Чарли остался на ужин, и они узнали друг о друге еще кое-что.

Саманта любила собак, но не заводила щенка, потому что не хотела надолго оставлять его одного дома, когда она на работе. Чарли тоже любил собак, но у него не было времени на то, чтобы их воспитывать. Саманта любила французскую кухню. Чарли умел готовить несколько блюд итальянской кухни, гамбургеры и стейки. Она любила плавать. Он предпочитал пешие прогулки. Она всегда хотела купить собственный дом. Он с нетерпением ждал, когда продаст свой. Она была фанаткой баскетбола. Он смотрел по телевизору футбол и бокс. Оба были ранними пташками, но Саманте требовалось восемь часов сна, а Чарли хватало пяти. Она любила музыку кантри. Он был страстным поклонником оперы.

– Видимо, твое хобби и доконало твою жену, – заметила Саманта. – А что еще? Точно не твой возраст. На вид ты вовсе не старый.

Она прильнула к нему. Чарли удивился. Он обнимал ее осторожно, едва касаясь. Она подняла голову, улыбнулась и быстро поцеловала его в губы.

Поцелую он удивился еще больше. Он по-прежнему обнимал ее; наконец, она встала на цыпочки и снова поцеловала его. Сначала поцелуй был небрежным, их губы едва соприкасались. Они продолжали игру несколько секунд, а потом улыбнулись друг другу. Потом поцеловались снова, на сей раз более сосредоточенно. Чарли было неудобно целоваться с разбитой верхней губой. Они целовались несколько минут, а потом отпрянули друг от друга.

Когда приехало вызванное им такси, они пожелали друг другу спокойной ночи. Саманта смотрела ему вслед. У машины Чарли оглянулся. Она улыбнулась.

Детектив Эйб Гоулд маленькими глотками пил кофе из пластиковой чашки в коридоре больницы «Саммерлин». В пятьдесят пять лет сыщик-ветеран понял, что может прожить без кофеина не более шести часов.

Он отработал почти две смены подряд. Все началось, когда его вызвали в мотель неподалеку от Стрипа, где избили женщину. На парочку напали прямо в их комнате. Женщина получила тяжелые травмы.

Гоулд потер виски. В последние годы в городе участились случаи необъяснимой жестокости. Жители Города греха процветали благодаря умелым рекламным ходам: Лас-Вегас провозгласили лучшим местом для семейного отдыха. В то же время приезжие все чаще совершали странные и безумные преступления. Та женщина из мотеля стала еще одной жертвой.

В процессе расследования выяснилось, что пострадавшая буквально только что – не дожидаясь конца отпуска – ушла от мужа к более молодому любовнику, с которым у нее давно была связь. Кроме того, фамилия мужа обнаружилась в списке пациентов другой больницы – он тоже стал жертвой избиения. Гоулд не знал, что и думать.

Двое детективов, которых он послал побеседовать с мужем, вернулись ни с чем. Все, что сообщил им Чарли Пеллеккья, подтвердилось. Хотя детективы понимали, что муж о многом умалчивает, давить на него они не имели права. Ведь официально его никто ни в чем не обвинял.

Супруги Пеллеккья приехали в Лас-Вегас из Нью-Йорка. Вроде бы в отпуск. Гоулд подумал: наверное, они – очередные идеалисты, вообразившие, будто в пустыне их отношения каким-то образом наладятся сами собой.

А может, муж и жена организовали нападение друг на друга?

Но при чем тут, ради всего святого, дамочкин любовник?

Гоулд одним глотком допил остывший кофе, увидев, что его молодой напарник закончил разговаривать по сотовому телефону.

Гоулд был невысоким: всего метр шестьдесят пять. Ему приходилось задирать лысеющую голову, чтобы посмотреть в лицо своему помощнику ростом за метр восемьдесят.

– Ты еще женат? – спросил Гоулд.

Молодой детектив Дональд Джентри был сыном бывшего напарника Гоулда. С тех пор как год назад умер отец Джентри, Гоулд стал его наставником.

– До конца смены еще два часа, – ответил Джентри.

Гоулд поднял короткий толстый палец.

– Если хочешь сохранить жену, постарайся уложиться в один час.

