Кроме шпионской, мы и нормальную экономическую деятельность завели по совместительству. Чтобы доходы равномернее поступали. Нам выгода и клиентам тоже. Экономисты у нас замечательные! Сертифицированные, зубастые, как акулы, аудиторы без работы: Валентин и Саша. Сашка — она высоченная и очень симпатичная дама, готовая диссертация на полке пылится, а Александра семью кормит. Поэтому если появляется заказ, мы вызываем именно девочку Сашу. Работяга дай Боже, все у неё в руках горит, мы её с удовольствием взяли бы в штат — не хочет, говорит, наши дела для неё семечки, ей нужна свобода: чтобы раз в сто лет, когда подвернется, делать работу для души. Жаль. Честное слово, жаль.

Вот, пожалуй, и все. Теперь осталось только к сегодняшнему дню подготовиться. Для двоих клиентов отчеты написаны, в папочках лежат. Прогоню последний раз через «корректор» заключение аудита, распечатаю — и все мои сегодняшние клиенты будут удовлетворены. А после трех я поеду к Надежде.

Серега и Димка зашли в офис вместе. Два высоченных мужика. Продолжают какой-то начатый в транспорте разговор, смеются.

— Вы чего развеселились, крошечки?

— Да так, денек хороший. Солнышко светит.

Это правда, денек неплохой. Только по твоей физиономии, миленький ты мой Колесников, можно уже сегодня предсказать не только первый день заморозков, но и первую февральскую оттепель. Крутит его, бедного. Но он же герой-пионер, он виду не подаст. Ни за что! Ладно, будем считать, что я ничего не заметила.

— Значит так, господа. У Марии Леонидовны я была, список посетителей у тебя на столе, начальник. А ты, Сереженька, проверь, нет ли для нас чего нового в почте… Да вы что, мужики?! Скоро полдень — работы навалом…

Закончить я не успела — родненькие коллеги по-быстрому взялись за дела. Честно говоря, пошумела я так, больше для порядка. Но уж кто-кто, а Колесников точно знает, что спорить со мной нужно только по поводам серьезным.

Я сделала вид, что не заметила, как Димка нашаривает в кармане таблетки. Но сама потихоньку пошла в кухню и поставила на огонь молоко его лекарства запивать водой нехорошо. А тем более нашей, чураевской.

Нашему городу с водой почему-то не везет. Как оно было при царе-батюшке, я не знаю. А при нас — бесконечные ремонты, отключения, пониженные напоры — только до третьего этажа… Особенно круто пришлось прошлым летом.

Ну кому бы в голову пришло, что летом бывают дожди? В общем, как-то в конце июня прошел дождик — недолгий, но мощный. Водички в ливневке стало много, и городские очистные сооружения не выдержали.

Построенные в эпоху торжества социализма над здравым смыслом, они единолично обслуживали весь город — самая крупная выгребная яма в Европе и её окрестностях. Поэтому авария стала для Чураева трагедией: для ремонта требовалось понизить уровень, и по всему городуотключили воду.

Представьте-ка себе, что такое двухмиллионный город без воды, да ещё в летнюю жару! И с официальными призывами пореже садиться на унитаз… Кое-как подлатали, включили воду. Прорвало. Опять подлатали, опять включили, опять прорвало. Снова выключили, занялись очередной починкой. В общем, маялись целый месяц. Водолазы совершали чудеса трудового героизма в фекальных водах, население — подвиги мужества и стойкости в отхожих местах, а властям пришлось на время забыть политику и заняться делом. Промежду прочим, тут-то и стало проясняться, кто из начальничков чего стоит…

Ладно, дело прошлое, теперь вроде все в порядке, но вот вода из крана течет такая интересная! Весной рыжая, летом вонючая, осенью серая… Понятно, пить её сырую не стоит. Особенно пилюли запивать.

Чашка теплого молока с таблеткой вернула Диме нормальный цвет лица. Он сидел за столом и просматривал отчет, который надо было сегодня сдать клиенту. Честно говоря, этот отчет я делала сама — выяснила все, что надо. Тонкие моменты с девочкой Сашей согласовала. Так что Димкиной проверки почти не боялась. Но все-таки…

— Молодец, Аська, быстро учишься. Я тобой доволен.

