Краски и образы смешивались причудливо, как во сне.

Происходившее запечатлелось в памяти Деми обрывочно.

— Нам нужно многое успеть, — сказал преподобный Бек.

Прошло, наверное, несколько секунд с тех пор, как Николас Мартен покинул отдельный кабинет ресторана «Аббат Сиснерос», чтобы найти президента. Мигом подхватив камеры и кофр с принадлежностями, Деми устремилась за Беком и Лючианой. Через несколько секунд они втроем шагали через площадь мимо базилики туда, где фуникулер карабкался в гору. Там, выше монастыря, находился скит святой Жанны.

В вагончике фуникулера Деми ощутила ни на что не похожую эйфорию. Пришли образы и краски, а действительность отступила. Преподобный Бек, Лючиана, монастырь, вагончик и соседи-туристы начинали таять и отступать. Что-то подмешали в кофе, наверное… Неназойливая мысль пришла и тут же растворилась в полупрозрачной радужной дымке — малиновой, бирюзовой, охряной. За радугой пришла бархатная ночь, подсвеченная желтым.

Развалины древней церкви проплыли мимо, едва задержавшись в памяти, как и серебристый джип, стоявший на обочине горной дороги. Молодой элегантный водитель стоял рядом, пока преподобный Бек устраивал Деми на заднем сиденье. Потом пришло чувство движения по неровной дороге; Бек вроде бы сидел рядом, Лючиана — впереди, справа от водителя.

За каменистым плато последовал горный поток. Преодолев его вброд, джип некоторое время двигался вверх по склону, поросшему соснами, потом скатился в небольшую долину, где зеленела весенняя трава и на дне лежал тонкий слой тумана. Нырнув под каменную арку, автомобиль остановился неподалеку от развалин старинной церкви, прилепившейся у подножия отвесного склона. Здесь они и высадились; преподобный Бек пошел впереди, вверх по крутой извилистой тропинке.

Оставив позади каменный склон, они воспользовались каменным мостом естественного происхождения; слева и справа пропасть уходила на глубину нескольких сотен футов. Дальняя сторона утопала в густой тени; только вблизи удалось разглядеть темный провал большой пещеры и нескольких монахов, чьи лица были прикрыты темными капюшонами. Монахи стояли по обе стороны входа, очень напоминая часовых.

— La iglesia dentro de la montaña, — объяснил Бек, когда все вошли. — Церковь в горе.

Внутри каменные своды поднимались на огромную высоту, подсвеченные трепетными огоньками несчетного множества свечей. Здесь неподвижно стояли другие монахи в темных капюшонах. За первым каменным залом открылся второй, освещенный такими же мерцающими огоньками, только с пола во множестве поднимались сталагмиты навстречу свисающим с потолка сталактитам, образуя поразительный интерьер.

Оказавшись в середине этого зала, Деми увидела наконец святилище. Состояние эйфории еще не выветрилось, и картина предстала поистине сказочная: над головой одна за другой проплывали каменные арки, образуя потолок нефа. По обе стороны центрального прохода шли деревянные галереи, поднятые на толстых сваях над тяжелыми каменными плитами пола. Впереди блестел золотом богато украшенный алтарь.

Повернувшись к Беку, Деми хотела что-то спросить, но не успела, разглядев девушку в белом платье до щиколоток, которая подходила к Ним. Таких бездонных карих глаз и такой гривы черных волос она не видела никогда. Возможно, самое прекрасное человеческое существо, когда-либо встречавшееся Деми Пикар.

— Деми, — сказала девушка, широко улыбаясь. — Я так рада видеть тебя.

Кто же она такая? Деми застыла в недоумении. «Откуда она меня знает? И я — я тоже будто видела ее раньше… Но где и когда? Ну конечно: в кафе “Триполи” на Мальте. Кристина».

— Устала, наверное? Такая долгая поездка, — продолжала Кристина, тепло улыбаясь. — Пойдем, я покажу тебе твою комнату. Сможешь отдохнуть.

— Я… — заколебалась Деми.

— Идите, идите, — улыбнулся преподобный Бек ободряюще. — Вы же хотели узнать о союзе Альдебарана побольше? Как раз начало пути: сегодня вечером вы кое-что увидите. Завтра — гораздо больше. Вы узнаете все, что хотели. Решительно все.

