С рассветом я была готова разбудить этого лежебоку-дракона Вариена, чтобы тоже немного покараулил для разнообразия, но Джеми, похлопав меня по плечу, указал на ставни. Я встала и раскрыла их, обнаружив, что солнце уже незаметно взошло и прячется за легкими сероватыми облачками.

— Эгей, сударыня, доброе утро! — раздался с порога громкий голос. — Встали вместе с солнцем? Погодите-ка, сейчас мигом разожгу огонь... Ох ты!..

Повернувшись, я стала свидетельницей забавного зрелища. Это был корчемник: он появился, чтобы развести огонь и приготовить завтрак, но обнаружил, что двое его постояльцев уже тут как тут, а в очаге пылает вполне приличное пламя.

— Мы следили за огнем, спасибо, — сказал Джеми, очень любезно, как мне показалось. — Но завтрак очень даже не помешал бы. Все сейчас отдал бы за горшок челану.

Корчемник рассмеялся и исчез в одной из дверей. Вскоре он появился вновь, поставив на главный очаг два горшка: один с водой, а рядом другой, поменьше; содержимое второго он то и дело помешивал.

— Не люблю, конечно, навязываться, но на кухне огонь пока еще не развели. А тут вам вскоре будет и челан, и каша. Как спали?

Мы переглянулись и прыснули.

— Еще не ложились, — поправила я. — Но вот поем, тогда уж пойду отосплюсь вовсю, будь я проклята!

К подобному быстро привыкаешь, когда жизнь твоя течет как придется, а не как замыслишь. Мы с Джеми и глазом не моргнули — едва позавтракав, сейчас же отправились спать, зная, что корчемник в случае чего подымет тревогу.

Когда наконец мы вновь пробудились, утренние облака уже рассеялись и солнце ярко сияло высоко в небе. Мы оба чувствовали себя вполне отдохнувшими, но недоумевали, отчего никто не пришел и не разбудил нас. Наскоро умывшись студеной водою, мы вместе отправились назад в общую залу...

Там нас встретили одобрительными возгласами и рукоплесканиями. Ланен с Вариеном сидели за одним столом с целителями. Я сразу же заметила, что Вариен уже совершенно открыто носит свой венец. Уилл сидел несколько в стороне от прочих, и выражение его лица было совершенно удивительным.

— Славно, Джеми! — провозгласила Ланен со смехом. — Хоть раз в жизни ты поднялся позже меня! Я тобою горжусь!

— Помолчи, деваха, и дай-ка лучше челану, — пробурчал он в ответ.

Она снова хохотнула, передав нам с Джеми две кружки. Мы уселись за соседний стол, к Уиллу.

Корчемник подал нам обед. Наевшись, мы сдвинули оба стола вместе и... в общем принялись раскидывать умом, что же нам делать дальше.

Я повернулась к Ланен.

— А ты, девонька, выглядишь куда лучше, чем прежде. Как себя чувствуешь?

— Точно весна пришла после долгой зимы, — ответила она. — Маг Велкас, я...

— Прошу тебя, зови меня просто Велкасом, — отозвался молодой человек. Был он довольно приятен, а уж если бы временами еще и улыбался...

— Велкас, я обязана... тебе жизнью, — проговорила Ланен. — Чем мне тебе отплатить? Какую награду ты бы запросил за столь неоценимый дар?

— Никакой, — ответил он. — Потому как ты не единственная, чья жизнь изменилась этой ночью. — И тут, словно угадав мои мысли, он улыбнулся — широкой, восхитительной улыбкой, озарившей ему лицо, и в глазах у него засветились радостные искорки. — Вообще говоря, мало кто из нас остался прежним после того урагана сил, что бушевал тут ночью. Уилл вон мысленно все где-то со своей драконихой пребывает, даром что с виду вроде бы здесь.

— А где же она сама, сударь Уиллем? — поинтересовался Джеми настойчиво.

— Отправилась охотиться, но скоро вернется, — ответил тот. И, повернувшись к Вариену, добавил: — Да, кстати. С чего это она так тобою очарована и откуда ты столько знаешь о драконах? — Потом обратился ко мне: — А ты что скажешь? Что ты там за имена называла и как это понять — привет ей от собратьев? Мне...

Вариен прервал его:

— Сударь Уиллем...

— Просто Уилл, если не возражаешь, — перебил тот.

