Джером оцепенел. Он боролся с тошнотой, подступающей к горлу. Килак приблизился к массивной каменной плите, возникшей на месте арки и закрывшей им выход. Паренек внимательно изучил дверь, а затем попробовал надавить на нее.

Камень не поддался. Собравшись с силами, он ударил в дверь плечом. С тем же успехом можно было биться о скалу.

Килак позвал У'уена, оставшегося на противоположной стороне, щебетом, который эхом разлетелся по пещере, и приложил ухо к мерцавшей двери. У'уен молчал.

Неунывающий Килак вынул тонкие клинки и наотмашь резанул по камню. Голубые искры зажглись и погасли. Паренек нагнулся, чтобы рассмотреть след, и отошел, покачав головой.

Затем Килак занялся скелетами у двери. Он наклонился над одним и вытащил из истлевших пальцев пергамент, который крошился в руках, пока паренек его осторожно разворачивал.

— Карта.

Джером взглянул на оружие в своих руках, на ржавый щербатый клинок, на пропитавшиеся его потом кожаные обмотки рукояти. Сквозь пелену затуманенного сознания наблюдал он за движениями Килака и был застигнут врасплох, когда парень выбил оружие у него из рук.

— Забудь ты про эту проклятую железку! — бросил Килак.

Ветхое оружие раскололось об пол, и кусочки со звоном поскакали по неровному камню.

— Нельзя терять ни минуты, надо выбираться отсюда.

Джером отвернулся от разбитого клинка и посмотрел на Килака. Недоверие отступило перед осознанием и ужасом. Отвергнув многочисленные предупреждения и знаки, они оказались в ловушке, в волшебной западне, что должны были предвидеть с самого начала. Даже Килак был не на шутку встревожен.

— Что теперь делать? — спросил Эллайен. В голосе его сквозило отчаяние.

Килак с мрачным лицом рассматривал карту.

— У'уен говорил, что в катакомбы ведет только один путь.

— У'уен, — фыркнул Эллайен. — Кто сказал, что его словам вообще можно верить?

Паренек угрожающе поднял глаза на охотника.

— На карте есть что-нибудь? — спросил Джером, чтобы разрядить обстановку.

— Я не вижу. В основном, тупики. И непроверенные пути. Килак передал Джерому карту с выцветшими знаками — план катакомб, последняя попытка пойманных в ловушку выбраться на свободу.

— Если бы наши предшественники нашли выход, они бы здесь сейчас не сидели, — язвительно заметил Эллайен.

Трудно было не согласиться. Чем дольше Джером изучал карту, тем тревожнее становилось у него на душе. Карту составили опытные первопроходцы, бывалые искатели. Если уж им не удалось найти выход, на что рассчитывать ему со своими друзьями?

— Может, попробовать пробить ход наружу? — отчаянно предложил Эллайен.

— Пробить? — с сомнением отозвался Джером.

— Сквозь стены.

— Чем? — усмехнулся Килак.

Охотник хмуро взглянул на паренька.

— Ты так гордишься своими клинками. Вот и для них найдется работа.

Килак только рассмеялся.

— Не собираюсь тратить последние деньки, как вонючая крыса, которая пытается выкарабкаться из клетки.

Джером не сомневался, что оружие Килака, бессильное против заколдованной двери, поможет прорубить ход сквозь камень. Но парень был прав. Рытье туннеля до коридора, приведшего их сюда, займет месяцы. Если повезет, путешественникам удастся протянуть без припасов от силы неделю.

— По тебе, лучше сдаться? — не унимался Эллайен.

— Если ты собрался перекопать тонну камней, — ответил Килак, показав на расколотый клинок, который еще несколько мгновений назад светился восхитительным и манящим алым светом, — не буду тебе мешать.

Взглядом Эллайена можно было плавить железо. Он, будто струну, перебирал пальцем тетиву лука, висевшего у него за спиной.

— В таком случае я с удовольствием окажу тебе услугу и избавлю от медленной и мучительной смерти.

Не опуская факела, Килак небрежно провел свободной рукой у бедра.

— Попробуй, — не отступался он. — На твоей туше я протяну достаточно, чтобы выбраться отсюда.

