– Конечно, конечно, смогу!

– Но я же слышал, как ты говорила Фарнзворту, что сильно устала.

Девушка лукаво посмотрела на мужа.

– Да, говорила, но только ему. И все для того, чтобы ты скорее нагнал нас… Знаешь, я все-таки сомневалась, что ты отправишься за мной.

– Что? Меган, ты сомневалась во мне?

– Джефф, поверь, я бы никогда не потеряла надежды, но после того, что произошло между нами…

– О, дорогая, – он ласково обнял ее, – как ты могла сомневаться! Я же люблю тебя.

– Правда? – воскликнула Мег, и ее глаза наполнились слезами.

– Боже, знала бы ты только, как сильно я тебя люблю. Ты себе представить не можешь, что я чувствовал, когда не нашел тебя дома. Я даже подумал, что ты покинула меня.

– Я? Тебя? Почему?

– Потому что из-за своего упрямства и нетерпимости я постоянно причинял тебе боль.

– Это неправда. Ты самый…

– Знаю, знаю, – рассмеялся Джеффри. – Я замечательный, романтичный и вообще самый лучший. Ты даже говорила мне это, и я рад, что ты по-прежнему так думаешь. Но, Меган, с тех пор как мы с тобой поженились, я действительно вел себя как тупица. Прости меня.

– О мой дорогой, это мне нужно извиниться перед тобой. Я заставила тебя жениться на мне, я не рассказала о долге…

– Не продолжай, я знаю, что ты не обманывала меня, – остановил Джефф, – я видел письмо от ювелира из Портленда.

– Да?

– Я не хотел его читать. Все как-то само собой получилось. Я ничего не знал, я был в отчаянии… думал, что ты ушла от меня…

– Джефф, – серьезно произнесла Мег, – скажи мне… только всю правду.

– Что?

– Если бы ты узнал, что я сама ушла от тебя, ты бы попытался меня вернуть?

Последовало долгое молчание, пока муж не ответил:

– Да, даже если бы знал, что не нужен тебе.

– Из-за ребенка?

– Нет. Из-за того, что я люблю тебя.

– Я люблю тебя, мой дорогой, – дрожащим голосом проговорила Мег.

– Что? Ты опять собираешься плакать? От твоих слез у меня уже промокла рубашка. Ну, Меган, если ты не перестанешь, я простужусь и умру.

Она рассмеялась.

– Наверное, я плачу потому, что беременная.

– Может, и так, – сразу же согласился Джефф и осторожно положил руку ей на живот. – Там все хорошо?

– Да. Кажется, теперь ей и желать лучшего не приходится.

– Наверное, ты хотела сказать, ему.

– Ну хорошо, хорошо. Пусть будет ему. Они умолкли ненадолго, слишком счастливые, чтобы что-то говорить друг другу.

– Мег, ты помнишь, минуту назад я сказал, что, когда я бросился догонять вас, я не думал о ребенке, – прервал тишину Джефф.

– Да.

– Ты не подумай, что я не беспокоился о нем. Я, конечно, очень волновался за него.

– О Джефф…

– Нет, дай мне закончить, милая. Я хочу детей, очень много детей. Знаешь, так много, что готов построить для них еще десяток комнат в нашем новом доме. И когда через тридцать лет они вырастут и покинут нас, мы, как и сейчас, останемся друг с другом. Нет, моя дорогая, ты дороже всех на свете. И был бы ребенок или его не было, я все равно бросился бы за тобой.

Девушка, наклоняясь, поцеловала мужа.

– Я так сильно люблю тебя. Если хочешь знать, – добавила она, шаловливо поглядывая на него, – мне кажется, лучшего мужчину я бы не нашла на всем белом свете.

Всходило солнце, начинался новый день, и они лежали в объятиях друг друга на зеленой высокой траве, целовались, шутили и в какой уже раз повторяли горячие слова любви.

Их приезд вызвал в Юджине целый переполох. В этом процветающем городе Джеффри был достаточно известной фигурой, и его появление обычно вызывало интерес в совершенно определенных кругах: у молодых предпринимателей, желающих во что бы то ни стало познакомиться с богатым «лесным бароном», и светских дам, которые наперебой зазывали его к себе на вечера. И в тех редких случаях, когда он все-таки принимал приглашение, они выставляли обаятельному и состоятельному господину Уэлсли на смотрины своих незамужних дочерей.

