– Вашу жену избили в мотеле в районе Стрипа. Она была там с мистером Джоном Дентоном. Мистер Дентон сказал: один из тех, кто вломился к ним, целился в него из пистолета.

Чарли понимал, что Джона Дентона они упомянули нарочно, чтобы проверить его реакцию. Но он был так встревожен за Лизу, что не обратил на их слова внимания.

– Как она? – спросил он.

– Ей выбили зубы, – сказал толстяк. – В общем, пострадала больше вас.

– Какой ублюдок посмел избить женщину? – спросил Чарли.

– Именно это мы и хотим выяснить, – сказал высокий. – У вас есть какие-нибудь предположения?

Чарли понял, что с него хватит.

– Нет, – сказал он. – Иначе я не стоял бы здесь и не тратил понапрасну время на болтовню с вами, придурки.

Копы едва не арестовали его за то, что он обозвал их придурками. Чарли едва удалось как-то отговориться. Он вовсе не собирался проявлять неуважение к сотрудникам полиции, которые расследуют избиение Лизы. Просто они задают ему вопросы, пытаясь его запутать, загнать в ловушку. Кажется, они уверены в том, что он сам избил жену!

Когда Чарли рассказал им, не вдаваясь в подробности, о том, что произошло неделю назад в Нью-Йорке, он позвонил в больницу, куда отвезли жену. Ему сообщили, что Лиза в операционной и еще несколько дней ей будет больно говорить.

Положив трубку на рычаг, Чарли почувствовал, как его охватывает ярость. Он был просто вне себя при мысли, что кто-то посмел напасть на его жену. Он злился на себя за то, что дал себе волю. Лиза ведь бросила его! Она ушла от него к любовнику, с которым болтала по телефону, к любовнику, с которым уже изменяла ему в прошлом. Так какого черта его так волнует, что с ней сейчас случилось?

Он сел у окна своего номера и посмотрел в сторону стройки, где избили его самого. Интересно, что там все-таки произошло. Пытался ли любовник вступиться за Лизу? А может, оба нападения связаны с той дракой в нью-йоркском ночном клубе?

Чарли много передумал, прежде чем, наконец, заснул.

Джерри Леркази сел в кровати и закурил. Посмотрел на часы, чтобы узнать время, и глубоко затянулся сигаретой «Мальборо». Свободной рукой он почесал волоски на мускулистой груди.

Он только что позанимался сексом со своей двадцатидевятилетней подружкой, с которой встречался последние два года. Они вместе провели ночь в квартире над принадлежащим ему спортивным залом «Да здравствует тело», открытым круглосуточно. Бренда, его подружка, работала менеджером зала. Когда в Лас-Вегасе проводился турнир по боксу, она в перерывах между раундами раззадоривала публику в маечке отеля «Гранд-отель MGM». Конечно, не та роскошь, которую он обещал ей два года назад, но лучше, чем мыть головы клиенткам в парикмахерской, где он ее встретил.

Бренда вышла из ванной – совершенно голая. Она была высокая, гибкая, с длинными черными волосами. У нее были превосходные грудные имплантаты и от природы статная фигура.

Леркази улыбался, разглядывая ее. Дойдя до треугольника аккуратно сбритых волос на лобке, он нахмурился, заметив там что-то белое.

– Опять ты засунула туда эту штуку?

– Да, чтобы твое добро не вытекло, – ответила Бренда, а потом, подражая ему, повторила: – Да, я опять засунула туда эту штуку.

– На затычку похоже.

Бренда остановилась в изножье кровати.

– Вот именно. Самая настоящая затычка. Чтобы ничего не вытекло.

Леркази сморщился:

– Зачем так откровенно? Это противно.

Бренда закатила глаза.

– Тогда надевай презерватив, Джерри.

Леркази показал на ее промежность:

– Прикройся!

Бренда схватила темно-синие леггинсы, которые надевала на работу. Села на край кровати и натянула леггинсы на себя. Когда она выгнула спину, чтобы надеть их на бедра, Леркази заметил:

– У тебя просто охренительное тело.

– Сам только что сказал, что тебе противно.

Он подождал, пока Бренда не встанет с кровати. Когда она потянулась за белым спортивным топом, он покачал головой.

