Сегодня утром, когда я появился во дворе школы, ко мне подошел Жоффруа. Он был чем-то озадачен. Жоффруа сказал, что слышал, как старшие ребята говорили, что к нам в школу приедут доктора делать нам рентген. Потом пришли остальные наши ребята.

— Это все вранье, — сказал Руфус. — Старшие вечно что-то выдумывают.

— Это вранье? — спросил Жоаким.

— Что доктора придут сегодня утром делать нам уколы, — ответил Руфус.

— Ты думаешь, это неправда? — забеспокоился Жоаким.

— Что неправда? — спросил Мексан.

— Что доктора придут делать нам операции, — ответил Жоаким.

— А я не хочу! — крикнул Мексан.

— Чего ты не хочешь? — спросил Эд.

— Не хочу, чтобы мне вырезали аппендицит, — ответил Мексан.

— А что такое аппендицит? — спросил Клотер.

— То, что мне вырезали, когда я был маленьким, — ответил Альцест, — вот я и не боюсь ваших докторов. И он засмеялся.

Потом Бульон, наш воспитатель, дал звонок на урок, и мы построились. Нам всем было не до шуток, всем, кроме Альцеста, он продолжал смеяться, и Аньяна, который ничего не слышал, потому что повторял урок. Когда мы вошли в класс, учительница сказала:

— Дети, сегодня утром придут доктора, чтобы…

Но она не смогла закончить, потому что вскочил Аньян:

— Доктора? Я не хочу к ним идти! Я не пойду, я буду жаловаться! Я не могу идти к докторам. Меня тошнит!

Учительница постучала линейкой по столу и, хотя Аньян не переставал плакать, продолжила:

— Нет никаких причин волноваться и не ведите себя, как маленькие дети. Доктора просто сделают вам рентген, это совсем не больно, и…

— Но я слышали— сказал Альцест, — что они придут, чтобы вырезать нам аппендицит! Аппендицит — пожалуйста, а на рентген я не согласен!

— Аппендицит? — закричал Аньян и стал кататься по полу.

Учительница рассердилась, опять начала стучать линейкой по столу и велела Аньяну успокоиться, если он не хочет, чтобы она поставила ему ноль по географии (это был урок географии), и сказала, что первого, кто еще заговорит, она исключит из школы. Тогда все замолчали. Кроме учительницы.

— Так вот, — сказала она, — рентген — это просто фотоснимок, чтобы убедиться, что ваши легкие в хорошем состоянии. К тому же вам уже делали рентген, и вы знаете, что это такое. Поэтому бесполезно вести какие-то разговоры, это же ни к чему не приведет.

— Но, мадемуазель, — начал Клотер, — мои легкие…

— Оставьте ваши легкие и идите лучше к доске, расскажите нам, что вы знаете о притоках Луары, — сказала ему учительница.

Едва Клотера кончили спрашивать, и только он отправился в угол, как вошел Бульон.

— Теперь очередь вашего класса, мадемуазель, — сказал Бульон.

— Прекрасно, — сказала учительница. — Встать и молча построиться!

— Даже наказанным? — спросил Клотер.

Но учительница не успела ему ответить, потому что Аньян начал плакать и кричать, что он не пойдет и что если бы его предупредили, он принес бы записку от родителей, и что он принесет ее завтра. Он вцепился руками в скамейку и стал отбрыкиваться ногами. Тогда учительница вздохнула и подошла к нему.

— Послушай, Аньян, — сказала она. — Уверяю тебя, что нечего бояться. Доктора даже не дотронутся до тебя, вот увидишь. Это же очень интересно: они приехали в большом фургоне, и чтобы туда войти надо подняться по лесенке. Послушай, если ты будешь хорошо себя вести, я вызову тебя на уроке арифметики.

— Дроби? — спросил Аньян.

Учительница сказала, что да. Тогда Аньян отпустил скамейку и построился с нами. Он сильно дрожал и все время тихонько всхлипывал: у-у-у…

Когда мы вышли во двор, то встретили старших учеников, они возвращались в класс.

— Эй, это больно? — спросил Клотер.

— Ужасно! — ответил один. — Жжет, колет, царапает! Они там все с большими ножами и всюду кровь!

