Я предложил пустырь за нашим домом. Папа туда никогда не ходит. Альцест сказал, что это я здорово придумал, и мы уже собирались перелезть через забор, как вдруг Альцест хлопнул себя по лбу.

— У тебя есть спички? — спросил он, и я ответил, что нет.

— Тьфу ты, — сказал Альцест, — как же мы закурим сигару?

Я предложил попросить огонькау какого-нибудь прохожего на улице. Один раз я видел, как это делал папа. Было очень интересно, потому что прохожий щелкал зажигалкой, а из-за ветра ничего не получалось. Тогда он дал папе свою сигарету, а папа прижал ее к своей, и сигарета прохожего вся измялась, и он был этим очень недоволен.

Но Альцест сказал, что я, наверно, с луны свалился. Никогда взрослый не даст нам прикурить, потому что мы еще маленькие. Жаль! Мне было бы интересно смять сигарету какого-нибудь прохожего нашей толстой сигарой.

— Может, купить спички в табачной лавке? — предложил я.

— А деньги у тебя есть? — спросил Альцест.

Я ответил, что можно устроить складчину, как в школе в конце года, когда мы собирали деньги на подарок учительнице. Альцест разозлился и сказал, что его доля — это сигара и по справедливости за спички должен платить я.

— А разве сигару ты купил? — спросил я.

— Нет, — ответил Альцест. — Я нашел ее в ящике папиного письменного стола. А мой папа сигар не курит, поэтому она ему не нужна, и он не заметит, что сигары больше нет.

— Раз ты не платил за сигару, значит, и я не должен платить за спички, — сказал я.

В конце концов я согласился купить спички, но только если Альцест пойдет со мной в табачную лавку. Я немножко боялся идти туда один.

Мы вошли в табачную лавку, и продавщица нас спросила:

— Что вам нужно, зайчики?

— Спички, — сказал я.

— Для наших пап, — добавил Альцест.

Но хитрость не удалась, потому что продавщица сразу что-то заподозрила и сказала, что со спичками играть нельзя, что она нам их не продаст и что мы хулиганы. Мне больше понравилось, когда она назвала нас с Альцестом зайчиками.

Мы вышли из лавки и не знали, что нам делать. До чего же трудно закурить сигару, если ты не взрослый!

— У меня двоюродный брат — бойскаут, — сказал Альцест. — Кажется, их обучают зажигать огонь без спичек. Надо просто потереть друг о друга два куска дерева. Будь мы бойскаутами, мы бы сумели закурить сигару.

— Хватит с меня твоей сигары, — сказал я Альце— сту, — я иду домой.

— Ладно, — согласился Альцест, — мне уже есть захотелось, и нельзя опаздывать на полдник. У нас сегодня ромовая баба.

Но тут мы увидели, что на тротуаре валяется спичечный коробок. Мы его быстренько подобрали — там оставалась одна целая спичка. Альцест до того взволновался, что даже забыл про свою ромовую бабу. А чтобы он забыл про ромовую бабу, нужна очень серьезная причина!

— Бежим на пустырь! — закричал Альцест. Мы побежали, пролезли через дыру в заборе — там не хватает одной доски. У нас классный пустырь, мы часто ходим туда играть. Там есть все, что хочешь: трава, грязь, старые ящики, консервные банки, бездомные кошки и даже автомобиль! Конечно, это старая машина, у нее нет ни колес, ни двигателя, ни дверей. Но в ней очень хорошо играть. Зарычишь: дрр… дрр… — и ты в автобусе! Динь-динь! — автобус отправляется, свободных мест нет. Ух и здорово!

— Будем курить в машине, — сказал Альцест. Мы залезли в нее, плюхнулись на сиденье, и пружины под нами как-то по-чудному заскрипели, вроде дедушкиного кресла в гостиной у бабушки. Она не хочет его чинить, потому что оно напоминает ей дедушку.

Альцест откусил кончик сигары и выплюнул его. Он сказал, что видел, как это делают в фильме про гангстеров. Потом мы очень старались не испортить спичку, и все прошло как надо. Альцест начинал, потому что это была его сигара. Он запыхтел изо всех сил, и дым повалил, как из трубы. Тут он вдохнул, закашлялся и отдал сигару мне. Я тоже глотнул дым, и, сказать по правде, мне это совсем не понравилось, и еще я раскашлялся.

