Я почувствовал, как она сжала мне руки, а через мгновение разомкнула веки.

— Верно ты подметил, — проговорила она. Голос ее пугал меня: очень уж он был слаб. — Так и впрямь куда легче видится.

Наклонившись, я поцеловал ее.

— Как славно, что ты вернулась.

— Вариен, я видела очень странный сон, — начала было она тихо, но я остановил ее.

— Ты расскажешь мне об этом позже, дорогая. Взгляни: вот эти люди — целители, они тебе помогут. Это вот Велкас, великий маг, а эта госпожа его спутница, целительница Арал.

— Работай проворнее, великий маг, ладно? — проговорила она с вымученной улыбкой. — Меня все еще невыносимо гложет боль, будь она неладна.

— Даже сейчас, беседуя с тобой, я сдерживаю твою боль своей волей, госпожа, — ответил Велкас. — Когда все закончится, боль пройдет, но до этого еще далеко. Тебе необходимо осознать то, что с тобой происходит и что нам с тобой предстоит сделать, чтобы избавить тебя от страданий.

— Нам? Но ведь ты целитель, не я, — выговорила она слабо.

— Да, это так, но... я никогда раньше не проводил лечения, подобного тому, в котором ты сейчас нуждаешься, — сказал он. — Ты знаешь, что тело твое стремится отторгнуть твоих детей.

— Ребенка? Да, я знаю. Но он, похоже, не желает покидать мое тело. — Она нахмурилась и повернулась ко мне. — Я лишь боюсь, как бы он не забрал меня с собой.

— Кто тебе сказал, что ты умрешь? — в гневе вскричал Велкас, к моему удивлению. — Довольно на сегодня смертей! Я уже потерял человека, который был мне дорог. Клянусь Владычицей, дети твои будут жить, если ты этого пожелаешь, Ланен.

— Почему ты говоришь — «дети»? — спросила она. И, сейчас же обо всем догадавшись, пробормотала: — Час от часу не легче!

Велкас повернулся ко мне:

— Она ведь знает, кто ты, верно?

— Она все знает, — подтвердил я, с улыбкой глядя на свою возлюбленную.

— Конечно, знаю, — ответила она. Голос ее уже немного окреп. — Телепень такой-сякой, вот ты кто! Впрочем, все-таки ты мне муж, так что придется с этим примириться.

— Госпожа, сейчас не время для шуток, — проговорил Велкас серьезно. — Тебе известно, что этот человек был прежде драконом?

— Разумеется, олух, а ты как думал? — ответила она. — Он же сказал тебе, что я все знаю. А чего?

— Его драконья кровь и является причиной осложнения твоей беременности, — продолжал он, оставляя без внимания грубоватый ответ Ланен. — Я остановил кровотечение и начал работать над тканями, которые причиняют тебе боль, но покуда ты не поможешь мне устранить глубинную причину, полное исцеление невозможно.

— Хорошо, великий маг. Что мне следует делать? — спросила Ланен.

Велкас стоял, о чем-то размышляя.

— Не знаю, как тебе повразумительней объяснить это. Ты должна... Весь вопрос в восприятии...

Тут вмешалась госпожа Арал; голос ее был тих и мягок:

— Ланен, это зависит в первую очередь от того, как ты сама воспринимаешь вещи. Велкас способен творить чудеса, однако ты должна принять разумом и сердцем то обстоятельство, что дети твои не вполне обычны, иначе твое тело ни за что не позволит им родиться.

— Я уже пробовала, — воскликнула она, — но этот ребенок... дети... убивают меня! Я не хочу умирать!

Тогда Арал приблизилась к ней и сказала:

— Ланен, посмотри на меня. — Когда Ланен метнула на нее затравленный взгляд, она лишь усмехнулась. — Нет, не так. Я ведь всего лишь девушка, как и ты, не забывай этого. Давай же, посмотри.

Ланен немного успокоилась и повиновалась.

— Позабудь на миг страх и гнев и послушай меня. Это очень важно. Тебя с мужем беспокоили раньше ваши дети?

— А то как же! Я уже целую луну из-за этого мучаюсь.

— Нет-нет, я не о том. Зная, кем твой супруг был прежде, не задумывались ли вы над тем, какое потомство может породить ваш союз? — Маленькая целительница глубоко вздохнула, отпустила короткое проклятие и продолжала: — Чудовищ, Ланен. Вот первое, что приходит в голову. Боялась ли ты, что вынашиваешь в себе чудовищ?

