– Ближе к делу.

– Я хотел бы улететь с вами.

— Я не беру пассажиров.

– Пожалуй, я неточно выразился. Мне надо улететь. На кон поставлена моя жизнь.

– Почему?

– Это длинная и нелицеприятная история.

– Ограничься основными моментами.

Тервиллигер бросил на него короткий взгляд, потом пожал плечами.

– Четыре месяца тому назад в звездной системе Спиноса я передал Бейтсу – у него еще есть прозвище Человек-Гора – чек на сумму в двести тысяч кредиток, по которому тот не смог получить денег.

– Он тоже игрок, не так ли?

– Просто великан и к тому же очень вспыльчивый. – Тервиллигер весь сжался.

– Могу лишь сказать, что ты поступил неблагоразумно.

– У меня на счету были деньги, но возникли неожиданные расходы, и образовался дефицит. Черт, да в Демократии это обычное дело. – Он тяжело вздохнул. – А тут мне сообщили, что послезавтра он прибывает на Порт-Этранж. По правде говоря, наличных у меня чуть меньше той суммы, которую я ему задолжал.

– Много не хватает?

– Сущие пустяки.

– Так сколько же?

– Тысяч двести кредиток, – жалко улыбнулся Тервиллигер.

– Я тебе не завидую.

– Я и не прошу вас завидовать мне. – В голосе Тервиллигера слышалось отчаяние. – Я прошу о другом: увезите меня с этой чертовой планеты!

– Я же тебе сказал: пассажиров не беру.

– Я заплачу за проезд.

– Я-то понял, что ты без гроша, – усмехнулся Каин.

– Так я отработаю. Буду готовить, таскать багаж. Я…

– Камбуз полностью автоматизирован. Багажа у меня немного, – оборвал его Каин.

– Если вы не возьмете меня, я умру! – вскричал Тервиллигер.

– Все умирают. Попроси кого-нибудь еще.

– Я уже просил. Никто не хочет связываться с Человеком-Горой. Но я подумал, что Птичка Певчая, тот, о ком слагают песни, не станет принимать во внимание такие…

– Ты ошибся.

– Вы действительно не возьмете меня?

– Действительно не возьму.

– Моя смерть останется на вашей совести.

– Почему? Я не выписывал чеков, по которым нельзя получить денег.

Тервиллигер долго смотрел на него, потом заставил себя улыбнуться:

– Вы шутите, не так ли? Вам просто хочется, чтобы я умолял вас.

– Я не шучу.

– Шутите! – Маленький картежник уже кричал. – Вы не можете оставить меня на съедение Человеку-Горе! Бейтс ломает позвоночники словно спички.

– Слушай, когда мы встретились в баре, ты вел себя по-другому, – усмехнулся Каин.

– Тогда я не знал, что сюда вот-вот прибудет восьмифутовое чудовище с налитыми кровью глазами! – ответил Тервиллигер.

– Ты накричался? – спокойно спросил Каин.

– Я устроил вам встречу со Стерном, – в отчаянии напомнил Тервиллигер. – Это чего-то да стоит.

Каин сунул руку в карман, достал маленькую серебряную монетку, бросил Тервиллигеру:

– Благодарю.

– Идите вы к черту, Птичка Певчая! Что вы за человек?

– С сочувствием у меня туго. Уйдешь сам или тебя вышвырнуть?

Тервиллигер обреченно вздохнул, собрал карты, затрусил к двери.

– Премного вам благодарен. – Голос его сочился сарказмом.

– Всегда рад помочь. – Каин отступил в сторону, давая ему пройти.

Дверь ушла в стену, вернулась на прежнее место, как только Тервиллигер вышел в коридор.

Внезапно Каин повернулся к двери, открыл ее.

– Эй, Тервиллигер! – крикнул он вслед удаляющемуся картежнику.

– Да?

– Что тебе известно о Дункане Блеке?

– Парне с повязкой на глазу? – Тервиллигер шагнул к Каину.

– Вот-вот.

– Я играл с ним в карты. Что вас интересует?

– Где я смогу его найти?

Тут Тервиллигер широко улыбнулся:

– Как я понимаю, вы меня здесь не оставляете.

– Ты знаешь, где он?

– Да.

– Где?

– Скажу после взлета.

