— Позволь человечеству самостоятельно принимать решения, и оно себя уничтожит.

— Да, но не торопим ли мы события?

Мавентроу потер усталые глаза, а потом уверенно посмотрел в лицо собеседника.

— Общий враг есть лучший способ отвлечь внимание от этих земель, объединить людей и предотвратить их преждевременное исчезновение.

— Цель ясна, — усмехнулся Хтома, — однако вряд ли стоит забывать о риске, которому мы себя подвергаем.

— Да, но без человечества во многом потеряем и мы собственное назначение.

Трудно было не согласиться. Что за польза от пастуха, если нет стада? Хтома отвел глаза, и хриплое эхо повторило его глубокий вздох.

— И тем не менее трудно смириться с тем, что мы совершенно не знаем исхода игры.

— Согласен. Но ты в ней не пешка, так же, как и я. Мы будем переставлять фигуры до тех пор, пока партия не завершится.

— А если ситуация выйдет из-под контроля? — язвительно спросил Хтома, подняв бровь.

Мавентроу встал с едва заметной улыбкой на устах и отряхнул длиннополые шелестящие одежды. Затем старик скрутил пергамент и сжал сверток в кулаке.

— Куда ты направляешься? — поинтересовался Хтома.

— На встречу с твоим молодым королем, — ответил Мавентроу. — Сеять жажду приключений на пустыре его разума.

— Значит, менять решение слишком поздно?

— Спитахера откажется тихо вернуться ко сну.

— Можно попробовать убедить ее.

— Дадим человечеству шанс, — предложил Мавентроу. — Если придется, мы сами разберемся со Спитахерой. Позже.

— Я запомню твое обещание, — сказал Хтома вслед быстро удалявшемуся древину.

Когда смолкло гулкое эхо шагов, Хтома погрузился в долгие размышления, стараясь проникнуть в мрачное и все же изменчивое будущее Пентании.

Джером провел бессонную ночь, ворочаясь в постели, пробираясь сквозь густую чащу мыслей и чувств. Большую часть времени он просто лежал с открытыми глазами, разглядывая дремлющие тени комнаты. Остаток ночи поглотило беспокойное забытье, наполненное кошмарами и ужасами неведомого будущего. Почти неразличимые меж собою надежды и страхи вихрем закружили бедный рассудок юноши, и только темнота оставалась его неизменным и верным спутником. Терзаясь предчувствием скорых перемен, Джером ворочался и крутился под одеялом, как бабочка в коконе.

Временами, уже ближе к рассвету, юноша вдруг начинал ясно представлять себе как происшедшие, так и предстоящие события. Впрочем, в остальные минуты он не вспомнил бы даже собственного имени. Лавина обмана и правды обрушилась на Джерома, душила его. Прошлое, настоящее и будущее смешались в головокружительном танце. Он просил у неба подсказки, как встретить грядущий день, а в следующий миг воспаленное сознание вновь переживало детство и юность среди друзей и семьи в маленькой деревне у кальмирского леса. Все, что казалось подлинным, обернулось ложью. Истина не имела ничего общего с действительностью.

В какой-то момент, пока Джером блуждал среди видений подлинных и воображаемых, перед глазами его пронеслось воспоминание из прошлого, отбросившее прочь все остальные мысли и заботы. Он ясно видел отчетливые силуэты и ослепительно яркие цвета. Нежданный сон требовал полного внимания, и Джерому оставалось только сосредоточиться.

Холодным зимним вечером в Дилн в поисках укрытия забрел усталый путник, назвавшийся Даринором. Жители деревни радушно приняли незнакомца, и вскоре восьмилетний Джером жался у огня рядом с другими детьми и многими взрослыми. Все они с разинутыми ртами слушали завораживающие сказки путника о героях, драконах и древних талисманах.