– Это мне не противно, – сказал он, показывая на ее силиконовую грудь. – Здесь затычек нет.

Бренда ответила ему полуулыбкой.

– Почему ты не надеваешь презерватив? Раз тебе так не нравятся тампоны.

– Терпеть их не могу.

– А я терпеть не могу, когда твое добро вытекает, когда я работаю внизу.

Леркази снова поморщился:

– Что за разговорчики?

Бренда положила руки на бедра.

– Проблема не у меня, а у тебя.

Леркази задумался. Она права. Он хочет, чтобы его женщины были просто идеальными. Хотя он и не задумывался о том, что просит слишком многого. Он вкладывал в них деньги, оплачивал все их расходы, устраивал на тепленькие местечки, чтобы зарабатывали деньги на игру, обеспечивал лучшими знакомствами в Лас-Вегасе.

Но Бренда мало-помалу берет над ним верх. Ему пятьдесят шесть. Молодые женщины, которыми он себя окружает, слишком много о себе понимают, невзирая на то, сколько денег он на них тратит.

– Не знаю, – сказал он. – Моя первая жена тоже так делала. Это меня беспокоит.

Бренда нахмурилась.

– Мне пора вниз. Прислать твоего извращенца?

– Моего бухгалтера? – переспросил Леркази. Он знал, что девушки, работавшие в тренажерном зале, ненавидят Аллена Фейна. Он любил поддразнивать их.

– Почему ты называешь его извращенцем? – спросил он.

– Потому что он и есть извращенец. Любит малолеток. Это всем известно. Он даже не скрывает своих пристрастий. А еще он таскает к себе частных массажисток. Например, ту китаезу. И все знаем, что он с ними делает в массажном кабинете.

– Что за китаеза?

– Китаеза, вьетнамка или кореянка – не знаю. Она идет с ним в массажный кабинет и там берет в рот. Мои девочки, когда видят его, просто еле сдерживаются, чтобы не стошнило. От него у нас мурашки по коже.

Леркази изобразил озабоченность.

– Он когда-нибудь приставал к тебе?

– Я не похожа на малолетку и поэтому не в его вкусе.

Леркази попытался представить, как Аллен Фейн совокупляется с его подружкой. Картинка вышла еще отвратнее, чем ее тампон.

– Пришли его ко мне, – кивнул он.

– А если Нэнси опять позвонит?

Нэнси была второй женой Леркази; он старался видеться с ней как можно реже.

– Передай, что я занят.

– Ладно, – заявила Бренда, вставая. – О чем ты сейчас подумал? Ну-ка, признавайся!

Леркази нагнулся и смял окурок в пепельнице на прикроватной тумбочке.

– Слушай, Бренда, не надо меня заводить с утра, идет?

Бренда остановилась на пороге, развернулась и показала ему средний палец. Он расхохотался.

Через двадцать минут Аллен Фейн сидел на диване в квартире над спортивным залом. Леркази причесывался перед огромным, во всю стену, зеркалом за барной стойкой. Бухгалтер нервно ерзал на сиденье, вертя в руках хрустальные игральные кости, которые он взял со стеклянного кофейного столика. Он явно нервничал, дожидаясь, когда Леркази обратит на него внимание.

– Как съездил в Лофлин? – спросил Леркази.

– А? – спросил Фейн, роняя одну кость на колени. – Хорошо съездил. Вот думаю, не прикупить ли там квартирку.

Леркази перестал наблюдать за бухгалтером в зеркало.

– Ты хоть заплатил малолеткам, которых трахал вчера ночью?

– Конечно.

Леркази закончил причесываться. Разворачиваясь к Фейну, он чиркнул спичкой и вынул из пачки сигарету.

– Сегодня вечером устроим прием, – заявил он; незажженная сигарета приклеилась к нижней губе. Он закурил, глубоко затянулся и подержал дым в легких, прежде чем выпустить его. – Позовем мэра, – продолжал он. – Или членов городского совета. Закатим вечеринку в мою честь, да пошумнее, чтобы попало в выпуски новостей.

– Ты будешь с женой? – спросил Фейн, кладя хрустальные кости на стеклянный столик.

Леркази развел руками.

– С женой? Что за вопрос? Неужели мне появляться на публике с Брендой? Конечно, я буду с женой!