То, что с Сотовым миром что-то случилось, было видно без очков. Положа руку на сердце, Бен ждал чего-либо подобного. Когда он увидел Петру, голую и явно не живую в том жутком месте, он сразу подумал про Сотовый мир.

Желая проверить свою догадку, он подошел к компиляту и попытался вызвать диспетчерскую. Работала только экстренная связь, соединившая его с неким Бункером 236, но как бы не был защищен сей странный объект, опять таки никто не отозвался. Когда Бен хотел выключить компилят, тот не подчинился, продолжая слать сигналы неведомому абоненту.

Бен попятился, сразу вспомнив, что попал сюда не по своей воле. Вызов продолжал пульсировать, когда в стене бокса бесшумно отворилась дверь, и в темноте за ней смутно прорисовалась фигура с неким огнестрельным оружием.

Бена спасла реакция, когда он упал на пол, выстрел разнес лишь манипулятор. Из-за вырубившейся пневматики ни одна дверь не была застопорена, а в стене их было больше десятка, выбирай любую. Бен торкнулся в ближайшую и вывалился в предлифтовый коридор. Ладонная кнопка вызова загорелась, едва он нажал на нее.

По шуму передергиваемого затвора можно было определить, что стреляли из помпового ружья. Стрелявший уже находился в боксе. Он особо не таился, зная, что у Бена нет оружия. И был не прав. В экстремальной ситуации оружием становится все. Рядом с лифтом имелся стенной «патронташ» с неким технологическим оборудованием. Бен выдергивал из ячеек цилиндры килограмма по полтора каждый и швырял в направлении нападавшего. Стрелявший от неожиданности пальнул прямо по цилиндру, вызвав резкий хлопок, опрокинувший его на спину.

Оружия он не выпустил, хлопок был слишком слабым, но Бен хоть смог его рассмотреть. Стрелок был в зеленом комбинезоне и капюшоне. Не в первый раз проклятый апостол пытался его убить. Судя по всему, именно он рубил трубы с кислотой у него над башкой.

В это время пришел лифт. Бен нажал кнопку жилых помещений, но прежде чем кабина тронулась, придурочный апостол сумел всадить пару зарядов в дверь. Во время всего движения из дыр дул сквозняк. Воздух был приторный и нагретый, вентиляция не работала.

Что такое не работающая вентиляция, Бен понял, когда приехал в жилой сектор. Не жилой сектор. Едва двери распахнулись, пахнуло настолько отвратительной густо настоянной вонью, что он едва не потерял сознание. До этого он и не подозревал, что можно потерять сознание от такой эфемерной вещи как запах.

Прозрачные стены и пол коридора запотели, в них словно эмбрионы темнели погибшие людиши. Во многих отсеках были треснувшие стекла. Видно людиши отчаянно бились в стеклянных гробах, тщась выбраться. Скорее всего, у них отключили кислород. Или просто заклинило люки, и они умерли в мучениях без еды и воды. Бен недоумевал, кто мог так жестоко с ними обойтись. Олигархи? Вряд ли. Они целиком зависели от поставок людишей. Жалко было этих трудяг. Они ведь никому не сделали плохого, оперируя только уже погибших людей.

Зашумевший лифт ответил на его вопрос. Апостолы вполне могли напортить в системе жизнеобеспечения, не зря они посмели сюда заявиться. Они знали, что здесь им никто не угрожает. Бен двинулся в поисках оружия, для чего сделал над собой усилие и разбил пару входов в жилые пеналы. Он предполагал, что наряду с какими-то устройствами там должно быть и оружие. И угадал, не разучился еще мышей ловить.

Рано нам еще в пенсионный фонд, Белый Ферзь.

Через секунду с помповым ружьем наперевес он занял огневую позицию в пятнадцати метрах от лифта. Дальше убежать не успел. Едва дверь открылась, и незнакомец явил себя миру, Бен жахнул, как умел. Позиция была убойная, незнакомца опрокинуло обратно. Единственно из-за трусости Бен не бросился смотреть, кого он там приложил, и трусость в очередной раз спасла его. Из лифта показалась рука с ружьем, дуло рыскнуло наугад и пальнуло в его сторону. Рядом с застывшим Беном возникло несколько дыр, и лишь по счастливой случайности несколько из них не перекочевали на него самого.

