Близятся темные ночные часы. Я обновил грим на лице, а остаток швырнул в огонь. Больше он мне не понадобится. Нынешней ночью я завершу работу, к которой готовился много лет и которую начал вот уже две луны назад. После обряда вызова мне потребуется отдых, но на третий день Берис наконец-то умрет. И тогда восторжествует Малиор, владыка Шестой Преисподней, и весь мир окажется в его власти. Осмелившихся встать на моем пути я сотру в порошок.

Все произошло без предупреждения. Мы сидели и обсуждали, как нам быть, — а в следующее мгновение Велкас исчез, окруженный сонмищем демонов: они рвали и кусали друг друга, вперебой стараясь добраться до него.

Арал сильно меня удивила. Я завопил во все горло и, как ни стыдно мне в этом признаваться, собирался даже задать стрекача. Она, до этого окруженная едва заметным свечением, внезапно засияла в тусклых тенях под деревьями, точно голубая звезда, спустившаяся с небес. Быстро вытащив из-под рубашки какой-то мешочек на веревке, она извлекла из него нечто похожее на огромный рубин, едва умещавшийся у нее в руке, а потом сделала что-то вовсе непостижимое: собрала всю свою магическую силу в один поток и пустила ее через этот кристалл, — так, по крайней мере, мне казалось со стороны; пройдя через камень, сноп ярко-алого света устремился к Велкасу.

Тот каким-то чудом выбрался из толпы демонов. С помощью силы, посланной ему Арал, он воздвиг вокруг себя заслон, но все равно от всех сразу отбиться не мог: то и дело его доставали то когти, то зубы — и очень скоро Велкас уже изнемогал от ран и усталости. Он стоял согнувшись — должно быть, прикрывал от повторных ударов свои раны; лицо у него было залито кровью.

Я не сводил с него глаз, хотя ничем не мог ему помочь. Я ведь садовник. По части демонов не силен и могу применить против них разве что посох. Который их не испугает.

Арал, не прекращая посылать Велкасу поток своей силы, вынула из-за пояса нож и протянула его мне.

— Уилл, помоги... — вымолвила она. — Не могу говорить...

Возьми...

Я взял нож, тупо уставившись на клинок.

— Порань меня, — произнесла она, выставив вперед левую руку, но не сводя глаз с камня, который сжимала в другой руке, — она продолжала пропускать через него свою силу. Это помогало Велкасу держаться; ему стоило огромных усилий и времени совладать с одной из этих тварей, но их было так много, что казалось, им нет счета...

— Уилл!

— А? Что? Не могу понять, — проговорил я, — зачем мне...

— Тогда просто подержи клинок! — прокричала она. — Мне нужна кровь!

Не долго думая, я полоснул себя по ладони. Лезвие ножа было очень острым, я почти его не почувствовал.

— Вот, — сказал я, протягивая ей руку.

Теперь была ее очередь удивляться, но удивление это длилось лишь мгновение. Велкас выкрикнул:

— Арал, скорее, я не продержусь долго!

Голос его срывался от неимоверного напряжения, что меня поразило: прежде он никогда и ни в чем не прилагал особых усилий. А теперь крик его прозвучал точно призыв о помощи.

Я подался было вперед, но Арал схватила меня за запястье и положила мою ладонь на рубин, чтобы кровь моя свободно заструилась по сияющей поверхности камня.

Свечение вокруг нее, которое, как я полагал, и так было ярко, теперь и вовсе засверкало, точно полуденное солнце. Ощущения у меня были совершенно удивительные. Занятый схваткой, я лишь на миг осознал, что значит быть целителем. Сила моя была использована так, как сам я никогда не смог бы ее использовать: все мое стремление помочь Велкасу, все дружеские чувства, что я к нему испытывал, и (как я подумал) вся моя любовь к Арал — все это слилось воедино с ее собственной силой и с могуществом камня.

И когда сияние коснулось тварей, они зашипели и принялись визжать. Арал шагнула вперед, и я, само собой, последовал за нею, не снимая руки с камня.

Не очень-то это было правильно.

Не в силах совладать с добычей, демоны решили накинуться на другую жертву; поскольку Арал тоже представляла для них смертельную опасность, терзая их болью, они не посмели напасть на нее, а выбрали меня. Я не решился убрать ладонь с камня Арал, поэтому вынужден был использовать левую руку: сжав посох, я попытался отбиться от них — правда, не слишком удачно. Они, казалось, были созданы из крови и плоти, и мне даже удалось отбросить некоторых меткими ударами, но их было так много! За считанные мгновения и руки мои, и спина оказались покрыты ими: они кусали и рвали меня, и не на шутку перепугался за свою жизнь, поэтому мне пришлось выпустить Арал, чтобы взяться за посох обеими руками.

