Туалеты
Со стародавних времен москвич, как и любой житель нашей планеты, ежедневно нуждается в отправлении своих естественных потребностей. Проще говоря — в периодическом посещении туалета.
Когда Москва представляла из себя поселение внутри кремлевских деревянных или каменных стен, обывателю в «пикантном» случае ходить далеко не приходилось. Его туалетные проблемы решались в собственных дворах с выгребными ямами. Особых сложностей в обыкновенных пятиминутках не было.
Потом город стал разрастаться пригородами, где были натуральные пустыри, кустарники, высокая трава, огороды… «Сама садик я садила — сама буду поливать». Природа, как могла, помогала каждому.
С годами поселение становилось плотнее, народу — больше, зелень убавлялась. Горожанин мог забрести далеко… Многие москвичи, любившие опрятность у своих владений, ставили на улицах у заборов ушаты с песком или водой: «Пользуйся, добрый человек, или проходи мимо»…
Летели века, но «малые» и «большие» скромные потребности человечества оставались. Жизнь требовала прогрессивного решения бытовых трудностей. Тогда люди изобрели ватерклозеты для общественного пользования.
В некоторых московских путеводителях имелся специальный раздел для облегчения поиска объекта вожделения. Например, москвовед А. И. Левитов в 1881 году решил поместить в своей книге такой абзац:
«Ватерклозеты. Каждый дворник обязан указать всякому это место, чего следует, однако, избегать елико возможно, так как указываемые места большей частью неопрятны. Удобнее всего зайти в первую попавшуюся, только третьего разряда, гостиницу, дав предварительно швейцару или коридорному на чай 5 или 10 копеек. Ватерклозет общий, довольно чистый, — на Ильинке против Биржи сзади Новотроицкой гостиницы в узкой Певческой линии, в проходных сенях, где спуск в подвальный этаж. Есть вывеска. В те же сени можно войти и из Александровской галереи. За вход в шкаф — 3 копейки».
Но ватерклозет — это не налаженная канализация, а лишь локализованное приспособление. Устройство московской канализации имело более широкий охват и требовало решения специалистов.
Первая мысль-дума о «цивильных стульчаках» относится к 1874 году. Тогда инженер М. А. Попов по собственной инициативе составил в общих чертах общегородской проект канализации.
Инженер В. Д. Кастальский сделал специальный доклад «О канализации Москвы по сплавной раздельной системе».
В 1877 году Московская дума постановила произвести изыскания для своего проекта. Такая работа закончилась в 1881 году. Но лишь через 8 лет городские инженеры получили указание начать подетальную планировку системы. К 1890 году их проект был готов. К постройке канализационных сооружений приступили в 1893 году, а система была торжественно открыта 18 июля 1898 года — через 24 года после возникновения мысли о комфорте горожан.
Московские проблемы решили взять на себя иностранные коммерсанты, увидев здесь перспективную для бизнеса нишу.
Так, в декабре 1899 года от французского гражданина, предпринимателя Г. А. Гайо на имя московского городского головы поступило заявление с просьбой о разрешении построить в Москве в некоторых местах туалетные павильоны с клозетами и писсуарами. Естественно, с выходом в городскую канализацию.
Бюрократическая традиция «обещанного три года ждут» была нарушена, и французу ответили спустя пять с половиной лет.
Инженер С. С. Шестаков 4 мая 1905 года представил свое заключение по этому поводу, а 5 мая в комиссии Мосгордумы обсуждался его доклад.
Из стенограммы заседания:
«Вопрос об увеличении числа общественных ретирад и писсуаров в Москве очень важен. Москва бедна такими сооружениями: на миллионное население в городе имеется 10 ретирад и 38 писсуаров. Между тем от своевременного удовлетворения естественных потребностей зависит здоровье человека. Загрязнение испражнениями отражается на санитарном благоустройстве города. Недостаток в общественных ретирадах особенно чувствителен для женщин. Существующие в Москве железные писсуары по своему типу удобны только для мужчин. Для женских удобств служат лишь те 10 ретирад.
Обычным месторасположением наземных павильонов типа Гайо за границей служат широкие тротуары, и лишь как исключение их ставят на площадях, бульварах и скверах.
Московские же тротуары слишком узки для таких павильонов, а на бульварах и скверах уже имеются подобные сооружения.
Здесь, в Москве, более приемлемы подземные туалетные павильоны типа европейских. Совсем недавно подобный был открыт в Москве, на Театральной площади.
Устройство подземных ретирад имеет двоякую выгоду: они требуют мало наземной площади, дают возможность размещать их в самых людных и необходимых пунктах. Во-вторых, их устройство не требует больших денег для дорогих фасадов, им требуется меньше отопления, а площадь над павильоном может служить тротуаром или другим эксплуатационным местом».
В пример ставились английские и немецкие подземные туалеты. Английские павильоны поражали роскошью своей отделки и комфортом, которые в совокупности приучали публику к аккуратности и чистоплотности. Все приборы здесь были удобны для использования и содержались в такой чистоте, что у посетителя туалета невольно «устранялось всякое небрежное с ними обращение».
Общественных ретирад в Москве было немного. Простая публика быстро загрязняла полы в туалетах, когда было невозможно пользоваться стульчаками из-за примитивности устройства. Журналисты констатировали: «Москва не настолько богата, как Лондон, и, конечно, для нее нельзя копировать английские подземные туалетные павильоны, где мрамор, мозаика, хрусталь, красное дерево составляют обычную отделку. Тем не менее и московские туалетные павильоны необходимо строить и содержать так, чтобы публика не с отвращением могла ими пользоваться».
Павильоны в Москве должны были удовлетворять многим требованиям. Среди них: просторность, освещение, тепло, хорошая вентиляция помещения. Отделка помещения и приборов предполагалась удобной для содержания в чистоте, «изящной по исполнению». Их содержание требовало постоянных надзора и контроля. К тому же входы и выходы не должны были занимать на поверхности земли много места.
Московские обыватели часто отправляли свои естественные потребности «несвоевременно или в ненадлежащих местах». И то и другое управа находила «весьма нежелательным». Санитарное благоустройство города тогда явно хромало.
Начало нового, ХХ века предполагало новые положительные перспективы в решении важного общенародного вопроса.
Туалетные павильоны должны были служить «одновременно как для интеллигентной публики, так и для простолюдинов, с отделениями для мужчин и женщин».
Вскоре в городскую смету 1903 года было внесено оборудование подземного туалетного павильона на Большой Сухаревской площади, стоимостью 10 тыс. рублей. На устройство же в Москве шикарных павильонов Гайо не было свободной земли. Ходатайство этого французского коммерсанта было отклонено. Однако именно заявление Гайо дало толчок к рассмотрению в городской управе вопроса об устройстве в Москве подземных ретирад и писсуаров, также и о приведении в порядок существовавших старых.
К слову, интересна дальнейшая судьба дела французского гражданина. В одной архивной папке, не понятно по какой причине, подшита справка Московской управы, направленная в городскую думу, в которой сообщается, что господин Гайо дю Тилли до 14 мая 1904 года проживал в доме Синодальной типографии на Никольской улице. Затем он отбыл в Смоленск. Из этой же справки следует, что некий контрагент, предлагавший от имени этого французского гражданина «установку его павильонов на улицах и площадях Санкт-Петербурга, подлежит розыску Санкт-Петербургского Окружного суда». Выходит, что дело пособия «чистоте города» перешло в разряд «нечистых»?
В середине 1912 года в Москве на площадях и бульварах имелось уже 75 общественных уборных. Уборные на городских площадях находились в ведении смотрителей городских зданий.