Оба натянуто улыбнулись. Гоулд вовсе не жаждал беседовать с молодым напарником о его семейных проблемах. Джентри подозревал, что жена ему изменяет. Опытный Гоулд, сам переживший нечто подобное, прекрасно понимал: такие подозрения чаще всего оправдываются.

– Я нашел у нее баночку со спермицидным гелем, – объяснил Джентри. – И стал следить. Позавчера баночка еще стояла возле кровати, а сегодня ее уже не было. Когда она со мной, то никакими противозачаточными средствами не пользуется.

Гоулд прекрасно понимал, как тошно сейчас его напарнику.

– Мне очень жаль, – сказал он.

– Раньше, – продолжал Джентри, – она, по крайней мере, встречалась с любовником где-то в других местах, не у нас. А сегодня… Я позвонил ей из суда. Она не сняла трубку. Через несколько часов я заехал домой. Ее не было. Но постель была смята, и гелем явно пользовались. И запах… В общем, все ясно. Наверное, я разминулся с ними всего на несколько минут. В моем собственном доме, подумать только!

– Ты знаешь, кто он? – осторожно поинтересовался Гоулд. Состояние молодого напарника беспокоило его.

– Понятия не имею. Поэтому я и обращаюсь к тебе за помощью. Хочу все выяснить.

Гоулд глубоко вздохнул. День был длинным и трудным. А будет еще хуже.

Он услышал собственный голос:

– Давай выпьем еще кофейку.

Когда Николас Кучча возвращался к себе в люкс, он надеялся застать там Винсента Лано с пропавшими пятью тысячами долларов. А увидел Джоуи Франконе с каким-то лысым коротышкой, которого он никогда раньше не встречал.

– Вы кто такой? – спросил он коротышку.

– Это Аллен Фейн, – ответил Франконе.

Фейн протянул Кучча правую руку.

Кучча посмотрел на Франконе, прежде чем пожать руку Фейну.

– Вот если бы он был Алленом Фантом, который работает в юмористическом шоу «Скрытая камера», я бы его узнал.

– Он работает на… – начал Франконе.

Фейн перебил его:

– Я работаю на Джерри Леркази. Это я вам все организовал.

Кучча хлопнул в ладоши и направился к Фейну с распростертыми объятиями.

– Отлично! Чем я могу вам помочь?

– Счет на пять тысяч долларов не оплачен, – сказал Фейн. – Ваш подручный смылся с деньгами.

Кучча повернулся к Франконе:

– Сам расскажешь остальное или мне и дальше терпеть унижение?

Положение было не из лучших. АБН проследило за тем, как партию героина из Флориды переправили на Восточное побережье, в Нью-Джерси. Из доков Нью-Джерси героин доставили на склад в Джерси-Сити, принадлежавший знакомому Николаса Кучча. Знакомый попал в поле зрения АБН в ту ночь, когда Кучча застрелил поставщика партии – русского гангстера, за которым агент Томас в то время следил.

Томас тайно перевез Кучча со склада в Нью-Джерси на конспиративную квартиру АБН, где «капо» семьи Виньери предложили сотрудничать с правоохранительными органами. В случае отказа его ждало пожизненное заключение.

Кроме того, за Кучча следила особая группа ФБР по борьбе с организованной преступностью, а также сотрудники аналогичного отдела нью-йоркской полиции.

Федеральные инстанции договорились о том, что руководить операцией будет Агентство по борьбе с наркотиками. Томаса повысили и вновь приставили к Кучча. По условиям сделки Кучча должен был вынудить дядю, правую руку главаря семьи Виньери, сбыть партию героина. С помощью Энтони Кучча сотрудники особой группы ФБР надеялись получить показания на крестных отцов других нью-йоркских мафиозных кланов. В случае если операция пройдет успешно и удастся арестовать старика Кучча за сбыт героина, вся слава достанется АБН.

Помимо всего прочего, участники операции надеялись на то, что роль Николаса Кучча не будет раскрыта. В таком случае племянник и после ареста дяди будет поставлять им сведения о верхушке криминального клана Виньери. Томас, конечно, понимал, что руководство строит воздушные замки. Но пока Николас Кучча как будто шел навстречу представителям различных ветвей правоохранительных органов.