Взбодрив себя, таким образом, Аманда отправилась собирать разбросанные по полу грязные вещи. Затем она сняла постельное белье и вытерла пыль. Одновременно она пыталась навести порядок на полках и в шкафах. Не имея понятия, где именно должна находиться та или иная книга или безделушка, она расставляла их сама или просто складывала в кучки по принципу схожести. Все равно эффект уменьшения хаоса был налицо.

Прошел час. Аманда огляделась и подвела итоги. Она перестирала и высушила кучу белья, перестелила одну кровать и создала большое количество аккуратных кучек из книг, игрушек, сигарет и прочего барахла. Однако ее ждал первый этаж, да и в подвал неплохо бы заглянуть. Аманда взглянула на часы и поняла, что должна работать быстрее.

Через три часа она вынуждена была признать, что любовный уход за собственным домом не имеет ничего общего с уборкой в чужом, да еще таком запущенном. Дома всегда можно было выбрать, с чего начать, и прерваться в случае необходимости или усталости. Здесь работу выбирать не приходилось, и она казалась просто бесконечной.

Лицо ее блестело от пота, а спина болела. Несмотря на удобные кроссовки, ноги тоже гудели. Наконец Аманда сунула последнюю порцию белья в сушку и отправилась вниз мыть полы.

В два часа она услышала писк со второго этажа – сушка подавала сигнал о том, что цикл завершен. Аманда поднялась на второй этаж – ей казалось, что тысячный раз за сегодня, – и вынула из машинки двуспальные простыни. Надо застелить хозяйскую постель. Когда она ходила вокруг кровати, поправляя простыни, нога стукнулась обо что-то твердое. Еще раз – и больнее, – когда она стелила покрывало. Сморщившись, Аманда нагнулась и вытащила из-под кровати большую картонную коробку.

– Соланж, – сказала она себе. – Ты ведь не полезешь туда? Ну зачем тебе знать, что именно хранит Битей под кроватью? Ты получила достаточно информации о миссис Менковски, убрав ее дом: она грязнуля и у нее дурной вкус. Неужели ты хочешь знать больше?

Видимо, она хотела, потому что тут же раскрыла коробку. И вот уже Аманда сидит на полу с вытаращенными глазами и открытым ртом, в одной руке у нее кожаный хлыст и пара наручников, а в другой – кожаная маска и трусики. И она очень надеялась, что трусики принадлежат Битей, а не Герберту, хотя кто их знает. Кто бы мог подумать – скучные и правильные до зевоты Битей и ее муж развлекаются садомазохистским сексом! Миссис Менковски, которая возглавляет организацию девочек-скаутов, – госпожа с кнутом в руке и в кожаных сапогах!

Черт возьми, это просто не укладывалось у Аманды в голове. Словно она включила телевизор и на детском канале увидела мультик, где Микки и Минни Маус устроили оргию с Дональдом Даком!

Внизу хлопнула дверь, и Аманда испуганно застыла. До нее донесся голос Битей:

– Ау! Вы здесь? – Звук шагов, и уже ближе к лестнице: – Я дома!

– Merde. – Аманда бросила секс-игрушки обратно в коробку и быстро задвинула ее под кровать.

Вдохнула-выдохнула, сделала удивленное лицо и вышла из комнаты.

– Эй! Вы там, наверху? – Битей стояла у подножия лестницы, задрав голову.

На какую-то секунду Аманда растерялась. Она все еще не могла прийти в себя от удивления из-за недавней находки и потому позабыла про Соланж. Но всего на секунду. В следующее мгновение она округлила голубые глаза, сложила сердёчком ярко накрашенные губы и воскликнула:

– Мадам! Вы меня удивить! – И это было чистой правдой – ведь хозяйка должна вернуться через час. – Я Соланж. Соланж де Папильон.

Она замерла в ужасном предчувствии того, что сейчас Битей ее узнает, но та лишь скользнула взглядом по фигуре в белом комбинезоне и принялась оглядывать кухню и холл.

Аманда перевела дыхание и пошла вниз по лестнице.

– Вы неплохо справились, – ворчливо заявила Битей. – На чье имя выписать чек?

Чек? Аманда шла за Битей, которая обходила кухню, одобрительно кивая, и пребывала в ужасе. На Соланж выписать чек невозможно – она вымышленный персонаж и потому не обладает ни документами, ни счетом в банке. На имя Аманды Шеридан – немыслимо, тогда весь ее камуфляж можно считать напрасным.

