Но вспыльчивый Эллайен, получив отпор, продолжил свою атаку. В конце концов Джерому пришлось прибегнуть к единственному аргументу, который друг никогда не сумел бы оспорить. Если бы они поменялись ролями, и Эллайена попросили совершить путешествие в Куурию, как бы он поступил?

Как и следовало ожидать, Эллайен надолго умолк, поначалу притворяясь, что не слышал вопроса. Он слегка поежился, отвернулся, обдумывая ответ, и выдал, наконец, последнее замечание, которое Джером потону и значению расценил, как безоговорочную капитуляцию.

— А кто говорит о претензиях на королевский трон? — ответил Джером, покачав головой. На его губах заиграла снисходительная улыбка. — К тому же, если я и заявлю о своих притязаниях, сопернику достаточно лишь усомниться в моей истории или опыте. Кто станет тратить время на то, чтобы меня убивать?

— Все может случиться, — сурово предостерег Эллайен. Джером ценил заботу лучшего друга, но решение нужно было принимать здесь и сейчас. Через минуту юноша отвел взгляд, задумчиво погрузившись в созерцание стволов и крон, окутанных вечерними тенями.

— Я не знаю, — наконец уступил лучник. — Они тебя за горло схватили и просят невозможного. Допустим, ты прав. Но в таком случае тебе предстоит тяжелейшее испытание.

— Думаешь, я не понимаю? — воскликнул Джером. — Конечно, ответственность велика. Если колдун действительно так силен и безжалостен, кто-то должен предупредить другие королевства. Тогда это будет их война, не моя. И все же я не считаю, что задача невыполнима. По сравнению с тем, что поставлено на карту…

— Вот как? Что ты имеешь в виду? Джером сделал удивленное лицо.

— Наши жизни, Эллайен. Незаметные, тихие жизни. Или ты действительно считаешь, что мы так и будем продолжать беззаботное существование, когда нашу родину и народ покорит беспощадный и жестокий король?

— Сдается мне, мало что изменится. Прежний властитель тоже не отличался добротой.

Джером погрустнел. Эллайен залился краской, неожиданно вспомнив, что намекает на человека, который долгие годы правил Олсоном и оказался отцом Джерома. На самом деле юношу ничуть не заботила родственная связь, которая никогда и не существовала. Расстроила же его не шутливая реплика друга по поводу личных качеств Сорла, а упорное отрицание Эллайеном новой действительности.

— Разница состоит в том, что Сорлу не было до нас никакого дела. Он заботился только о собственной персоне. Мало надежды на то, что король, пришедший захватить землю, станет относиться к нам с тем же безразличием.

— Я не то хотел сказать.

Джером отмахнулся от извинений, решив воспользоваться завоеванным преимуществом.

— Не знаю, как ты, но если несчастье случится с нашим домом и семьями, я никогда не прощу себе того, что не воспользовался шансом предотвратить беду.

Эллайен внимательно посмотрел на друга, обдумывая ответ. Джером уже приготовился отразить новый удар, но Эллайен расслабился и глубоко вздохнул.

— Твоя правда, — признал Эллайен. — Что до меня, я согласился бы сыграть роль посланника. Разрази меня гром, да не так уж я и занят. К тому же, если жизнь под властью колдуна станет невыносимой, то чем дальше мы сбежим, тем лучше.

— Значит, идем вместе? — Джером не собирался звать Эллайена с собой, даже не задумывался над подобной возможностью. Но такой поворот событий заметно прибавил ему уверенности: никому он не доверял больше и ни с кем не разделил бы так охотно все опасности путешествия, как с лучшим другом.

— Конечно. Думаешь в одиночку искать приключений на свою голову? — Лучник лукаво улыбнулся. — Когда-то мы мечтали заняться этим вдвоем.

Джером покачал головой.

— В двенадцать лет, наверное. А теперь все оказывается не так весело, как я воображал.

— Чушь. Не вешай раньше времени носа. Джером неуверенно усмехнулся.

— Итак, — спросил лучник, — когда ты скажешь старейшинам?

— Сейчас, наверное. Нет смысла тянуть время, а то еще передумаю.

Эллайен кивнул и молча уставился на Джерома.

— Что?

Эллайен продолжал с любопытством разглядывать приятеля детства.

