Ну разумеется! Мою кровь. Как бы я ни изменился внешне, кровь у меня, похоже, оставалась прежней. И в голову мне сейчас же пришла мысль, какая при обычном положении вещей вряд ли явилась бы. Но в пылу сражения я тотчас же ухватился за нее, ибо терять было нечего. Быстро отерев ладонью кровь, заливавшую мне щеку, я размазал ее по клинку.

Ланен билась в нескольких шагах от меня, и ей приходилось нелегко: я заметил кровь у нее на руке и на лице. Это ввергло меня в бешеную ярость, и я принялся прорубаться к ней. Первая же тварь, которую я ударил обагренным собственной кровью мечом, взвизгнула и исчезла — значит, я верно предугадал! С яростной радостью я прикончил еще одного рикти, заслонявшего мне путь к возлюбленной.

Я был застигнут врасплох в стороне от остальных, поскольку прогуливался с Салерой. Оказалось, что теперь она знает куда больше слов, хотя ей еще только предстояло выучить весь язык полностью; но мы уже пытались с ней беседовать, когда внезапно напали демоны. У меня при себе не было даже моего посоха. Я попробовал было кинуться назад, чтобы вооружиться им, но путь преграждало слишком много драконов: все они спешили взмыть в воздух и вступить в бой. Демонов тоже было не счесть, и когда один из них вцепился мне в руку, которой я попытался прикрыться, то я решил, что настал мой конец, как вдруг кто-то с силой оторвал он меня эту тварь и разодрал в клочья. Я изумленно уставился на Салеру. Она стояла возле меня, а новый ее самоцвет так и сиял. Извергнув пламя, она спалила еще одного демона, а потом и следующего. Ей пришлось сбить меня с ног, чтобы добраться до четвертого, собравшегося накинуться на меня сзади, и тут я понял, что лишь путаюсь у нее под ногами.

И тогда я поступил не слишком по-геройски, признаю это, но, с другой стороны, я ведь и не герой. Я просто остался на земле, скрючившись у ее ног, в то время как моя отважная Салера защищала меня от всякого посягательства этих тварей.

Мне не удавалось этого сделать. Я полагал, что, раз уж однажды высвободил всю свою силу, то и сейчас волен повторить то же, однако не сумел. Давнее строгое предписание, запрещавшее мне вступать в бой с рикти, все еще было в силе. Выругавшись, я еще раз попытался воззвать к этой силе внутри меня, подключив всю свою волю, но наткнулся на ту же глухую стену. Когда рикти во множестве обрушились на нас, я лишь смог воздвигнуть преграду, чтобы окружить себя самого, — правда, ярость моя, вызванная собственным бессилием, была настолько велика, что заслон получился на редкость несокрушимым. Я воздвиг бы его и вокруг Арал, но она воскликнула: «Нет!» — и мне оставалось лишь подчиниться. Как это у нее уже повелось, она вынула свой камень — самоцвет души — и, держа его перед собою в ладони, пустила через него поток своей силы. Некоторое время ей удавалось держать тварей на расстоянии от нас обоих и даже уничтожить некоторых из них, однако их было чересчур много. Лучшее, что мы могли сделать, — это обеспечить собственную защиту, но тут заметили неподалеку Джеми с Реллой. Никогда не доводилось мне видеть столь искусное мастерство совместного боя на мечах: казалось, их окружают сразу десять клинков. И, несмотря на это, они уже были ранены и выбивались из сил. Одеяние Реллы было разодрано, и лохмотья ткани местами окрасились кровью. А у Джеми была рассечена щека до самой кости. Они, как и мы, мало что могли сделать, кроме как отсрочить неминуемую гибель.

Я повернулся к Арал.

— Можем ли мы защитить и их? — прокричал я, сопровождая слова жестом, потому что вокруг стоял шум от кипевшего сражения. Она кивнула. Мы направились к ним, и по пути Арал старалась разогнать как можно больше демонов — но это было все равно что вычерпывать море чашкой.

Мы подоспели как раз вовремя. За несколько мгновений до того, как Релла оказалась в пределах моего защитного поля, одна из тварей уселась ей на спину и впилась зубами в шею. Женщина лишь коротко вскрикнула и упала. Арал уничтожила демона, и в следующий миг я оградил всех нас своим силовым щитом; однако Релла была тяжело ранена.