Самой чудесной была история о Мечах Азахиля, легенда, близкая к мифам о рождении вселенной. Она восходила к самому началу времен, когда Кейлхай — великие создатели — собрались вместе, чтобы сотворить этот мир и его обитателей. Тогда и были выкованы и освящены одиннадцатью богами Мечи, рассказывал Даринор. В их изготовлении приняли участие великие Ха'Раша, помогавшие родиться этому миру, поведшие за собою стада существ, впоследствии населивших землю. Владея божественными талисманами и абсолютным знанием сил и энергий природы, они взяли на себя роли наставников и хранителей древнего мира и его рас.

Подобно своим олирианским отцам, могущественные Ха'Раша, хозяева Мечей, во многом различались между собою. Вследствие раздоров Мечи семь тысячелетий назад попали в руки смертных, когда эльфы древней Финлории возглавили восстание людей против напавших на них драконов. И хотя сами Кейлхай держались в стороне от битвы, великие вмешались, передав эльфам божественные талисманы — оружие в неравной борьбе. Противостоять неслыханной силе Мечей противник не мог. Армии бога драконов были истреблены, а эльфы одержали славную победу.

Враг был повержен, а Мечи остались, и с их помощью финлорианцы правили империей на протяжении тысячелетий до тех пор, пока, как и все великие цивилизации, не превратились в легенду. Вместе с финлорианцами один за другим исчезли и Мечи. Последний из божественных талисманов сгинул в недрах истории примерно три тысячи лет назад.

Джером слушал, затаив дыхание. Наконец рассказчик завершил повествование, и мальчик спросил, существуют ли еще Алые Мечи, или они подобно эльфам древней Финлории исчезли навсегда. Даже теперь Джерома охватил тот же детский восторг, когда Даринор ответил:

— Да, малыш, сила Алого Меча существует.

Сон внезапно прервался, и Джером подскочил в кровати. Он выпрямился и, моргая, неуверенно посмотрел на мягкий лунный свет, лившийся в комнату через окно. Воспоминание начинало таять, четкие и ясные образы постепенно растворялись в глубине подсознания. Но каким реальным казалось видение! Неужели всего лишь сон?

Пока юноша мучился немыми вопросами, взгляд его скользнул по коллекции мечей, развешанных на стенах чердака. Бесчисленное множество стальных клинков с деревянными и кожаными рукоятками. Коллекция, безусловно, служила лишь украшением, но собирание мечей давно стало любимым увлечением юноши. Одни экземпляры отличались красотой отделки, другие привлекали удобством в обращении. Теперь ни один из них не представлял особого интереса для Джерома. Взор его был устремлен на гобелен в центре стены — изображение меча, окутанного языками пламени. Даже вышитый на полотне клинок затмевал блеск металла. То был не обработанный кусок железной руды, а выплавленный в огне Олириума талисман. Осколок божественной силы.

Меч Азахиля.

Неужели это правда? Существуют ли Мечи до сих пор? Есть ли шанс разыскать их? Волшебные талисманы остались только в сказках бродячих поэтов да менестрелей, предупредил отец после разговора с Доринором — именно это и имел в виду путник. Но было уже слишком поздно. Зерно пустило корни, и с тех пор началось увлечение Джерома мечами, только усилившееся с годами. Вскоре он объявил, что однажды найдет Мечи Азахиля и вернет реликвию миру людей. Все, конечно же, рассмеялись, но разубеждать не стали, расценив его слова как детские фантазии, безобидные мальчишеские мечтания, которые сегодня выдержат огненное дыхание дракона, а завтра отступят перед разумом и степенностью.

Старшие в целом оказались правы, но в чем-то и ошиблись. После нескольких лет бесплодных поисков и расследований Джером расстался с идеей отправиться в путешествие и найти древнее оружие. Но он ни разу не усомнился в его существовании, беззаветно веря в легенду о Мечах — правдивую историю, а не миф, как считали многие. Он никогда не отказывался от мысли, что Мечи можно разыскать. Пусть не он найдет их, но кто-то другой. А впрочем, почему бы и не он?

В сумерках спальни Джером покачал головой. Странно, что воспоминание ожило именно сейчас, но времени упиваться детскими мечтами больше не осталось.

Тяжело вздохнув, юноша откинулся на набитую перьями подушку и заложил руки за голову. Он еще долго не мог заснуть.