Громадное здание диаметром в 21 сажень было убрано флагами и транспарантами с государственными гербами. Вход утопал в тропических растениях. Над ним белыми буквами было написано громадное слово «Бородино».

Здесь важных гостей встретили члены Юбилейной комиссии, автор панорамы академик профессор Императорской Академии художеств Ф.А.Рубо и заслуженный профессор Императорской Военной Академии по кафедре военного искусства генерал-лейтенант Б. М. Колюбакин. Они же провели для гостей экскурсию.

Холст панорамы в окружности составлял 162 аршина, в высоту — 21,5 аршина. Цельное, без швов, полотно изготовили в Брюсселе. Его вес — 300 пудов, а стоимость материи — 10 тыс. рублей.

Первые этюды Бородинского поля сражения были показаны автором панорамы в апреле 1910 года в присутствии полковников князя Багратиона и Афанасьева. Экспертом и советником по военной части был Б.М.Колюбакин. Панорама обошлась в 120 тыс. рублей, из которых 50 тыс. рублей были высочайше пожалованы государем императором, а 70 — отпущены из казны.

После обозрения величайшего художественного произведения в седьмом часу вечера государь отбыл в Кремль.

Здание панорамы днем освещалось естественным светом, а вечером — электричеством.

В эти же дни в Московской думе решался вопрос о выделении земли под музей 1812 года. Среди предложений были районы напротив храма Христа Спасителя и Ходынское поле. Думцы внесли вопрос об ассигновании 100 тыс. рублей на создание этого музея.

Большие деньги должны были пойти на большое дело в большом городе. А вот промысел по части маленьких денег для обыкновенных простолюдинов в Московском уезде уже имел некоторый размах. Крестьяне соседних с Бородином деревень пустились на остроумную аферу: они продавали туристам чугунные конические гранаты и пули, выдавая их за отрытые на Бородинском поле. Хотя столетием ранее ни у французов, ни у русских конических снарядов еще не было, многие гости Бородина о том не знали. Коммерция хитрых мужичков имела успех.

К публичным зрелищам и увеселениям, доходы с которых подлежали сборам в государственную казну, относились представления, концерты, балы и маскарады во всех театрах (как императорских, так и частных), в цирках, клубах, садах и других общественных местах, выставки (за исключением сельскохозяйственных), базары с музыкой, частные музеи, литературные и музыкальные утренники и вечера (за исключением лекций, народных чтений и т. п., устраиваемых лишь с научно-просветительской целью и не имеющих характера увеселения или зрелища), живые картины, электрические театры (кинематографы, биофоны и т. п.), скачки, бега, гонки, зверинцы, стрельбища, карусели, горы, качели, другие платные аттракционы.

Согласно Правилам Государственного совета, в пользу Ведомства учреждений императрицы Марии с 5 мая 1892 года брался обязательный благотворительный сбор с посетителей зрелищ и увеселений во всех местностях империи, кроме Царства Польского и Великого княжества Финляндского.

Такой сбор в размере 1–2 процента от стоимости билета оплачивался в дополнение к цене билета за вход на мероприятия. Оплата контролировалась наклейкой на билет особых марок Ведомства Марии. Без марки входной билет считался недействительным. Марка приклеивалась следующим образом: одна ее часть находилась на билете, другая — на его корешке. Дорогие билеты обклеивались несколькими марками в ряд. Было запрещено клеить их «одна на другую».

Погашение марок производилось отрывом билета от корешка в момент его купли-продажи.

Марки были пяти разрядов. По номиналу каждая имела определенный цвет: коричнево-желтый — 2 копейки, сине-голубой — 5, красно-розовый — 10, фиолетово-лиловый — 25, темно— и светло-зеленый — 50 копеек. Размером они не отличались: 12 мм — 151 /3 мм.

Интересен был рисунок марки, особенно для нашего современника, потому что уже давно кануло в Лету воспоминание о существовавшем в Москве и активно работавшем полтора столетия Императорском Воспитательном доме. Вместе с тем разыскать оттиски герба этого учреждения весьма проблематично. На марке сбора был изображен такой герб.