Но в этот раз все было совсем иначе. Во-первых, вопреки своей привычке, он приехал не в своем салон-вагоне, а объявился в городе верхом в компании незнакомки. Во-вторых, появившись на Центральной улице, они походили больше на неопрятных, грязных лесоруба с женой, ищущих временную работу, чем на респектабельную молодую пару.

Первая, кто их увидел, была Флоренция Мирада, одна из почтенных вдовушек Юджина. Она гордилась своим итальянским происхождением и тем фактом, что ее дед, переехав из Нью-Йорка в Орегон много лет тому назад, сколотил немалое состояние на выпуске железнодорожных шпал. Флоренция от нечего делать брела по улице, рассматривая прохожих и витрины магазинов, и случайно бросила взгляд на странную пару в затрапезной одежде. Обычно такие люди не заслуживали ее драгоценного внимания, но лицо мужчины показалось уж слишком знакомым, и поэтому, прищурившись от яркого солнечного света, она более тщательно всмотрелась в верхового.

– Бог ты мой. – Вытаращив глаза, она ткнула локтем свою подругу Ребекку Харгрив. – Посмотри-ка на эту парочку на лошадях. Ты знаешь, кто этот мужчина?

Ребекка была подслеповата, так что говорить о том, чтобы внимательно всмотреться в лицо незнакомца, не приходилось.

– Думаю, что нет, дорогая, – ответила она немного рассерженно. – Ты же знаешь, что я не ношу очки на людях.

– Ну хорошо, я скажу сама, – довольная, что ей выпала возможность первой узнать эту потрясающую новость, выпалила Флоренция. – Это Джеффри Уэлсли!

К этому времени Джефф и Мег настолько приблизились к двум пожилым подружкам, что Ребекка все-таки смогла рассмотреть кое-что из их внешности, по крайней мере сейчас она с полной уверенностью могла сказать, что двое незнакомцев на лошадях довольно грязны и ужасно одеты.

– Не говори глупости, Фло, – чуть надменно взглянула она на подругу. – Какой это Джеффри Уэлсли? Это просто нищий работяга, направляющийся на север за работой.

– Сперва я тоже так подумала, – согласилась Флоренция, – но я уверяю тебя, Ребекка, это Джеффри Уэлсли. Мне ли его не узнать! Ведь я уже давно держу его в поле зрения. Как только Уэлсли появляется в нашем доме, он просто не сводит глаз с моей малышки Констанции.

Ребекка бросила скептический взгляд на Флоренцию. Констанция Мирада была довольно милой девушкой, но, к сожалению, напрочь лишенной красоты. И поэтому казалось очень странным, что Джеффри Уэлсли не сводит с нее глаз.

– Прости, дорогая, – непреклонно стояла на своем Ребекка, – может, это обидит тебя, но ты ошибаешься.

– Нет, не ошибаюсь, – настаивала подруга. – Это он!

– Фло, – пыталась урезонить ее близорукая, – с чего бы это Джеффри Уэлсли явился в город на лошади в таком виде, да еще в компании какой-то неряхи?

– Не знаю, – пожала плечами Флоренция, – но это совсем не важно – я знаю, что это он. Вот, смотри, я сейчас тебе докажу.

Сойдя с тротуара, она усердно замахала рукой.

– Эй, господин Уэлсли! – нараспев кричала эта дама.

– Черт бы ее побрал, – проворчал Джефф, смотря на отчаянно жестикулирующую женщину. – Этого еще нам не хватало.

– Кто это? – спросила Мег.

– Не думаю, что тебе будет интересно.

Не успел он вымолвить это, как к ним подбежала Флоренция, пренебрежительно взглянула на спутницу Джеффа и все свое внимание устремила на него.

– Я говорила госпоже Харгрив, что это вы. Но Боже, что с вами, мой дорогой? Вы немного похожи на…

– На оборванца, – закончил Уэлсли.

– Скажем так… Вы всегда так безукоризненно одеты, но сегодня вас просто не узнать.

– В пути мы столкнулись с небольшой неприятностью, но, как видите, все обошлось благополучно, – уклончиво ответил он и жестом показал на Мег. – Госпожа Мирада, позвольте вам представить – моя жена, Меган. Мег, познакомься, это госпожа Флоренция Мирада.

– Ваша жена?! – невольно вырвалось у нее.

– Да, – спокойно подтвердил Джефф, – моя жена.

Флоренция мгновенно бросила недобрый взгляд на Меган.