Я вскарабкалась на один из скалистых утесов, что окружали едва ли не всю долину, и очутилась подле широкого уступа, тянувшегося снаружи этой каменной гряды, — казалось, он был создан как раз для того, чтобы можно было им воспользоваться. Я взмыла с него в воздух, оставив сородичей мирно спящими. Попав в восходящий воздушный поток, я широкими кругами поднялась ввысь и заскользила над высокогорным лугом, служившим пристанищем мне и моим соплеменникам. Меня охватило глубокое чувство оттого, что я одна парю в воздухе, а весь мир вокруг дремлет. Далеко на севере виднелись какие-то огни, гораздо ближе горели огни на юге; я знала, что Он может быть в любой стороне, но меня по-прежнему влекло к востоку.

Там, внизу, тоже виднелись огоньки — не слишком далеко, если лететь по прямой, — и оттуда же до меня донесся запах дыма. Я принялась снижаться кругами. Не стоит думать, что мною руководил здравый смысл: тогда мне это было еще совсем не свойственно. Нет, я следовала какому-то глубокому внутреннему зову. Как, скажем, волк отыскивает себе подругу в чаще леса или ястреб находит свою вторую половину в необъятных небесных просторах? Есть нечто такое, что тянет влюбленных друг к другу, и этому не найти ни названия, ни сколько-нибудь здравого объяснения.

Наконец, снизившись, я поняла, что Он действительно находится в той стороне. Почуяла ли я в воздухе его присутствие, уловила ли запах его самого или следов, оставленных им на холодной и мерзлой дороге? Нет.

И все же я знала, что Он там.

Зловещее зрелище предстало нашим глазам. Ланен вся исходила кровью, а Вариен, похоже, был в полном ужасе. Этот парень, Велкас, поспешил к ней и с удивительной осторожностью обратил на нее действие своей силы.

— Она еще жива, — произнес Вариен, — но я не знаю, сколько еще ей осталось жить.

Должно быть, только его голос, омертвелый и безжизненный, мог заставить меня на миг оторвать взгляд от Ланен. Он стоял у постели и прижимал ее к себе, точно намеревался бросить вызов самой смерти. Я никогда не видывал, чтобы живой человек был так смертельно бледен.

— Господин, — произнес целитель Велкас, ни на миг не спуская глаз с Ланен, — прошу тебя, отодвинься: мне нужно находиться как можно ближе к госпоже.

Вариен повиновался, хотя и с большим трудом, и уложил Ланен на кровать.

— Благодарю тебя, господин. Не беспокойся, сейчас она спит, я заглушил ее боль...

Вариен вдруг метнулся к целителю и, схватив его за отвороты одежды, приподнял над полом — мы и глазом моргнуть не успели. Глаза у Вариена полыхали огнем, а голос, мигом утратив былую безжизненность, гулко разнесся по комнате:

— Я уже слышал подобные речи от гедри! Коли позволишь смерти овладеть ею, лжецелитель, готовься предстать пред собственной гибелью!

Никто не пошевелился, но девушка-целительница мягко произнесла:

— Сударь, мой друг говорит вовсе не о смерти, а о сне, в который человека погружают при исцелении. Это как если бы твоя госпожа была без сознания: так она не чувствует боли. Она не умерла и не умрет — если позволишь целителю продолжить его работу.

— Прости меня, — проговорил Вариен, осторожно опустив целителя на пол. — Я ее не слышу, я очень испугался... Джемет, помоги...

Я подошел к нему и обнял за плечи. На какое-то время он обмяк.

— Можем ли мы чем-то помочь? — спросил я у целительницы.

— Отведите его к огню в зале и накормите, если он не откажется поесть.

— Я не оставлю ее, — возразил Вариен, сбросив с себя мои руки. Он посмотрел на целителей. — Я не буду вам мешать, клянусь Ветрами и Владычицей, но никуда не пойду.

— Пусть останется, — сказал Велкас отрешенно, занятый своим делом. — Остальные выйдите.

Тут девчушка встретилась со мной взглядом, и в карих ее глазах я прочел доброту, а выражение ее открытого лица вселило в меня уверенность.

