Вера поднялась, дотянулась до бутылки, дважды отхлебнула из горлышка и зашагала к своему отелю, пытаясь вспомнить известные ей подробности жизни Каина и Сантьяго, которые могли бы пригодиться Ангелу.

Потом люди не раз спрашивали Черного Орфея об этом четверостишье, поскольку оно разительно отличалось от первого, посвященного Вере Маккензи. Поначалу эти вопросы ставили его в тупик, все-таки он этих строк не писал, но потом он смог сложить два и два, догадался, кто их сочинил и почему, и решил не отрицать свое авторство, возможно, для того, чтобы еще больше запутать академиков, которые будут делать карьеру на толковании его стихов.

Как только Ангел дал понять, что с деньгами у него напряженка, Вера решила убедить знаменитого охотника за головами, что она знает, где их раздобыть. Написала четыре строчки, сунула кому следует сотню-другую кредиток, и четверостишье пошло гулять по Пограничью, разумеется, попавшись на глаза и Ангелу.

Правда, желаемого эффекта добиться Вере не удалось. Ознакомившись с четверостишьем, Ангел прокомментировал его лишь один раз, сказав, что Черный Орфей, должно быть, нашел еще одну Королеву-Девственницу. Более он о четверостишье никогда не упоминал. Когда оно достигло ушей Бродяги, тот пришел к выводу, что Вера может громоздить до неба не только пачки денег. Что же касается Каина, то он услышал четверостишье, уже приземлившись на Тихую гавань. Он скорчил гримаску и заявил Шусслеру, что деньги можно увидеть не только во владениях Веры, которые к тому же существуют только в ее воспаленном воображении. Так что из всех людей и инопланетян, с которыми Вера повстречалась во Внутреннем Пограничье, только Сидящий Бык, вождь Великой нации сиу, решил, что четверостишье действительно написано Черным Орфеем, и полностью согласился с утверждением барда, что Королева-Девственница понятия не имеет, что есть застенчивость.

Короче, добилась Вера лишь одного: лишнего упоминания о своей персоне в бессмертной саге барда Пограничья.

Два дня полета к Солнечному берегу прошли без особых событий. Ангел засыпал ее вопросами о Каине, о его характере, прошлом, планах на будущее. Вера говорила правду, если могла, и врала, если чего-то не знала.

Хотя Ангел изначально допускал, что Вера знает о Каине далеко не все, вырисовывающийся образ пугал и тревожил Ангела. Он понимал людей, которые убивали ради денег, из ненависти, даже чтобы потешить свое эго, но Каин никоим образом не подпадал ни под одну из этих категорий. А то, что не укладывалось в рамки его понимания, вызывало беспокойство. Ангел подсознательно чувствовал, что не сможет просчитать ходы Каина.

Со своей стороны, Вера пыталась как можно больше вызнать об Ангеле, особенно о его прошлом и причинах, побудивших стать сначала наемным убийцей, а потом охотником за головами. Ангел не отказывался отвечать на ее вопросы – просто их игнорировал. Когда же она пыталась добиться своего, он молча смотрел на нее своими бесцветными глазами, и у Веры отпадало всякое желание развивать тему.

Наконец они достигли Солнечного берега. Вера удивилась, обнаружив, что эта планета – пересечение многих торговых путей. Для большинства планет Пограничья посадка включала два этапа: торможение и приземление. На этот раз процедура немногим отличалась от планет Демократии.

Прежде всего из системы громкой связи послышался голос, попросивший их представиться.

– «Южный крест», вылетевший двести восемьдесят один стандартный галактический день тому назад со Спика Шесть. Капитан Уильям Дженнингс, человек, – ответил Ангел.

– Регистрационный номер?

Ангел продиктовал одиннадцатизначный номер.

– Цель визита?

– Туризм.

– Оснащение вашего корабля обеспечит посадку на планету или вам необходимо воспользоваться услугами орбитального ангара?

– Я могу приземлиться в любом космопорте класса семь и выше.

– Пожалуйста, оставайтесь на орбите, пока мы не получим подтверждения представленных вами сведений. – И голос пропал.

– Кто такой Уильям Дженнингс? – спросила Вера.

– Я… пока мы не пройдем таможню.