На темном фоне — светлый щит, на щите — герб Воспитательного дома в виде пеликана, кормящего трех птенцов, над щитом — императорская корона с развевающимися над нею в обе стороны лентами. Рядом со щитом — надпись: «Ведомство учреждений Императрицы Марии». Под щитом — цифра достоинства марки с буквой «К» (то есть копеек). По полю марки еще шли арабески и орнаменты.

Средства со сбора марок поступали на воспитание и призрение обездоленных, неимущих, больных и убогих.

Случалось так, что марки подделывались мошенниками. Иногда, чтобы обойти законный перечень публичных мест, организаторы увеселительных зрелищ устраивали свои представления в вокзалах станций казенных и частных железных дорог. Видимо, в силу этих причин многие вокзалы отличаются шикарным интерьером с расписными плафонами, лепниной, скульптурами, имеют просторные рекреации, где можно заметить прекрасную акустику.

По современному календарю дореволюционное Новогодье приходится на ночь с 13 на 14 января. Ныне этот день имеет странное для иностранного уха название — Старый Новый год. В наше время, когда границы перестали быть труднопреодолимыми препятствиями, резких отличий в зимних праздниках в разных странах почти нет. А вот московское Новогодье столетней давности было весьма своеобразным.

Для примера можно заглянуть в 1900 год.

31 декабря с 10 часов вечера весь Кремль был буквально набит богомольцами, желавшими присутствовать во время торжественного молебна.

Внутренние помещения кремлевских храмов и монастырей переполнились народом. Ровно в 12 часов раздался праздничный благовест огромного колокола на Ивановской колокольне и все московские церкви огласились чарующим перезвоном.

Торжественное молебствие, которое совершал митрополит Московский Владимир, закончилось во втором часу ночи. Одновременно служба проводилась и в кафедральном соборе храма Христа Спасителя. Здесь пел хор кремлевского Чудовского монастыря. Пришло много москвичей.

Рождественские и новогодние народные гулянья на открытом воздухе традиционно проходили за Пресненской заставой, здесь собралось около 10 тысяч человек.

После встречи праздника купечество в тот год не торопилось являться с поздравлениями к своим родным и знакомым. Многие и вовсе отказались от этого обычая, заменив его новым, когда вместо визитов определенные на то деньги расходовались на пожертвования в пользу благотворительных учреждений. От старой традиции оставалась в силе пересылка по почте визитных карточек с поздравлениями. Смена привычек заметно отразилась на карманах швейцаров и домашней прислуги: в праздники Рождества Христова и Нового года они получали чуть ли не второе годовое жалованье.

В старину для всеобщей потехи лишь ленивый не рядился в смешную одежду. Но на Рождество и Новогодье 1900/01 года ряженых значительно поубавилось. Сам святочный сезон уже утрачивал свой задор, когда по Москве ехали-летели на лошадях или шумно бродили по улицам обыватели в умопомрачительных нарядах с песнями, гармошками. Тогда главная Тверская улица представляла огромную театральную вереницу разукрашенных повозок, спешивших в рестораны на Санкт-Петербургском шоссе или, наоборот, возвращавшихся оттуда.

Рестораны и трактиры встречали и провожали своих шумных гостей, подобно огромному конвейеру. Бывало, в питейных заведениях устраивались потасовки и драки. По этой причине туда заранее стекались полицейские чины для наведения порядка и поддержания атмосферы праздничного веселья.

В конце ХIХ века купеческое сословие, любившее разгул, вдруг рядиться отказалось. Поэтому в масках встречались лишь представители молодого поколения купцов да простолюдины. Но таковых в рестораны перестали пускать во избежание скандалов и порчи имущества. Но ряженые не отчаивались и ехали веселиться в дома знакомых семейств и друзей, где запреты на их впуск уже не действовали.