— Она будет жить, сударь, если в силах человеческих ее спасти. Велкас не преувеличивал, когда говорил о себе, хотя и нелегко поверить в такое удивительное стечение обстоятельств, позволившее нам с вами встретиться. Он и в самом деле величайший из ныне живущих целителей. — Она умолкла на миг, улыбнувшись. — Но если мы не спустимся через полчаса, пошлите нам наверх поесть и выпить — и кувшин воды. Даже Вел нуждается в пище. — И, взяв меня за локоть, она мягко, но настойчиво увлекла меня к двери. — Ступай же, и пусть с тобой идут Уилл и твоя почтенная супруга. Нам нужна тишина. — Тут она обратилась к Вариену: — Да, а как ее имя?

— Ланен, — отозвался Вариен из своего утла. Следует отдать ему должное, голос его снова был ровным. — Ее зовут Ланен Кайлар.

Маленькая целительница вновь повернулась к Ланен, не тратя время на то, чтобы проводить нас взглядом. Сделав руками какие-то движения, она произнесла короткую молитву, и голубоватое сияние вокруг нее стало еще ярче — она придвинулась ближе к моей нареченной дочери.

Выпроваживая Реллу и высокого светловолосого незнакомца, Уилла, я бросил последний взгляд на кровать. «Берисов враг» с головой ушел в свою работу; к своему облегчению я заметил, что сияние, окружавшее его, было настолько сильным, что напоминало маленькое голубоватое солнце. Может, он и впрямь настолько искусен?

Ланен спокойно спала.

В эту ночь я впервые увидела, как Велкас способен работать на самом деле. Даже подумала: теперь-то уж он наверняка действует в полную силу. Вне всяких сомнений, сейчас он являл такое могущество, о наличии которого я прежде лишь смутно подозревала. Не знаю, послужило ли причиной то, что он наконец облегчил себе совесть, рассказав хоть кому-то о своих сновидениях, или же он просто был слишком утомлен, чтобы сдерживать в себе силу, или, быть может, обрадовался возможности заняться обычным делом целителя, это ведь куда приятнее, чем биться с демонами. Как бы там ни было, он с готовностью взялся помочь Ланен — от всего сердца, от всей души.

Оказалось, что помочь ей будет не так легко: предстояло потратить много времени. Положение было очевидным: тело ее пыталось отторгнуть зародившиеся в нем детские тельца. Я громко произнесла:

— В остальном она вполне здорова.

— Да, но... Арал, взгляни на ее кровь, — проговорил Вел, словно издалека; так всегда бывает, когда он сосредоточивается. — Не ту, что течет у нее в жилах, — посмотри на кровь в ее чреве.

Я сделала, как он посоветовал. Потом присмотрелась еще раз, повнимательнее.

— Во имя всех Преисподних, вместе взятых, что это такое? — выдохнула я. — Эта темная жидкость... Кажется, будто у нее в крови происходит битва... Пресвятая Шиа, Вел, что такое она вынашивает?

— Они еще слишком малы, чтобы как следует их рассмотреть, но, похоже, ничего противоестественного не наблюдается, — сказал он. — И в ней нет скверны ракшасов, ни капли. — Он поднял взгляд. — Я держу ее в крепком сне, но дорого же мне это обходится. — Он повернулся к сереброволосому человеку, который теперь стоял молча и лишь следил за каждым нашим движением своими большими зелеными глазами. — Эй, как там тебя?

— Мое имя Вариен, — ответил тот, куда вежливее, чем Велкас того заслуживал, и с величайшим достоинством. — А как мне называть вас?

— Меня — Велкасом, а мою помощницу Арал, — ответил юноша. — Ты ведь отец, так?

— Да. Ланен моя супруга и носит моего ребенка.

— Детей, — бросил Велкас в ответ. — Двоих.

Я был настолько поражен, что не мог выговорить ни слова. Наконец он вновь взглянул на меня.

— Приблизься, Вариен, если ты не против. У твоей супруги недуг, подобного которому я прежде не встречал, поэтому мне нужно осмотреть и тебя, чтобы понять, в чем тут дело, и найти решение. Ты позволишь?

— Да, — произнес я. — Но имей в виду: не так давно один целитель пытался помочь мне, однако не смог.

— Охотно верю, — ответил юноша и окружил меня голубым ореолом своей целительской силы. — Ничего необычного не вижу... Постой еще немного, прошу. — Сияние вокруг него еще больше усилилось, и тут вдруг он ахнул и выпрямился, воззрившись на меня. Ланен часто повторяла, что в глазах моих остался прежний взгляд — взгляд Акхора. Возможно, именно это и заставило его отступить.