Ланен вдруг зарыдала.

— О Богиня! — проговорила она срывающимся голосом. — Так и есть! Эти слова, они постоянно преследовали меня — слова Ришкаана... Ох, Вариен, помоги! Он говорил, что наши дети будут... будут...

— Что ей наговорил этот Ришкан? — спросила у меня Арал. — И почему это произвело на нее такое глубокое впечатление?

— У него было мрачное видения конца света, — ответил я. — Он пытался убить ее, и только мой друг Шикрар успел его остановить. Ришкаан говорил...

— Он говорил, что я смешала кровь кантри и гедри, что дети мои будут чудовищами, что мир наполнится огнем ракшасов и некому будет встать на защиту — а все из-за меня, — проговорила Ланен, не замечая, что по щекам у нее катятся слезы. — Это правда? О Богиня, неужели это в самом деле так? Они что, чудовища?

— Не говори глупостей, женщина, — резко вмешался Велкас — Они совершенно обычные, человеческие дети, если можно так сказать: они ведь еще совсем крохотные. Однако смешения крови не происходит, хотя должно бы произойти. Чтобы им остаться в живых, они должны перемешаться с твоим телом и стать иными, чтобы соответствовать и тебе и себе.

— А я-то чем тут могу помочь? — спросила Ланен. Вновь заговорила Арал:

— Все это в твоем разуме, Ланен, — по крайней мере, там скрываются все первоначальные причины. Для нас с Велкасом все это настолько ново, что нам сложно облечь свои мысли в слова, однако думаю... думаю, что тебе следует позволить своим детям быть такими, каковы они есть, оставаться одновременно и людьми, и драконами, и не важно, что ты сама обо всем этом думаешь... Верно ведь, Вел?

— Верно, — откликнулся он. Все это время он не переставал посылать Ланен поток своей целительской силы, словно переливая в нее живительную мощь своего искусства. — Но есть и еще кое-что. Для того чтобы произошло это перерождение, госпожа, — продолжал он, глядя ей в глаза, — ты должна любить их. Такими, каковы они есть и каковыми станут. Любить их и желать грядущих изменений в своем теле, с радостью позволив им преображать его, так же как и вы с мужем положили начало их преображению.

— Первый — Ветер Перемен, второй — Перерождения, милая моя Ланен, — произнес я с трепетом. — Мне-то ничего не стоит произнести эти слова, ведь это ты сейчас перерождаешься, а не я. — Я крепко сжал ее руку, заставив ее посмотреть на меня. — Кадреши...

— Нет, Акор, — произнесла она, и голос ее уже обрел часть былой силы. — Они правы. Госпожа... прости, я позабыла твое...

— Меня зовут Арал, — ответила маленькая целительница.

— Арал, что мне следует делать?

Целительница улыбнулась:

— Спросим сперва у того, от кого зависит все твое исцеление. Вел!

Он поднял глаза; на лице у него ничего не читалось.

— Мы с тобой будем работать сообща, сударыня Ланен. Ты должна принять кровь дракона...

— Если можно — кантри, — перебила она. — Они называют себя кантри.

Он улыбнулся краешками губ.

— Ты должна принять кровь кантри в своем теле, а я поработаю над тем, чтобы перестроить твою кровь: нам нужно, чтобы она подходила одновременно и кантри, и людям. — Он внимательно на нее посмотрел. — Тебе следует осознавать, госпожа: это единственный способ спасти тебя от гибели, но тогда ты навсегда переродишься. И уже не сумеешь вновь стать такой, какой была.

Моя отважная возлюбленная рассмеялась, презрев боль и страх. И от души рассмеялась, назло всем напастям, что одолевали ее.

— Видишь, с Акором ведь все в порядке, хотя он тоже когда-то переродился. Так что теперь моя очередь! — Она широко улыбнулась, поглядев на меня. — Учти, мне легче, чем было тебе. Мне ведь помогают эти славные люди, смягчая мою боль, и к тому же я не собираюсь отращивать крылья или утрачивать что-то свое.

— Твое решение окончательное, дорогая моя? — спросил я.

— Еще бы, Вариен, — ответила она. — Что ж, великий маг Велкас, когда начнем?

— Как только будешь готова, госпожа, — проговорил он.