Джером поспешил разнять спорщиков, пока страсти не накалились до предела.

— Мы сделаем то, зачем пришли, — повторил он слова, которые Килак произнес в джунглях Восгеса, когда стало понятно, что путников преследуют дикари. Джером взглянул на Килака, потом на Эллайена. — Мы найдем Меч.

— И ты все еще веришь, что Алый Меч здесь? — недоверчиво спросил Эллайен.

Джером не узнавал друга. Всегда спокойный и уравновешенный, в последние дни охотник стал нервным и суматошным, всего опасался. Джером же, напротив, сохранял хладнокровие. Они попали в древний город, и ничего уже не изменить. Значение имел один вопрос — способны ли они довести дело до конца.

— Я не знаю, — ответил Джером. — Но эта куча ржавчины никакого отношения к Мечу не имеет.

Глубокий вздох Эллайена выдал его крайнее раздражение. Он с негодованием посмотрел на Килака, который тоже не сводил с него глаз.

— Пойдем, — неожиданно властно скомандовал Джером. — Время не ждет.

— А у нас есть выбор? — съязвил Эллайен. — Допустим, найдем мы Меч. Как он вызволит нас отсюда?

— Над этим будем голову ломать, когда найдем Меч, — изобразил уверенность Джером и обратился к Килаку: — Пока мы не собираемся умирать.

Взгляд Килака остался непреклонным.

— Посмотрим.

Джером молчал, стиснув зубы.

— Один факел, — скомандовал Килак, воткнув огненную головешку в каменный пол. От пламени остались лишь тоненькие струйки дыма. — Другие нужно сохранить.

Джером кашлянул. Темнота сгустилась. Когда факел Килака окончательно потух, паренек еще раз посмотрел ему прямо в глаза.

Джером кивнул. Он взял в руки карту и попробовал соотнести каракули на пергаменте с множеством зиявших в стенах пещеры проходов. Как и его друзья, он понимал, что в конечном итоге все равно, с какого портала начать. Но, демонстрируя уверенность, он без колебаний выбрал коридор по правую руку и смело направился к нему. Дойдя до входа в туннель, юноша обернулся к своим спутникам.

— Вы идете или нет? — спросил Джером и нырнул в темноту.

Хотя потолок поднимался на несколько футов над головой, Джерому стало душно и тесно. В холодном затхлом воздухе витал запах самого времени, древнего, вечного. В мрачном свете пол и стены казались относительно ровными. Но более всего Джерома поразила удушающая, давящая тишина. Выросший в благодатных лесах Кальмира, недавний Фейзон привык находиться в окружении вездесущих звуков природы, от жужжания насекомых и птичьих трелей до звона ручейков и шороха ветра. В недрах земли тишину нарушало лишь тихое дыхание и мягкие шаги. Отсутствие звуков и движений заставляло Джерома ощущать себя оторванным от мира, страшно одиноким.

Путешественники довольно быстро добрались до первого перекрестка. В поперечном туннеле рядами расположились ниши. Джером увидел выдолбленные в камне могилы и остановился на мгновение, дав огню факела прогуляться по стенам. Места погребений пустовали — ни костей, ни саванов, ни оружия — ничего, что могло бы намекнуть на присутствие некогда живых существ. Джером не стал долго раздумывать. По десяткам причин гробницы могли пустовать, и ни одна из них не выведет друзей из западни.

Юноша хотел было посоветоваться со спутниками, в каком направлении двинуться дальше, но передумал. Пусть лучше шагают и помалкивают, пока оба не остынут — остается, конечно, надеяться, что ничто по дороге не испортит настроения окончательно. Свернув из погребального коридора, Джером устремился в глубь лабиринта.

Путники шли остаток дня и весь вечер. Сеть коридоров оказалась куда шире, чем Джером рассудил по карте. Туннели тянулись на мили, пересекая кольцо за кольцом ряды эльфийских могил. Захоронения в форме полумесяцев располагались друг от друга в дюжине шагов и соединялись не только с помощью главного туннеля, но и посредством многочисленных служебных переходов. Некоторые из них занимали не более двух колец, другие же тянулись через весь комплекс, сплетаясь в сложную паутину коридоров, которую предстояло исследовать путешественникам.