Бен кинулся бежать. Несколько раз свернул и окончательно заблудился, оказавшись в некоем зале, перегороженном шкафами. Спрятавшись за один, он передернул затвор и стал ждать, безуспешно пытаясь совладать с шумным дыханием. Он напоминал себе героя боевика. Заместитель начальника, крыса канцелярская, работник умственного труда, раб компьютера и системы OPTIMUS, стоял за железным шкафом с помповым ружьем, четко понимая, что у него нет другого выхода, как убить.

Так же он понимал, что настоящая патовая ситуация является логическим выводом из другой ситуации, когда он, облике морале, воспылал страстью и возжелал юную маркитантку. Все бы ничего, но облапал бы ее, или даже трахнул, эка невидаль. Но позволил себе подчиниться неким моральным принципам и изобразить из себя благородного Румату. Тут он позволил себя не согласиться. Антон, действующий в шпионских целях под личиной благородного дона, действительно не смог отпороть какую-то графиню. Но он был сыном своего рафинированного 22 века, рабом гигиенических норм и единственно, что его остановило, это внешний непрезентабельный вид средневековой красавицы. Особливо когда он смотрел на немытый затылок девушки. Представлял, наверное, как он будет уныло болтаться в у него перед глазами в определенной позиции и как благоухать. А вот Бен лажанулся по полной. Вздумал из себя гармоническую личность изображать, переживать нравственные муки. Не соображал, урод, что есть ситуации, когда не до нравственных мук, когда даже не до колебаний. Жизнь она не всегда по умным книжкам, писаными моралистами, самими часто пьянью и пошляками. Война, это война, как сказал умный король барону Мюнхгаузену.

Поэтому стоило раздаться приближающимся шагам и мелькнуть в дверях тени, как Бен без колебаний шарахнул из «помпы». По коридору будто шарики заскакали, делая решето из стен. Бен попятился, перезаряжаясь, но вместо ожидаемого вдруг громыхнуло сзади, да с такой убойной позиции, что по всем прикидкам его должно было положить наповал.

Бен запоздало опрокинулся на пол, но весь заряд и так ушел ввысь. Он так и не понял почему. Я бы не промахнулся, Бен мстительно всадил в направлении стрелка целых три заряда, до тез пор, пока от оказавшегося на пути шкафа не отлетели все двери, и он стал напоминать сиротливо опустевший косяк.

Трагическое заблуждение едва не стоило ему жизни. Апостолов было двое. Увидев залазившего в кабину угонщика, он почему-то решил, что тот действует в одиночку.

На самом деле, пока один апостол преследовал его, второй зашел с тыла. Выходило, что они отлично ориентировались в Сотовом Мире.

Бен выстрелил по разу в обе стороны. С тылу ответили, от двери нет. У него возникла уверенность, что апостол оттуда ретировался. Он катнул туда овальную железяку, ответом было молчание. Тогда стрельнул пару раз в тыл, один в дверь и кинулся следом. Выскочив, он упал на пол и шарахнул на всякий случай, уже понимая, что в молоко. Коридор был пуст. На стене алела кровь. Зацепило апостола, он и отступил, роняя капли крови за собой. Бен вспомнил рассказ "По следу твоей крови на снегу" и понял, что если он пойдет за ним, то апостол приведет его туда, откуда пришел. А пришел он от Веры Хан.

Действуя согласно своим умозаключениям, он дошел до лифта, где ладонная кнопка утопала в крови. Выносливый оказался тип, который даже после подобной кровопотери оставался на ногах. Когда лифт вернулся, не надо было семи пядей во лбу, чтобы узнать, где тот вышел. Кнопка входного бокса была вся в крови. Бен успел подумать, что сначала его гнали как кролика, теперь он загоняет одного из апостолов в угол.

Он едва не поплатился за самоуверенность, когда лифт остановился. За секунду до открытия двери, Бен успел припасть к полу и когда лифт открылся, стоявший впритык напротив дверей апостол разрядил ружье в стену, а Бен в него, дуло при этом практически уперлось в противника, и ни одна из картечин не прошла мимо.

Голову апостолу разорвало, а самого уже убитого наповал откинуло на середину ремонтного бокса.