– А почему прямо не сказать, кто вы такой? Охота за головами – законный бизнес.

– Чтобы не вспугивать добычу и не волновать конкурентов.

– Тогда зачем вообще представляться Ангелом? – недоумевала Вера.

– После того как я покидаю планету, мне безразлично, кто знает о том, что я на ней побывал.

Вновь ожила система громкой связи.

– Внимание, «Южный крест». Нас интересует, сколько разумных существ на борту вашего корабля.

– Одно, не считая меня, – ответил Ангел.

– Пожалуйста, идентифицируйте его.

– Вера Маккензи, пассажир, человек, поднялась на борт на Новом Эквадоре два стандартных дня тому назад.

– С какой целью вы посещали Новый Эквадор?

– Туризм.

– Как долго вы намерены пробыть на Солнечном берегу?

– Понятия не имею, – ответил Ангел.

– Хотелось бы получить более конкретный ответ. – В голосе послышались недовольные нотки.

– Я намереваюсь пробыть на Солнечном берегу десять дней.

– Экономика Солнечного берега базируется на соверенах Плантагенета. Вам потребуется обмен валюты?

– Мне требуется лишь разрешение на посадку.

– Пожалуйста, оставайтесь на орбите. – И связь вновь оборвалась.

– У меня такое ощущение, что я опять в Демократии, – прокомментировала Вера.

– Да уж, жуткие зануды, – согласился Ангел. – Когда у меня будет собственная планета, я не потерплю всей этой бюрократической возни.

– Собственная планета? – повторила Вера.

Ангел кивнул.

Вера рассмеялась:

– Неужели вы думаете, что благодарная Демократия подарит вам целую планету за убийство Сантьяго?

– Нет.

– Тогда о чем же речь?

Он повернулся к ней, и Вера подумала, что все закончится очередным взглядом. Вместо этого он приказал компьютеру воспроизвести голограмму Спирального рукава.

– Видите ее? – Он указал на желтую звезду.

Вера кивнула.

– Звезда класса G-4, одиннадцать планет, четвертая называется Далекий Лондон. Население выросло почти до трехсот тысяч. – Ангел помолчал. – Форма правления на Далеком Лондоне – наследственная монархия. Последний представитель правящей династии умер несколько лет тому назад, оставив значительные долги. Правительство приглашает нового монарха.

– Который должен оплатить долги почившего? – без труда догадалась Вера.

– Разумеется.

– И сколько вам нужно денег?

– Вознаграждение, которое мне уплатят за Сантьяго, как раз покроет долг.

– А потом вы удалитесь от дел и будете мирно править крестьянами?

– Я всегда хотел править собственной планетой.

– Что ж, хоть на одной планете посадка будет проходить без этих идиотских задержек. Вы, наверное, захотите улучшить жизнь своих подданных и другими нововведениями?

– Пока не знаю. Но одно могу гарантировать уже сейчас.

– Что же?

– На улицах моего города можно будет ходить безо всякой опаски.

– Да уж, мне бы не хотелось попасть в нарушители закона на вашей планете, – согласилась Вера. – А как воспримет эту идею население?

– Учитывая, какие у них были правители, с энтузиазмом.

– А если нет?

– Тогда им придется приспосабливаться, – отрезал Ангел.

В динамиках системы громкой связи затрещало.

– «Южный Крест», посадка разрешена. Вводим координаты посадочной площадки в ваш компьютер. – Две секунды высокочастотного жужжания, и корабль пошел на снижение.

– Надеюсь, ваш паспорт в порядке. – Ангел повернулся к пассажирке. – Я думаю, местная таможня мнит о себе никак не меньше диспетчерской службы.

– Разумеется, – ответила Вера.

Однако после приземления ей минут десять пришлось объясняться с таможенными службами, поскольку после Пегаса никаких отметок в ее паспорте не ставилось. Наконец Веру пропустили. Ангел ее ждать не стал, так что Вере пришлось искать его по всему космопорту. Петляя между лотками торговцев, людей и инопланетян, торгующих чем угодно, от неперевариваемых человеческим желудком сладостей до деревянных масок, она обнаружила Ангела у табачного ларька. Ангел покупал сигары у трехногого розового обитателя Хесполита III.