Каин положил бумагу на стол:

– Бродяга, это точно.

– Молчаливая Энни рекомендовала мне убить его, благо была такая возможность, – заметил Сантьяго. – У меня такое ощущение, что мне следовало к ней прислушаться.

– Будет ли ответ? – спросил отец Уильям.

– Я вручу его лично, – мрачно бросил Каин.

Черного Орфея редко что ставило в тупик, но такое случилось, когда Веселый Бродяга, его друг, отказался сказать ему что-либо о Сантьяго, даже не пожелал описать ему внешность короля разбойников. А в том, что Бродяга лично знал Сантьяго, бард не сомневался: он подслушал разговор двух его помощников. Однако говорить на эту тему красноречивый преступник отказался наотрез.

Если смотреть с колокольни Бродяги, его действия полностью укладывались в рамки логики и здравого смысла. Однако никто – ни Черный Орфей, ни отец Уильям или Вера Маккензи – не понимал, что деньги для него не более чем инструмент, средство достижения цели, а целью являлась его коллекция произведений инопланетного искусства. И его отношение к Сантьяго строилось не на верности или дружбе. Он исходил из того, что живого и свободного Сантьяго можно каким-то способом уговорить расстаться с принадлежащими ему шедеврами, а вот Сантьяго плененный становился собственностью Демократии вместе со всем, что принадлежало ему.

Был и третий вариант: Сантьяго мертвый. И Бродяга прилетел на Тихую гавань, чтобы его и обсудить.

Он сидел в таверне, пил ледяной коктейль из экзотических напитков, доставленных с Антареса и Ранчеро, и изредка бросал восхищенные взгляды на Лунную Дорожку. Плохо причесанные волосы и обтрепанная одежда не скрыли от него красоты ее лица и стройности фигуры.

Он достал из кармана прозрачный кубик и несколько минут разглядывал замурованного в нем сине-белого паучка, украшенного драгоценными камнями.

И только засунул кубик в карман, как в таверну вошли Каин и отец Уильям и направились прямо к нему.

– Добрый день, Себастьян. – Бродяга дружелюбно улыбнулся. – Я вижу, вы получили мое послание.

Каин сел напротив него:

– Чего тебя сюда принесло?

– Одну минуту. – Бродяга поднял руку. – Сначала позвольте вручить подарок вашему шоферу.

– Это ты обо мне? – усмехнулся отец Уильям.

– Совершенно верно. Лунная Дорожка!

– Да, сэр?

– Пожалуйста, принесите подарок отцу Уильяму.

Девушка скрылась на кухне, чтобы принести на огромном подносе гуся, запеченного с яблоками, в сметанном соусе, обложенного жареным картофелем.

– Куда мне поставить его, сэр? – спросила Лунная Дорожка.

– Как можно дальше от этого стола. – Бродяга улыбнулся отцу Уильяму, который голодными глазами смотрел на гуся. – Я бы хотел поговорить с моим партнером наедине. А вам в это время будет чем занять рот.

– Я даже не буду обижаться на твою последнюю фразу, потому что это подарок истинного христианина. – Потирая руки, отец Уильям поспешил к столу, на который Лунная Дорожка поставила поднос. – Я думаю, к нему надо добавить кувшин пива. – Взмахом руки он остановил протесты девушки. – Я помню наш вчерашний разговор, но Бог понимает, что плоть слаба. На диету я сяду в понедельник.

– И будете ее придерживаться?

– Пока не вмешается провидение.

Она недоверчиво посмотрела на проповедника, но пиво принесла, и мгновение спустя отец Уильям, забыв обо всем, набросился на гуся.

– Как приятно увидеть вас вновь, Себастьян. – Бродяга понизил голос, дабы его слова не долетали до соседних столиков.

– Хотелось бы мне сказать то же самое. Так как ты тут очутился?

– Все просто. Вы шли по следу контрабанды, Ангел – по следу денег. Я выбрал самый легкий путь – пошел по следу охотников за головами.

– Помимо этой планеты есть много других, где хватает охотников за головами.

– Все так, – признал Бродяга. – Но на них нет ни вас, ни отца Уильяма. Вы убили вчера человека, однако не улетели. А отец Уильям вообще торчит здесь больше месяца.