— Вел, ты можешь делать одновременно два дела? — спросила Арал. Я был поражен: в голосе ее слышалась смертельная усталость. — Я почти выбилась из сил, а у нее дела совсем плохи. Кровь я остановила, но моих возможностей недостаточно, чтобы исцелить ей раны.

«Хвала Владычице, — подумал я, — наконец-то и я могу хоть что-то сделать».

Ни на миг не ослабляя воздвигнутого заслона, я глянул на Реллу, пластом лежавшую на траве. Арал была права, здорово ей досталось. Ей требовалось исцеление под благословенным взором Владычицы — и сейчас же вся моя сила в полной мере воспрянула во мне, как в ту ночь в Волчьем Логу. Меня точно окатили ледяной водой: я мигом распрямился и встряхнулся. Коротким усилием мысли я приподнял Реллу с земли, заставив ее повиснуть в воздухе прямо передо мною. Демон повредил ей спинной мозг. Задача была не из легких: мне нужно было глубоко сосредоточиться, чтобы срастить ткани, и кроме того, я должен был следить за прочностью силового щита, что оборонял нас от врагов.

Не думайте, что я хвастун. Против рикти я был беспомощен: только и мог, что воздвигнуть обычный заслон вокруг себя да нескольких своих товарищей. Но когда я приступил к исцелению, это было для меня подобно согревающему пламени. Даже в безумии битвы это не стоило мне особого труда. К счастью, Релла была без чувств. Перво-наперво я позаботился о том, чтобы очистить рану от всяких следов ракшасовой скверны, потом обработал разорванные ткани и вновь соединил их, заставил срастись, залечил мышцы и кожу. Закончив, я глянул на свою работу: на шее у Реллы осталась лишь красноватая полоса.

Поначалу меня обеспокоило выражение лица Джеми. Он казался изумленным, это было очевидно, но вместе с тем испуганным — это так не вязалось с образом бывалого бойца.

— Это невозможно, никому не под силу залечить такую рану за какие-то мгновения. Невероятно!

Арал пришла ему на помощь. На миг она положила руку ему на плечо.

— Я же говорила, что он на многое способен, — сказала она с усмешкой и вновь обратилась к демонам.

Я дал рикти некоторое время, чтобы измотать людей, заставить каждого из них думать только о схватке, о демонах, что им угрожали, и больше ни о чем. Все вышло так, как мне и было нужно.

Приготовив конец второй демоновой верви, я зашагал к тем двоим, что копошились в самой середине свалки. Это были Ланен и сереброволосый. На полпути я переломил последнюю пластину, и передо мною предстал ракшас из Третьей Преисподней. Я прервал его неизменное бахвальство.

— Узри: я приготовил для тебя отборную добычу. Но прежде возьми вон того, — указал я, — с серебристыми волосами. Убей его, — добавил я, — а уж потом расправляйся с прочими.

Он взметнулся, точно нетопырь, и устремился на жертву. Я направился следом.

Рикти уяснили, что мой меч сеял смерть, и у нас с Ланен появилась возможность слегка перевести дух. Пока я повторно размазывал по клинку свою кровь, Ланен повернулась ко мне: в глазах отчаяние, лицо мокрое от слез.

— Проклятье, Вариен, я не в силах тебе помочь, — проговорила она. — Слишком я медлительна с мечом, а по-другому мне их не пронять. Ненавижу чувствовать себя беспомощной.

Я взял ее за руку:

— Знаю. Может, тебе станет легче, если еще раз напоследок представишь, будто я — прежний Акхор, защищающий тебя от рикти своими когтями и клыками?

Она рассмеялась, стоя посреди поля битвы.

— Еще как легче станет. Спасибо тебе, Акор, — сказала она.

Затем внимание наше было привлечено каким-то движением далеко в стороне. Мы глянули туда. Вверив свою душу Ветрам, я обратился мысленно к Ланен:

«Кажется, участь наша нас настигла. Укройся где-нибудь, если сумеешь, милая. Я отвлеку эту тварь. Ступай же, немедленно!»