– Мадам? – Она остановилась в дверях, не желая подходить вплотную к Битей, все еще сомневаясь в прочности своей маскировки.

Миссис Менковски уже достала чековую книжку и ручку. С улицы донесся гудок автомобиля – Кэндис приехала забрать Аманду.

– Нет, – твердо сказала горничная, и ее темные локоны взметнулись, когда она энергично покачала головой. – Кэндис должна была говорить. Я беру деньги – не беру чеки.

– Но это неудобно. – На лице Битей появилась гримаса раздражения. Еще один сигнал с улицы. Аманда в упор смотрела на хозяйку, всем своим видом выражая крайнюю степень упрямства.

– Ну, хорошо, – сдалась Битей. – Позже забегу в банк. – Аманда собрала моющие средства и перчатки, взяла в одну руку пылесос, а другую протянула ладонью вверх, чтобы хозяйка отсчитала деньги.

Получив положенное, она сказала:

– Мерси, мадам, я ценить это. Вы выполняете договор. – Аманда повернулась и устремилась к дверям, счастливая, что все прошло так удачно. И вдруг Битей схватила ее за рукав:

– Подождите!

Аманда не хотела ждать. Все, чего она хотела на данный момент, так это убраться из дома Менковски неузнанной и с деньгами. Однако, войдя в образ, она повернулась и чуть ли не сверху вниз посмотрела на Битей, вопросительно вздернув густые брови.

– Что насчет следующей недели?

– Что вы говорите?

– Следующая неделя. Приходите. Сюда. – Битей заговорила громче и начала отчаянно жестикулировать, пытаясь мимикой прояснить смысл сказанного.

Аманда склонила голову к плечу и разглядывала стоящую перед ней женщину. Страх ушел. Теперь она даже получала удовольствие от спектакля.

– Следующая неделя. Третья неделя апреля. Приходите снова. Убираться. – Битей протянула горничной еще двадцать долларов.

– Хорошо. – Соланж одарила хозяйку кивком и сдержанной улыбкой. – Звоните Кэндис, и она скажет время. Я приду.

И она, наконец, вырвалась из дома, вновь и вновь удивляясь тому, что за сегодняшний день узнала о своих знакомых больше, чем за все предыдущие годы.

– Как прошло? – спросила Кэндис, как только Аманда побросала свои вещи в багажник и нырнула в салон автомобиля. Сделала она это без особой грации, потому что все тело у нее болело, а комбинезон, еще недавно белый и чистый, был испачкан, насквозь промок от пота и противно лип к телу.

– Что интересного ты нашла? – продолжала любопытствовать Кэндис. – Плесень в ванной? Клочья пыли под кроватью Битей?

– Если бы только пыль… – пробормотала Аманда, растирая шею и пытаясь сесть так, чтобы перестала ныть спина.

Кэндис искоса посмотрела на подругу и сочувственно покачала головой. Сама она была одета и накрашена тщательно и, как всегда, с большим вкусом. Ее волосы развевались на ветру: день был чудесный и она превратила свой седан в открытый кабриолет, сложив крышу. Они ехали по городу, и все кругом радовало глаз: солнышко, чистое небо и пышно распустившиеся цветы. «Денек и правда хорош, – удивленно отметила Аманда. – Как же я не заметила этого – ведь в доме Менковски сорок с чем-то окон?»

– Так что там нашла интересного? – не отставала Кэндис.

– Ну… оказалось, что Битей не такая уж зануда, как я думала, и не лишена воображения!

Кэндис загнала машину в гараж, где стоял автомобиль Аманды. Она закрыла ворота гаража, скрыв себя и подругу от любопытных глаз – никто не должен видеть трансформацию Соланж в Аманду.

Дождавшись, пока ворота отрежут их от внешнего мира, Кэндис спросила, не может ли Аманда высказаться поточнее.

– Не знаю, – пробормотала Аманда обескуражено. Она разглядывала свое отражение в зеркале. После поездки в открытой машине парик стал еще более растрепанным. – Я вот подумала: а вдруг у горничных и прочей прислуги есть свой кодекс чести? Некий свод правил и этических норм. Видишь ли, за один день я узнала о Битей Менковски больше, чем за всю жизнь. И честно сказать, узнала больше, чем хотела. И вот теперь я думаю – а что моя горничная знает обо мне?