Юноша подошел к отцу Уильяму, что-то шепнул ему на ухо.

– Стойте! – провопил он, и те из прихожан, что еще не покинули шатер, застыли на месте. – Я не знаю, у кого из вас фамилия Спайк, даже не знаю, какого вы пола, но мне сообщили, что вы внесли пожертвование королевскими йенами. Вы же все знаете, что королевские йены принимаются к оплате только во Внешнем Пограничье, и у меня такое чувство, что Господь может воспринять подобное деяние как личное оскорбление. Поэтому я собираюсь попросить молодого человека вновь подойти к вам с подносом, чтобы посмотреть, не найдется ли среди вас человека с добрым сердцем, который пожертвует на нужды Господа те деньги, на которые можно купить еду и вакцину для несчастных детей с Келлатры Четыре, куда я отправлюсь с Золотого початка. Что же касается вот этого, – он потряс пачкой королевских йен, – то я оставлю их у себя на случай, что встречу миссионера, держащего путь туда, где эти йены еще в ходу.

Юноша смешался с толпой и минуту спустя направился к возвышению с двумя банкнотами номиналом по пятьдесят долларов Марии-Терезы каждая. Отец Уильям одобрительно кивнул, и вскоре Вера осталась с ним наедине.

– Я хочу поблагодарить вас. – Она приблизилась к отцу Уильяму, протянула руку. – Не засеки вы его, он бы меня убил.

– Я не смог бы этого сделать, если бы вы не пришли на мою проповедь. – Отец Уильям сжал ее руку своими. – Вы поступили правильно. Пришли, чтобы восславить Господа, и Господь не оставил вас в беде. Сдается мне, Он понял, что у вас ко мне какое-то важное дело.

– Именно так.

– Настолько важное, что человек, за голову которого назначено вознаграждение, захотел вас убить?

– Его нанял Дмитрий Сокол.

– Я думаю, в аду Сатана уже разжег для господина Сокола индивидуальный костер. – Отец Уильям помолчал. – Между прочим, у него было двое сообщников. Что с ними случилось?

– С ними я разобралась, – ответила Вера.

Отец Уильям одобрительно кивнул.

– Хорошо. Я рад, что вы не из тех, кого надо охранять днем и ночью. – Он отпустил ее руку, взял стакан, глотнул синей жидкости. – А почему Сокол решил вас убить?

– Понятия не имею, – ответила Вера, глядя ему в глаза.

– Знаете. – Отец Уильям заулыбался. – Мне представляется, что Господь связывает с вами большие планы… иначе Он лишил бы вас дара речи за то, что вы лжете в Его доме.

– Не понимаю, к чему вы клоните.

– Да перестаньте, милая дама. Дмитрий Сокол – контрабандист и злодей, который думает, что нашел особый способ покаяния. – Отец Уильям пренебрежительно расхохотался. – Он полагает, что его делишки останутся тайной, покрытой мраком, пока он будет изображать из себя скромного, богобоязненного слугу народа. – Тут он яростно глянул на Веру. – Позвольте предположить, что вы шантажировали его, он вам заплатил, а теперь пытается вернуть свои денежки.

– В десятку вы не попали, – покачала головой Вера. – Я его шантажировала, все так…

– И правильно, – прервал ее отец Уильям. – Иной раз надо обнажить опухоль, а уж потом удалить.

– Не ради денег, – уточнила Вера. – Чтобы получить интересующую меня информацию.

– Ага! – Его глаза вспыхнули. – И что это за информация?

– Я ищу Сантьяго.

Последняя фраза здорово повеселила отца Уильяма.

– На вашем месте, милая дама, я бы выяснил, где он находится, и побежал в противоположном направлении. Такой информацией надобно делиться добровольно.

– Он посоветовал мне поговорить с Веселым Бродягой.

– Правда? Наверное, правильно сделал. Но Бродягу на церковной службе не встретить… особенно на моих проповедях.

– Так где же мне его найти?

– На холмах, в десяти милях от города. Дорогу вам может показать каждый.