Приятно. От Колесникова похвалу услышишь совсем нечасто, надо и в самом деле заслужить.

— Где список, Ась? Ага, вижу.

Когда-то я себя за беспорядок на столе корила, все с Димкой-аккуратистом сравнивала. А оказалось, что это он в кухне хирургическую чистоту наводит, а на работе… Для поисков у шефа нужного документа не помешало бы держать в штате отдельного сыщика. Поэтому мы стараемся без нужды на его стол документы не класть — пропадут навеки. Уж лучше у себя хранить, а ему передавать только на время работы. Или сразу нотариально заверенные копии делать.

Основной наш клиент в офис приходит нечасто. Он больше любит встречаться на нейтральной территории. И поэтому список необходим — чтобы со всеми успеть встретиться. «В поле» работают Дима и Андрюша, а мне достаются те, кто решается преодолеть скромность и показаться в конторе (Серега, естественно, неотлучно сидит при своей машиночке и нежничает с ней шершавым языком «виндоуза»).

Сегодня, судя по записи, до нас решился дойти только один — какой-то Власов Федор Гаврилович. Он должен был появиться в три часа дня.

Поэтому сейчас, над бумажками, можно было и неделовые темызатронуть.

— Слушай, Димка, сходил бы ты к доктору — всю работу не переделаешь. А трупы в офис не ходят, это не украшает интерьер. Кстати, ты сейчас больше на труп похож, чем на живого человека.

— Ладно, Ась. Не надо меня укачивать — я уже и сам созрел. Даже созвонился с Гущиным — сегодня в два должен у него быть. Как раз обратно к клиенту поспею.

— Поспеешь?

— Так наша клиника рядом. Три квартала. Ну, серый оштукатуренный забор напротив кафедры криминалистики.

Сто раз уже замечала: у мужчин и женщин разные ориентиры. Я бы сказала, что этот забор находится рядом с театральным институтом. Может, потому с мужиками так трудно о встрече договариваться? «На том же месте, в тот же час…»

— Рассчитываешь за час вылечиться?

— Рассчитываю за час пройти осмотр и договориться, когда лягу на лечение.

Я довольно улыбнулась — приятно, что господин Колесников иногда и сам до правильных выводов додумывается!

— Не радуйся, Рыжая. И в отпуск не пойдем, и фирму не закроем. Максимум — дневной стационар. Валяться три недели я не могу. И дела, и времени жалко. Сколько там его осталось — так что, на больницы тратить?

Господи, это ещё что? Раньше Вадим Андреич более оптимистичен был.

— Димыч, что, так плохо?

— Успокойся, я просто пошутил.

— Не очень удачно.

Жаль, что в офисе курить нельзя. Димкины слова меня расстроили. А успокоиться смогу не сразу… Хоть валерьянку пей…

С курением в нашем офисе произошла серьезная история. Поначалу, летом, мы просто открывали окна и дымили преспокойно. Но после как-то сам собой завелся у нас инвентарь — кот конторский приходящий. Все мы животных любим, поэтому не выгнали. Кормим, должность определили. Он свою кормежку честно отрабатывает: время от времени я нахожу у себя на рабочем столе мышку. Сдает, значит, чтобы знали: не дармоед. Сначала он был просто Кот, потом Дима окрестил его Барином, но не привилось, а в конце концов стал кот отзываться на имя Веник — уменьшительное от «Инвентарь», а ещё потому, что пушистый и всю пыль на себя собирает. Так вот, этот самый Веничка, как оказалось, запаха курева не выносит — чихает, носом хмукает, из комнаты уходит. Что ж вы думаете, пришлось отказаться — не терять же нужного сотрудника из-за вредных человеческих привычек. И курим мы теперь во дворе — лавочку поставили. Да и клиента там иногда разговаривать удобнее природа (целый куст сирени) и меньше ушей. Неясно, что будем делать зимой. Но до зимы ещё жить и жить, может, целый месяц…

Подумала о постороннем — чуть легче стало. А тут и сам Веничка из форточки материализовался. Он к нам обычно вечером приходит, а сегодня что-то рановато заявился. Может, похолодало или дождик пошел?

— Димыч, так будет дождь сегодня или нет?