Когда яркий силовой поток, струившийся от Арал, прервался, они вновь кинулись к Велкасу, но на этот раз он был готов их встретить. Выкрикнув какое-то слово и начертав в воздухе знак, он создал вокруг них огромный сияющий шар, заключив их внутрь. Арал бросилась ко мне, вновь положила мою кровоточащую правую руку на камень, а сама протянула левую руку к тварям, намереваясь коснуться ближайшей из них.

К моему величайшему удивлению, существо завизжало и исчезло. Просто-напросто.

Чтобы избавиться от прочих, много времени не понадобилось. Когда они увидели, что происходит, то попытались вырваться из сдерживавшей их оболочки, воздвигнутой Велкасом, но она было точно железная: все их попытки оказались тщетны. И каждое прикосновение Арал сжигало их, сокрушало, отправляло обратно на самое дно Преисподней.

Вскоре исчез последний из демонов; всего я насчитал четырнадцать, однако позже Арал сказала, что, пока я отбивался от демонов одной рукой, она уничтожила еще дюжину. Я чувствовал жжение в местах укусов и порезов, но сейчас меня больше беспокоил Велкас. Едва убрав воздвигнутую им ловушку для демонов, он повалился на колени.

Состояние его было ужасным. Я поспешил к нему, по своей глупости надеясь чем-нибудь ему помочь, но Арал опередила меня. Руки ее уже были пусты, и теперь от них исходило лишь голубоватое сияние целительной силы. Она направила ее на Велкаса, нежно окутав его своим светом, вытягивая яд, залечивая израненную плоть. Все это происходило у меня на глазах. Если вам никогда ранее не приходилось видеть, как целитель высшего разряда работает над глубокими ранами, это кажется совершенно удивительным. Сейчас же начинаешь верить в священную природу целительского искусства. Когда видишь, как попорченная демонами кровь из черной вновь делается красной, как зияющая рана точно сама собою затягивается, не оставляя после себя ни малейшего рубца, — какие тут могут быть сомнения? Было очевидно, что это — высший дар самой Владычицы, Матери всех нас.

Вскоре Велкас уже вновь стоял на ногах, еще нетвердо, но целый и невредимый. Он протянул к Арал свои длинные руки, нежно и неуклюже обнял ее и прижал к груди.

— Спасибо тебе, — только и сказал он.

Мне было ведомо, о чем она думает, я почти слышал ее мысли. Я знал, что она отдала бы что угодно, лишь бы Велкас оставался в ее объятиях; однако ей было прекрасно известно, что это всего лишь порыв благодарности с его стороны, хотя она явно мечтала о большем. Несмотря ни на прочность связывающих их уз, ни на то, что они сейчас спасли друг друга от гибели, она знала: объятия его означают лишь дружбу и расположение, не более того. Это даже мне было видно со стороны. И готов поклясться: я словно слышал ее мысли.

Или, может, это уже начинался бред: я и сам был жестоко изранен, а яд в ранах, нанесенных демонами, действует быстро. Увидев, что меня шатает, Велкас сейчас же оставил Арал и сам взялся за меня.

«Прах тебя побери, Велкас, — помню, подумал я, во второй раз прислоняясь к дереву, чтобы не упасть, — раз уж ты не способен любить ее, то мог бы хоть позволить ей излечить меня: я ведь тоже мечтаю обнять ее, пусть лишь в благодарность!»

Применение целительской силы выматывает как самого мастера, так и больного. Закончив, мы с трудом поплелись назад к дороге. Больше не возникало беспокойств по поводу того, узнает ли меня Гайр. Нам всем было уже все равно. Мы мечтали лишь о том, чтобы остановиться где-нибудь и как следует передохнуть, а идти предстояло еще часа три. Двигались мы медленно; Вел и Арал поочередно поддерживали связь с силой, чтобы быть наготове в случае повторного нападения. Предвечерние тени начали удлиняться, вокруг похолодало. У Арал заплетались ноги, и пару раз она даже запнулась. Проклятье, как я устала, — пробормотала она. — Во имя Богини, поговорите же о чем-нибудь, а то у меня в голове вертится одно и то же: как бы поскорее выспаться и лишь бы демоны опять не напали.