Каин кивнул:

– Я улечу, как только пообедаю. Собери вещички и через два часа найди меня в космопорте.

Тервиллигер достал колоду карт.

– Вещи все при мне. Пойду вниз, поищу желающих сыграть партию-другую, чтобы скоротать время, оставшееся до отлета.

И он зашагал к лифту, чтобы найти в баре или холле отеля трех-четырех лопухов, только что прибывших на Порт-Этранж, а потому не знающих, с кем они имеют дело.

– Очко.

– Черт! – воскликнул Тервиллигер, хлопнув ладонью по столу. – А у меня девятнадцать. – Он подтолкнул карты к Каину. – Вам сдавать.

– Пока хватит.

– Вы уверены?

– За эти пять дней я играл в карты больше, чем за последние двадцать лет. Давай прервемся на несколько часов.

– Я просто старался вас развлечь. – Тервиллигер собрал карты, сунул колоду в карман. – Так что у нас получается?

– Ты должен мне порядка двух тысяч кредиток.

– Расписка вас, наверное, не устроит?

Каин улыбнулся:

– Пожалуй что нет.

– Могу я еще раз сварить кофе из той банки, что мы открыли сегодня? – Тервиллигер направился в камбуз. – Хорошо, что вам не надо привозить их живыми. Этот корабль не рассчитан на пассажиров. – Он нашел банку с кофе.

– Много не сыпь, – предупредил Каин. – Это дорогой кофе.

– По вкусу чувствуется, что дорогой. Откуда он, с Белора или Канфора?

– Из Бразилии.

– Никогда о ней не слышал.

– Есть такая страна на Земле.

– Я пил кофе с Земли? Фантастика. Вы принимаете гостей по высшему разряду, Птичка Певчая.

– Благодарю… но повторяю еще раз, моя фамилия – Каин.

– Я как раз собирался об этом спросить. Если судить по голосу, вы не певец. С чего Черный Орфей прозвал вас Птичка Певчая?

– Потому что меня зовут Себастьян Найтингейл Каин. Ему очень понравилось мое второе имя, но я попросил не упоминать его. Он понял меня не совсем так, как мне хотелось бы.

– Кстати, Черный Орфей часто несет всякую чушь. Вот и про меня написал бог знает чего. Я же самый тихий, самый дружелюбный человек во всей галактике.

– Но вот фраза о том, что ты заложил душу, возражений, я вижу, не вызывает.

Тервиллигер рассмеялся:

– Да ведь человек, прибывая в Пограничье, первым делом избавляется от души. Лишняя ноша, ничего более.

– Карточные проигрыши сделали из тебя циника.

– Карты здесь ни при чем, – ответствовал Тервиллигер. – Таковы факты. Вы убиваете людей, чтобы заработать на жизнь. А где бы вы были, сохранив душу?

– Наверное, вернулся бы на Силарию, – задумчиво ответил Каин.

– Это планета, где вы содействовали победе революции?

– Одна из.

– Странно, что вас затянуло в революцию. Что бы ни обещал человек, рвущийся к власти, получив ее, он становится точно таким же, как его предшественник.

– Тогда я был очень молод.

– Сложно мне представить вас бездушным юношей.

Каин хохотнул:

– Не бездушным – идеалистичным.

– Ну тогда все в порядке. В Пограничье полным-полно жаждущих изменить жизнь к лучшему. Разумеется, для всех.

– Того же хочет и власть, – сухо ответил Каин. – Остается надеяться, что кто-то да знает, как это сделать.

– Если разговор и дальше пойдет в таком ключе, вы убедите меня, что еще не изжили остатки идеализма.

– Об этом можешь не беспокоиться. – Каин уселся поудобнее, уперся ногой в перегородку. – С тех пор много воды утекло.

Тервиллигер подошел к обзорному экрану (сие после отлета с Порт-Этранжа он проделывал регулярно, с периодичностью в несколько часов), убедился, что Человек-Гора не сел им на хвост.

– Между прочим, – Тервиллигер разлил кофе, передал чашку Каину, – вы так и не сказали мне, как стали охотником за головами.

– Двенадцать лет я был террористом. И ничего не умел, кроме как убивать.

– Неужели? – усмехнулся Тервиллигер. – А я-то думал, что в охотники вас привела вера в справедливость и неизбежность наказания.