– Мне также сказали, что увидеться с ним сложно.

– Все зависит от того, кто вы и о чем хотите с ним поговорить.

– Мне сказали, что вы можете помочь мне увидеться с ним.

– Полагаю, что могу.

– Поможете?

– А вот это совсем другая история.

– То есть не поможете?

– Я этого не говорил. Я лишь сказал, что это другая история. – Он посмотрел на покойника. – Этот бедолага едва не устроил вам личную встречу с Создателем. Подвел вас к последней черте. Как хорошо, что Господь даровал мне острый глаз и твердую руку.

– Я уже поблагодарила вас. Повторить?

– Знаете, милая дама, – отец Уильям вытащил черный носовой платок и начал протирать кружку для сбора пожертвований, – благодарности бывают разные.

Вера соображала быстро:

– Тысяча кредиток.

Отец Уильям улыбнулся:

– Это тянет лишь на первую главу той истории, о которой мы говорим.

– Только помните, что это всего лишь история, а не сага, – нашлась с ответом Вера. – Две тысячи.

Отец Уильям задумался:

– Вы хорошо готовите?

– Отвратительно.

– Жаль. – Он долго смотрел на Веру, потом пожал плечами. – Черт с вами. С учетом вознаграждения, которое я получу за этого преступника, и вашего щедрого пожертвования мы сможем принять необходимые меры для того, чтобы пять тысяч детей Келлатры Четыре больше не умирали от сухой оспы и синей лихорадки. – Он засучил левую брючину, достал длинный охотничий нож, закрепленный на голени. – Позвольте мне отнести местному констеблю вещественное доказательство, дабы он не подумал, что я требую деньги, которые еще не заработал, а потом в путь. – Отец Уильям поднял глаза на Веру. – Две тысячи кредиток при вас, не так ли?

Вера вытащила банкноты из сумки:

– Так мы идем к Бродяге?

Отец Уильям взял у нее деньги, положил в кружку для сбора пожертвований, широко улыбнулся:

– Разумеется, идем, к вящей славе Господней!

На Золотом початке Веселый Бродяга мог делать, что хотел. Более чем вольготно чувствовал он себя и еще на десяти – пятнадцати планетах. Казалось бы, причина тому – целая армия бандитов и даже головорезов, которые беспрекословно подчинялись ему. На деле все обстояло иначе. Разумеется, у него были осведомители как в преступном мире, так и в респектабельном обществе, но действовал он, за редким исключением, в одиночку.

Учитывая, что работал он один, воображение рисовало гиганта, эдакую золотопочатокскую версию Человека-Горы Бейтса. Но в реальности роста он был на дюйм или два ниже среднего, скорее полный, чем худой, и ничем особым не выделялся, разве что бесцветными глазами.

Раз физической силой взять он не мог, получалось, что ему не должно быть равных в умении стрелять, уничтожать преграды, изменять внешность. Но и этими достоинствами похвастаться он не мог. Зато его отличали острый ум, абсолютное отсутствие совести и непомерная тяга к чужому.

Разумеется, вышесказанного хватало с лихвой, чтобы Черный Орфей им заинтересовался. Однако более всего поразил Барда Пограничья акцент Бродяги.

Впервые он столкнулся с человеком, говорящим с акцентом.

В те далекие времена, когда человечество еще не покинуло Землю, акцент среди людей, говорящих на одном языке, не считался чем-то удивительным. То же самое ждало человечество и в будущем, после полного освоения Внутреннего и Внешнего Пограничья. Но в эпохи Республики, Демократии и даже ранней Олигархии, охватывающие почти шесть тысячелетий, каждый человек вырастал со знанием двух языков: родной планеты и терранского [7] (причем для большинства планет терранский был и родным). В Пограничье, где человек менял планеты столь же часто, как его собратья на Земле или Делуросе VIII – рубашки, все говорили только на терранском. Этот искусственный язык разрабатывался учеными не одно десятилетие с тем, чтобы его легко выучивал любой человек. И создатели никоим образом не предполагали, что на нем можно говорить с акцентом.