— Ты не умеешь! — сказал Альцест. — Смотри, как надо: дым нужно выпускать через нос.

Альцест взял сигару и попробовал выпустить дым через нос. Но очень сильно закашлялся. Я тоже попробовал, и у меня получилось лучше. Но от дыма защипало глаза. Вот уж правда была потеха!

Так мы передавали друг другу сигару, и вдруг Альцест сказал:

— Как-то я себя непонятно чувствую. Даже есть больше не хочу.

Лицо у него стало совсем зеленым, а потом вдруг его стошнило. Сигару мы бросили. У меня кружилась голова, и хотелось плакать.

— Я пойду к маме, — сказал Альцест и пошел, держась за живот. Наверно, он сегодня не будет есть ромовую бабу.

Я тоже пошел домой. Папа сидел в гостиной и курил трубку, мама вязала, и тут мне стало совсем плохо. Мама очень встревожилась, спросила, что со мной. Я сказал, что это от дыма. Но я не успел ей рассказать про сигару, потому что меня вытошнило.

— Вот видишь, — сказала мама папе, — я всегда говорила, что твоя трубка отравляет воздух.

И с тех пор как я покурил сигару, папе не разрешается больше дома курить трубку.

Сегодня учительница сказала, что наш директор уходит от нас. На пенсию. Чтобы отметить это событие, школа должна очень хорошо подготовиться, так же, как для вручения наград.

Придут все папы и мамы. В зале расставят стулья, а для директора и учителей — кресла. Развесят гирлянды и подготовят сцену для выступлений. Артистами, как обычно, будем мы, ученики.

Каждый класс должен подготовить свою программу. Старшеклассники покажут гимнастические упражнения, построят пирамиду. Они залезут друг на друга, а тот, кто окажется на самом верху, будет махать флажком, и зрители захлопают в ладоши. Старшеклассники уже делали это в прошлом году при вручении наград, и всем очень понравилось, хотя под конец получилась неприятность с флажком. Пирамида развалилась раньше, чем успели им помахать.

Класс, на один год старше нашего, исполнит народную пляску. Все ребята наденут крестьянские костюмы, а на ноги — деревянные башмаки. Они встанут в круг и будут этими башмаками топать по полу, а вместо флажка начнут махать носовыми платками и кричать: «Оп-ля!» В прошлом году они тоже так делали. Это, конечно, не то, что гимнастика, зато они не шлепнулись на пол. Другой класс споет хором «Братец Яков». А один бывший ученик выступит с приветственной речью, в которой скажет, что только благодаря хорошим советам директора он смог стать человеком и секретарем мэрии.

А мы — вот здорово! Учительница сказала, что мы поставим пьесу. Это будет настоящий спектакль, как в театре или в телевизоре у Клотера, потому что мой папа пока не хочет купить нам телевизор.

Пьеса называется «Мальчик с пальчик и Кот в сапогах». Сегодня у нас первая репетиция. Учительница будет распределять роли. Жоффруа на всякий случай пришел одетый ковбоем. У него очень богатый папа и покупает ему жутко много всяких вещей. Но учительнице не понравилось, что он пришел в таком наряде.

— Жоффруа, сколько раз я тебе говорила, — сказала она, — чтобы ты не приходил в школу в маскарадных костюмах. К тому же в этой пьесе совсем нет ковбоев.

— Нет ковбоев? — переспросил Жоффруа. — И вы это называете пьесой? Да будет просто скучища и ничего больше!

Учительница поставила его в угол.

Ну и запутанное содержание у этой пьесы! Я не очень хорошо его понял, когда учительница рассказывала. Знаю только, что там есть Мальчик с пальчик. Он ищет своих братьев и встречает Кота в сапогах. Еще есть маркиз Карабас и людоед, который хочет съесть братьев Мальчика с пальчик. А Кот в сапогах помогает ему. И вот людоед побежден и становится добрым. В конце он братьев все-таки не ест. А все радуются и едят разные вкусные вещи.