— Уилл, подлинная история слишком длинна, ты услышишь ее как-нибудь в другой раз. Просто Релла, Ланен и я были на борту корабля листосборцев, что вернулся в прошлом году из плавания к Драконьему острову. Все мы провели какое-то время в окружении представителей Большого рода — истинных драконов, что обитают там, — и некоторых из них мы знаем по имени. В частности, один из них, Шикрар, большую часть жизни провел в поисках способа установить связь с Малым родом.

— Малый род — это соплеменники Салеры?

— Да.

— Зачем же они хотят установить с ними связь?

Вариен улыбнулся:

— Я видел прошлой ночью, с какой любовью относитесь вы друг к другу, словно отец и дочь. Существа, именуемые Малым родом, появились по милости Владыки демонов, как его называют. Он наслал полчище демонов, и те вырвали у них самоцветы душ. И бедные создания совершенно переродились. — Вариен помолчал. — В наших преданиях говорится, что они стали подобны диким зверям, однако это не так. Салера — отнюдь не бездушное животное. Она... она относится к тому же племени, что и истинные драконы. Как и все кантри, которые были околдованы Владыкою демонов. Они уменьшились в размерах и лишились самоцветов душ, но все-таки они — из одного рода.

— А что это за самоцветы душ? — спросила Арал. Все, что она слышала, казалось очень интересным, но похоже, больше всего ее занимал венец Вариена. — И ты уж прости меня, но что это за камень, который ты носишь на голове?

Я долго глядел ей в глаза, прежде чем ответить. В ее взгляде присутствовало нечто такое, чему я мог доверять, поэтому и решил рассказать правду.

— Ответ на оба твоих вопроса один. Самоцвет души — это то единственное, что остается от кантри, истинных драконов, после их смерти.

Она ахнула, широко раскрыв глаза и схватившись за грудь.

— Камень, что я ношу, и есть самоцвет души, госпожа, — продолжал я медленно, не сводя с нее взгляда, — хотя, думаю, тебе было известно об этом и ранее.

— До этого момента — нет. О Шиа, а ведь это многое проясняет! — Она достала из-за складок одежды небольшой мешочек и, развязав его, осторожно извлекла оттуда... еще один самоцвет, темно-рубинового цвета. Совсем как у Шикрара.

Я не в силах был удержать собственное тело от внезапного порыва: оно вдруг отказалось подчиняться разуму. Едва узрев у нее самоцвет, я сейчас же вскочил и стиснул ей горло.

— Где ты украла его? Откуда он у тебя?

«Вариен, прекрати! Прекрати же! Акор, отпусти ее, дурья твоя башка!» — раздался у меня в голове возглас Ланен. До меня не сразу дошло, что все вокруг взволнованно кричат. С великим трудом я разжал пальцы и отпустил целительницу.

— Ты сам-то подумай! — воскликнула Ланен. — Ведь ни один из камней не исчез из Юдоли Изгнания, разве не так? Или ты думаешь, что эта целительница убила кого-то из кантри, невзирая на расстояние, а потом заполучила его самоцвет, чтобы подразнить тебя?

"Займись-ка Упражнением Спокойствия, Акор, или еще чем-нибудь, — добавила она на Истинной речи. — Эта женщина помогла меня вылечить, она не запятнана демонами. Ты все принимаешь слишком близко к сердцу. — В ее мысленном голосе мне послышалась легкая улыбка. — Прах побери этих драконов, вечно они такие!"

Оторвав взгляд от самоцвета, я не без усилия поклонился и выговорил:

— Прошу прощения, сударыня Арал. Не взыщи, будь милостива. Мне стыдно за себя. Не такой платы ты достойна за исцеление моей возлюбленной. Госпожа... Маг Велкас... Ланен права: я действовал не думая. Прошу тебя понять: это все равно что почувствовала бы ты, носи я при себе человеческий череп в качестве почетной добычи.

— Вовсе необязательно меня за это убивать. Я же не знала, — проговорила Арал, потирая горло.

Воззвав к своей чудодейственной силе, она облекла свою шею сиянием. И через мгновение издала вздох облегчения.

— Ну вот, вроде полегчало. Проклятье! — Она метнула на Вариена гневный взгляд. — Ты ведь мог меня убить! Ты даже своей силы не соразмеряешь. Ведь больно, забери тебя Преисподняя!