Деми некоторое время смотрела на Бека, оценивая его улыбку и манеру держаться. Ощущение эйфории прошло, будто действие наркотика вдруг закончилось.

— Мои вещи, сказала она, вспомнив о камерах и кофре с принадлежностями.

— Вы об этом? поинтересовалась Лючиана, появившись из-за спины в сопровождении монаха в капюшоне.

Поклонившись, монах передал Деми камеры и кофр.

— Спасибо, кивнула она, думая о поездке и о наркотике.

— Пойдем, — улыбнулась Кристина, беря Деми под руку.

По каменным плитам, отполированным бесчисленными подошвами за долгие века, они пошли вместе. Почти на каждой плите были высечены имена, итальянские, а не испанские против ожидания.

— Это семейные гробницы, — тихо объяснила Кристина. — Под этими плитами лежат останки людей чести.

— Людей чести?

— Да.

В ушах Деми вновь прозвучало предупреждение отца, в следующую секунду вспомнилось искаженное мукой лицо безрукого Джакомо Гела. Ожил и внутренний голос, прошептав, что любопытство иногда губительно и что сюда приходить совсем не стоило. Деми оглянулась, будто в поисках выхода.

Лючиана куда-то исчезла; оставшийся в одиночестве Бек говорил по мобильному телефону, не спуская глаз с Деми. За его спиной, в дальнем конце нефа, у начала пещер, стояли молчаливые стражи в капюшонах. Надо полагать, мимо них нельзя будет пройти — без разрешения.

— С тобой все в порядке, Деми? — мягко спросила Кристина.

— Да, — кивнула она. — С чего бы мне быть не в порядке?

14.55

Мартен и президент смотрели, скованные ужасом. Слов не находилось, едва хватало сил дышать. Они дошли наконец до святая святых: последней лаборатории доктора Мерримена Фокса. Можно подумать, седой безумец спланировал все с самого начала. Будь он сейчас жив, пожалуй, хватило бы дерзости привести их сюда… Кажется, безразлично, жив он или мертв: в любом случае он показал — показал бы — дорогу.

Он хотел, чтобы они это увидели. Или, скорее, прочувствовали.

Они попали сюда просто потому, что идти было больше некуда. Магнитная карта позволяла двигаться только вперед, не давая возможности вернуться. Стальные двери, за которыми прятались новые комнаты и коридоры, отходили в сторону исправно; система безопасности не давала открыть их еще раз, с другой стороны. Выходом из очередной комнаты была только другая дверь, и дверь эта вела в сердце горы и очередную лабораторию.

Первые три не представляли собой ничего особенного: среднего размера хорошо освещенные залы — пещеры, не то естественные, не то вырубленные в камне рукой человека. Между ними те же сырые коридоры с покрытыми влагой стенами, те же деревянные помосты, что и в начале — пути, в самих лабораториях — сложное биохимическое оборудование. С точки зрения неспециалиста, вполне пригодное для исследований в области сельскохозяйственных биотехнологий. Еще вроде бы установки для всестороннего исследования загрязненной воды: на вирусы, бактерии, соли металлов, радиоактивность…

Прежде чем идти дальше, Мартен и президент внимательно осматривали каждое помещение. Нигде ни персонального компьютера, ни картотеки, ни канцелярского шкафа. Никаких носителей информации, ни традиционных, ни новейших. Впрочем, терминалы с клавиатурой и мышью здесь попадались, заставляя предполагать существование центрального компьютера где-то в другом месте.

— Может, у меня раньше клаустрофобии и не было, но скоро будет, — пробурчал Мартен, когда за последней дверью открылся очередной коридор — крысиная нора глубиной двадцать футов, где пробираться пришлось едва ли не ползком.

— А вы думайте о чем-нибудь приятном, — посоветовал президент.

Скоро каменный потолок приподнялся, шаткий деревянный настил круто повел вниз по тускло освещенному сырому коридору.

Туннель провернул направо, продолжая опускаться; по оценке Мартена, они прошли не меньше пятисот футов. Другие лаборатории находились гораздо ближе друг к другу.