– Сантьяго тут нет.

– Дозвольте мне спросить, где же он, до того, как вы начнете мне лгать. – Бродяга помолчал. – Если он не был на Тихой гавани, с чего бы на этой планете отмечаться всем охотникам за головами, о которых писал Орфей? Вы же знаете, что и Ангел летит сюда, не так ли?

– Скоро он прибудет?

– Через два или три дня. И не один, а в сопровождении вашего бывшего партнера.

– Веры или Тервиллигера?

– Разве вы не слышали? Тервиллигер, увы, нас покинул. Теперь он играет в карты на небесах.

– Кто его убил? Ангел?

Бродяга покачал головой:

– Человек-Гора Бейтс настиг-таки его.

Каин пожал плечами:

– Не следовало ему обманывать Бейтса.

– Я знал, что это известие разорвет вам сердце, – хохотнул Бродяга. – Чтобы вам полегчало, скажу, что Ангел отомстил за его смерть.

Каин нахмурился:

– Бейтс не разыскивался за совершенные преступления.

– Должно быть, Ангел один из последних истинных джентльменов. Дает работу некомпетентным журналистам и мстит за шулеров. – Он посмотрел на Каина. – Вам в последнее время такие не встречались?

– А кого ты имеешь в виду? – бесстрастно спросил Каин.

– Сами знаете. Он уже подписал вас на Великий крестовый поход?

– Не понимаю, о чем ты.

– Если вы будете и дальше играть простачка, Себастьян, мы не сдвинемся с места. Я знаю, что он здесь, и не верю, что вы не нашли его, проведя на Тихой гавани уже два дня.

Каин ответил долгим взглядом.

– Я его нашел.

– Но, разумеется, не убили.

– Не убил.

Бродяга улыбнулся.

– Я знал, что не убьете. Как и Йорик. – Он покачал головой. – А мне-то хотелось думать, что идеализм вы выжали из себя до последней капли, учитывая уроки, полученные в вашей беспокойной молодости.

– Я тоже так думал, – признал Каин.

– А тут, значит, взялись за старое. – Он помахал рукой Лунной Дорожке, которая как раз принесла отцу Уильяму поднос с горячими рогаликами. – Повтори, пожалуйста.

– Да, сэр. – Девушка посмотрела на Каина. – Что-нибудь желаете, сэр?

– Хотелось бы сменить компанию.

– Простите?

Он вздохнул:

– Я бы выпил пива.

– Сейчас принесу, сэр.

– Не могу понять, что увидел в ней Орфей. – Бродяга проводил Лунную Дорожку взглядом.

– Думаю, и не сможешь, – добавил Каин.

Бродяга улыбнулся:

– Кажется, меня только что оскорбили.

Каин молча смотрел на него.

– Между прочим, – продолжил Бродяга, – что-то я не заметил Шусслера.

– Он мертв.

– Вот это глупо, Себастьян. Вы получили прекрасный звездолет с огромным информационным банком и уничтожили его? Непростительная расточительность.

– Я дал ему слово.

– Я искренне сомневаюсь, что следует держать слово, данное машине.

– А я считал себя обязанным сдержать его.

– Вы становитесь все более похожим на него. – В голосе Бродяги послышались удивленные нотки.

– На Шусслера? – недоумевая, спросил Каин.

– Нет. На него.

Лунная Дорожка принесла напитки.

– Позвольте еще раз поблагодарить вас за то, что вы спасли мне жизнь, – улыбнулась она Каину.

– Я рад, что мне это удалось.

– Надеюсь, Молчаливая Энни смогла вам помочь.

Каин кивнул.

Девушка вновь улыбнулась:

– Как хорошо! Значит, я тоже что-то для вас сделала.

– Да, спасибо тебе.

Еще улыбка, и Лунная Дорожка отбыла на кухню готовить десерт отцу Уильяму.

– Какое у вас трогательное согласие, – прокомментировал Бродяга.

– Похоже на то.

– Если я спасу ей жизнь, она и меня отведет к Сантьяго?

– Я в этом очень сомневаюсь.

– Вы согласились на его условия?

– Еще нет.

– Но согласитесь?

– Возможно.