— Торин, ха! — Он несколько раз пробормотал имя, словно пробуя его на вкус.

— Не беспокойся, — с досадой вздохнул Джером, — я не расстроюсь, если ты не станешь меня так называть.

— Слишком поздно, — ехидно улыбнулся Эллайен. — Пошли, Торин, поболтаем с твоим папой.

Хтома неторопливо шел по пустому каменному коридору. Кожаные сандалии мягко поскрипывали на твердом полу. Белые развевающиеся одежды укутали худую сутулую фигуру. Седые волосы, словно белый туман обрамляли лицо, изборожденное глубокими морщинами. Подойдя к открытым дверям залы, он пригладил несколько прядей иссохшей костлявой рукой.

Внутри рогатый зверь родом из горных шахт ревел от ярости и размахивал огненным кнутом. Существо окружили соратники Хтомы, учителя и ученики. Зверь хлестнул кнутом одного из своих мучителей, юношу с обнаженной грудью, но тот поднял руку, отразив удар щитом из ослепительно белой плазмы. Не мешкая, он собрал энергию плазмы в сияющий луч, и не успел враг приготовиться ко второму удару, как петля сдавила ему шею. Остальные присоединились к схватке, и множество белых нитей потянулись к чудовищу, издававшему отчаянный рев в тщетных попытках вырваться на свободу. В считанные секунды существо оказалось скручено по рукам и ногам.

Еще мгновение Хтома молча наблюдал за движениями братьев, затем едва заметным движением руки закрыл дверной проем каменной стеной, заглушившей крики отвратительного зверя.

Пройдя дальше по коридору, старик достиг другого портала, ведущего к обсерваториям верхнего уровня, и снова заглянул внутрь. Барви и Совенсон пристально изучали звездную россыпь и черный вихрь, образовавшийся на небесном своде. Хтома задержался, и Совенсон, заметив его, молча кивнул. Хтома ответил на приветствие и двинулся в путь.

Достигнув конца коридора, Хтома остановился перед закрытым порталом, куда, собственно, и направлялся. От легкого движения руки каменная дверь распахнулась, и немного погодя старик вошел внутрь.

— Что скажешь?

Прежде чем ответить, Хтома плотно закрыл входной проем. Убедившись, что все в порядке, он прошел в середину комнаты, где за массивным рабочим столом склонился над листом пергамента седовласый Мавентроу. Хтома надолго задумался, затем глубоко вздохнул и сказал:

— Спитахера на свободе. Пробудилась ото сна, как и гласит пророчество. А Торин?

Мавентроу напряженно вглядывался в развернутый на столе пергамент, быстро делая пометки уверенной и опытной рукой.

— Торин, — отвечал старик, не отрываясь от работы, — отправится вскоре к императору Куурии.

Хтома приблизился к столу, и ему навстречу словно по мановению руки выдвинулся стул. Хтома удобно расположился, намереваясь продолжить беседу.

— Успеет ли Ранункулус в срок добраться до Иртвина?

— Если поспешит.

Наступила тишина. Мавентроу продолжал работать под пристальным взглядом Хтомы.

— Ты уверен, что Торин разыщет Меч? — спросил Хтома.

— Не сомневаюсь. У них нет иного выхода.

— Но в чем истинная суть твоего замысла? Если бы тебя заботила королева, куда проще было не допустить детей Кульмарил до логова Спитахеры. Опасный путь ты выбрал, Мавентроу.

Мавентроу наконец отложил перо и поднял на собеседника голубые глаза, сиявшие из глубины морщин. Он встретил взгляд своего брата-древина, и на губах его заиграла странная лукавая улыбка.

— Допустим. Но ты, Хтома, тоже мечтаешь воочию увидеть Меч. Миновало столько лет, и мы нашли человека, которому достанет решимости и силы отыскать и принести нам реликвию — а с нею и недостающий ключ к утерянному прошлому.

— Как убедиться, что мы не ошиблись? Ты сам говорил, что юноше предстоит отстоять свое право по рождению.

— Его происхождение мало связано с нашим делом. Вера в существование Меча и страсть поддержат Торина на его нелегком пути.

— В любом случае я ставлю под вопрос необходимость самой затеи, — тихо продолжал Хтома. — Спитахера? Меч Азахиля? Мы играем с могущественными силами. Переживет ли мир столкновение, которое становится неизбежным?