла Стрейта.

В надежде узнать что-то новое Хэп выудил из кармана свой смартфон. И точно, его ждало новое текстовое сообщение от Стрейта. Не совсем то, на что он надеялся, но и не такой уж сюрприз:

«Опять до тебя не достучаться, Хэп! Из посольства в Мадриде поступило сообщение: не исключено, Опыливатель все же находится в Монсеррате и блокирован оползнем внутри заброшенной шахты. Отряд испанской федеральной полиции, ЦРУ и секретная служба в данный момент в воздухе.

Дополнительно.

Ты участвовал в перестрелке с агентами в Монсеррате и получил ранение. Еще раз, сообщи о своем местонахождении и состоянии.

Дополнительно.

Посольство в Мадриде получило неверную информацию: агенты были не ЦРУ, а южноафриканский спецназ, который имел задачу захватить доктора Фокса с целью репатриации.

Правительство ЮАР принесло извинения Госдепу и посольству в Мадриде.

Дополнительно.

Концы с концами не сходятся. Информация о вероятном нахождении Опыливателя в Монсеррате и приказ на захват действительно был отдан оперативникам ЦРУ руководителем администрации Белого дома из посольства в Мадриде. Каким образом администрация и резидент ЦРУ могли перепутать собственных агентов с африканским спецназом? Как могла операция по освобождению президента Соединенных Штатов соединиться с операцией по захвату Мерримена Фокса? Как Опыливатель и Фокс вообще оказались в одно время и в одном месте? Получается, Опыливатель был в подземных выработках, когда случился оползень, и никто не знал. А кто, как не мы, должен знать? Можно ли предположить встречу между Опыливателем и доктором из ЮАР?

Я также предпринял безуспешную попытку связаться с заместителем директора секретной службы Лэнгвеем. По моим сведениям, он находится в Мадриде.

Дополнительно.

Если в состоянии, свяжись с Джейком Лоу или советником по национальной безопасности Маршаллом — приказ вице-президента. Они ждут твоего рапорта. Может, у них найдется объяснение происходящему.

Дополнительно.

Очень беспокоюсь о тебе, Хэп. Куда ты пропал? Ты действительно ранен и нуждаешься в помощи? Черт бы тебя побрал, Хэп! Отзовись сам, а если не можешь, пусть это сделает кто-нибудь!»

Ну, насчет путаных сообщений от администрации в Мадриде понятно. Если, конечно, в них есть крупица правды, в чем нетрудно усомниться. Те, кто в него стрелял в монастыре, не были никакими южноафриканцами. Хэпу ли не узнать соотечественников? Они пришли за президентом, зная, где его найти. Фокс — это так, побочное дело.

С Биллом Стрейтом не все так просто. Кто скажет, пытается ли он честно выполнить свою работу или заодно с «друзьями»? Потому ли он ищет Хэпа, что хочет как друг и по обычаю секретной службы вызволить товарища, или тут другое? Если Хэп только путается под ногами и портит картину? Если его надо устранить?

Скривившись, Хэп Дэниелс убрал мобильник. Остальные щурились на солнце, не выходя из-под навеса: кусочек огненного диска показался на секунду в ложбинке между дальними вершинами.

— Спросите Амадо, далеко ли до ближайшего прохода в шахту или как это называется. Можно ли туда пройти пешком, чтобы нас не заметили?

Посоветовавшись с племянником по-испански, Мигель обернулся к Хэпу:

— Есть тут вентиляционная шахта, одна из многих. Где-то придется начинать… Ребята подумали, что со времени оползня от Монсеррата никто не успел бы пройти дальше.

— Где это?

— Примерно полмили. Выходим, как только солнце окончательно сядет.

Помолчав, Хэп жестом пригласил Мигеля подойти поближе. Говорил он тихо, чтобы Амадо с друзьями не расслышали — если понимают по-английски…

— Если президент и Мартен там, внизу, надо будет найти и вывести его до появления испанской полиции.

— Само собой.

— Если вы еще не знаете, Мигель, там будут агенты — ЦРУ и секретная служба. Те и другие, испанцы или американцы, уверены, что служат закону. Если не все, то почти все. Фактически они на нашей стороне. И задача у них — вывести президента в безопасное место.

— То есть они могут нас и убить в случае чего?

— Нет. Они просто будут стрелять в каждого, кто путается под ногами. Это ведь президент Соединенных Штатов. Будут еще вертолеты, и гораздо больше. Мы тут против целой армии людей, выполняющих свой прямой долг. У них нет повода для сомнений.

— И один человек может стоить сотни. Я взял на себя обязательства: теперь те, кто там внизу, — моя семья. То же и для вас.

— Да, — ответил Хэп Дэниелс, помолчав.

Одно дело — стрелять в агентов, проводящих нелегальную операцию, и совсем другое — убивать ни в чем не замешанных испанских полицейских и своих же агентов — ЦРУ и секретной службы. Но разве есть у него выбор?

— А как ребята?

— О них… это моя забота.

— Аварийный комплект из лимузина с нами?

— Да.

— Возьмите одеяла. Вам три, мне четыре.

— Хорошо, — кивнул Мигель, глядя на Хэпа испытующе. — Плечо как?

— Болит здорово.

— Таблетки есть.

— Не сейчас. Не время и не место колеса глотать.

— Кровотечение не открылось?

— Не знаю, вроде не видно. Доктор хорошо поработал.

— Идти можете?

— А что я тогда здесь делаю? Еще как!

— Пошли, значит, — сказал Мигель, решительно направляясь к мотоциклу.

Из багажника появились майларовые одеяла с зеркальной поверхностью, пайковые брикеты, бурдюк с водой, два мощных фонаря и автомат «Штайр». Хэпу Мигель отдал четыре одеяла, половину брикетов и фонарь, себе оставил другой, сунув его за пояс. Автомат повесил на шею, а бурдюк перекинул через плечо; в ту же секунду погас последний луч солнца, и сразу наступили глубокие фиолетовые сумерки. По знаку Мигеля все пятеро двинулись вперед по заросшему редким кустарником плоскогорью.

19.32

Мартену и президенту дважды пришлось пробираться по завалам каменистого грунта, оставшимся от оползня. Даже и при других обстоятельствах это было бы непросто, но в абсолютной темноте кто мог сказать, имеет ли работа смысл? Может, они только разбирают по камешкам гору; может, они тратят драгоценное время впустую. Но они справились в конце концов и пошли дальше.

«Мы выйдем наружу, — подумал Мартен. — Президент обратится к народу. Я дал слово».

Найти выход можно только по сквозняку. Где струится воздух, проползет и человек. Если не проползти, надо расширить дыру, только и всего. Первым делом нужен огонь, горящий дольше, чем спичка. Скрутив футболку в плотный жгут, Мартен размочалил один конец. Получился вполне приличный фитиль — только пришлось истратить две спички, чтобы зажечь его. Горел импровизированный факел долго: удалось пройти несколько сотен ярдов. Более того, в конце пути обнаружилась груда насквозь проржавевших горняцких инструментов. К счастью, истлело не все: одна кувалда прочно держалась на рукояти, одна кирка еще годилась к употреблению, а от другой осталась рукоять, годная для факела. Футболка превратилась в жалкую тряпку, и ее пришлось бросить; рукоять кирки горела не в пример тусклее, но привыкшие к темноте глаза видели не меньше чем на пятнадцать футов вперед.