И ребята со смехом ушли, а Аньян начал кататься по полу, у него заболел живот, и Бульону пришлось снова прийти, взять его на руки и отнести в медпункт.

Перед дверью в школу стоял белый фургон, очень большой, с лесенкой сзади, чтобы входить, и другой, боковой, для выхода. Очень интересно! Директор разговаривал с доктором в белом переднике.

— Вот о них я вам и говорил, — сказал директор.

— Не беспокойтесь, господин директор, мы привыкли, с нами они будут вести себя, как надо! Все пройдет тихо и спокойно.

А потом все услышали ужасные крики, это шел Бульон и тянул за руку Аньяна.

— Я думаю — сказал Бульон, — что вы должны бы начать с него. Он немного нервничает.

Тогда один из докторов взял Аньяна на руки, Аньян начал бить доктора ногами и требовать, чтобы его отпустили. Ему же обещали, что доктора не дотронутся до него, но все врут и он пожалуется в полицию. Потом доктор вошел с Аньяном в фургон. Сначала мы слышали крики, а потом громкий голос сказал:

— Перестань двигаться! Если ты будешь дрыгать ногами, я отвезу тебя в больницу!

Потом мы услышали у-у-у и увидели, как Аньян вышел из боковой двери, с улыбкой до ушей, и бегом помчался в школу.

— Ну вот! — сказал один из докторов, вытирая лицо. — Первые пятеро, вперед! Как солдатики!

Но никто не двинулся с места. И тогда доктор ткнул пальцем в пятерых ребят:

— Ты, ты, ты, ты и ты, — сказал он.

— Почему мы, а не он? — спросил Жоффруа, показывая на Альцеста.

— Ага! — сказали мы — Руфус, Клотер, Мексан и я.

— Доктор сказал: ты, ты, ты, ты и ты, — ответил Альцест. — Он не сказал про меня. Значит, тебе идти, и тебе, и тебе, и тебе, и тебе, а не мне!

— Ах так? Ну так вот, если ты не идешь, ни он, ни он, ни он, ни он, ни я, — мы не пойдем! — ответил Жоффруа.

— Ну что вы там? — крикнул доктор. — Давайте, вы пятеро, входите! И побыстрее!

Тогда мы вошли. Внутри было очень здорово. Доктор записал наши фамилии, потом попросил снять рубашки, потом нас одного за другим поставили позади какого-то стекла, а потом сказали, что все кончено, и мы можем надевать рубашки.

— Хитрый фургон, — сказал Руфус.

— А ты заметил маленький столик? — спросил Клотер.

— Ох и здорово путешествовать в таком фургоне, — сказал я.

— А как это работает? — спросил Мексан.

— Ничего не трогайте! — крикнул доктор. — И выходите, мы спешим! Давайте живей!.. Нет, не через эту дверь! Вот туда, туда!

Но Жоффруа, Клотер и Мексан пошли в конец, чтобы выйти, и нарушили порядок, столкнувшись с ребятами, которые входили. А потом доктор остановил у задней двери Руфуса. Тот обошел фургон и хотел снова войти. Доктор спросил, не прошел ли он уже рентген.

— Нет, — сказал Альцест, — это мне сделали рентген.

— Как тебя зовут? — спросил доктор.

— Руфус, — сказал Альцест.

— Ой, умру! — сказал Руфус.

— Вы там, не входите через переднюю дверь! — крикнул доктор.

И доктора продолжали свою работу с другими ребятами, которые входили и выходили. А Альцест объяснял доктору, что ему ничего не надо делать. И потому что у него нет больше аппендицита. Потом шофер высунулся из окошка и спросил, можно ли уже ехать, потому что они сильно опаздывают.

— Давай! — крикнул доктор из фургона. — Прошли все, кроме одного: Альцеста. Но он, должно быть, отсутствует.

И фургон уехал, а доктор, который спорил в Альцестом на тротуаре, обернулся и закричал:

— Эй, подождите меня! Подождите меня!

Но в фургоне его уже не слышали, может бытья потому, что мы все кричали.

Доктор очень рассердился. А ведь доктора и мы были квиты, потому что нам они оставили одного из своих, а с собой увезли одного из наших. Жоффруа остался в фургоне!