– Со мной лучше покончить раз и навсегда. Я никчемен и могу быть опасен, – сказал и с какой-то глухой решимостью сжал губы.

– Кто тебе это заявил? – насторожился юноша.

– Не важно. Я и сам еще способен прийти к кое-каким выводам. Таким, как я, среди живых не место. Я сам бы все решил, но ты ведь не позволишь… И Интар тоже, хотя уж он-то…

Вампир затих, так и не договорив, только склонил голову и закрыл лицо руками.

– А ты не думал, что не позволяют потому, что есть надежда на исцеление? – осторожно спросил Зариме, дотронувшись до его плеча.

– А если они все лишь цепляются за иллюзию? – глухо отозвался Эрнест, не отрывая руки от лица.

– Возможно потому, что ты так все отрицаешь, ты все глубже погружаешься в свое состояние. Поверь в исцеление, и мы все тебе поможем!

– А зачем? Я ведь…

Эрнест как-то странно всхлипнул, почти уткнувшись носом в колени. Зариме постарался его посадить и убрать волосы с лица, и почти сразу столкнулся с настороженным взглядом подозрительно влажных глаз. Похоже, Эрнест опять «переключился». И, словно в подтверждение, вампир проговорил:

– Мне отчего-то очень грустно.

– От чего? – Эрнест промолчал, а Зариме предположил:

– Не помнишь? Вампир кивнул и робко спросил:

– Могу я посидеть с тобой?

– Конечно.

Счастливо вздохнув, Эрнест, не долго думая, положил голову ему на колени и прижмурил глаза, заметив:

– Ты очень теплый.

Зариме улыбнулся, рассеяно поглаживая его по волосам и плечу, от чего вампир едва не мурчал, походя на большого котенка, льнущего к рукам. Дракон раздумывал над его недугом, и ему все сильнее хотелось переговорить с Памирой. Нужно прояснить несколько моментов. У Зариме уже начали складываться определенные подозрения на этот счет. И от того, подтвердятся они или опровергнутся, зависит вероятность излечения Эрнеста.

Вернувшийся Интар так и застал их: голова Эрнеста по-прежнему покоилась на коленях дракона, а тот его поглаживал. Эрнест выглядел невероятно спокойно сейчас, и все-таки в Интаре зашевелился червячок сомнения. Но он не дал ему развития, подошел и осторожно спросил:

– Как он?

– Затих. Мне кажется, ему получше.

– Почему ты так решил?

– Его состояния не переключаются так резко. И их почти всегда можно спрогнозировать.

– Как это, – Интар осторожно присел рядом.

– Он меняется от сильных эмоций.

– Вот как… Тогда это очень похоже на шок.

– Я тоже так думаю. Словно его что-то потрясло.

– Что же его могло настолько выбить из колеи?

– Не знаю. Но, возможно, тут несколько причин наложились одна на другую, и все вместе дало такой эффект. Сегодня он долго был нормален и мы смогли поговорить.

– В самом деле? – Интар немного опешил от такого результата. – И о чем?

– Я не знал его раньше, поэтому мне сложно делать выводы, но он очень хрупок сейчас. Очень. И он отчаялся, уверовав в собственное безумие и в то, что ему не место среди живых.

– Он так сказал?

– Да, – на миг рука Зариме замерла над головой Эрнеста в каком-то защищающем жесте.

– Бедный мальчик! – их руки столкнулись над Эрнестом, потом опустились на будто специально подставленное плечо. – Как бы хотелось вылечить тебя!

– Рано терять надежду, – тихо ответил Зариме. – Но я бы очень хотел поговорить с Памирой.

– Мне кажется, она сама скоро придет навестить его.

Интар словно в воду глядел! Едва догорел следующий день, как в дверь его дома настойчиво постучались. Памира стояла на пороге с решительным видом, Мигель ее сопровождал, и всячески старался дать это понять. Вокруг него сила прямо потрескивала. Но Интар давно не поддавался на такие провокации, он вежливо поклонился и проговорил:

– Приветствую, Памира, Мигель.

– Добрый вечер, Интар, – Магистр Города улыбнулась неожиданно открытой улыбкой. – Позволишь нам войти?

– Да, конечно, – старинное вампирское правило: не пересекать без спросу чужих границ, среди людей обросло невероятными мифами, хотя, по сути, для детей ночи оставалось лишь элементом вежливости.

– Спасибо, – ответила Памира, входя в дом, Мигель тотчас буркнул что-то вежливое.

– Чем обязан вашему визиту? – осведомился Интар, проводив гостей в гостиную и предложив им сесть.

– Я хотела навестить Эрнеста, и у меня есть некоторые известия для тебя.

Интар удивленно вздернул бровь – новостей он не ждал, но сказать ничего не успел, так как в этот момент через вторую дверь в гостиную вошел Зариме, сразу же привлекая к себе внимание. Дома он по-прежнему одевался в восточном стиле, а алый шелк делал его очень эффектным. Войдя, Зариме поздоровался с гостями и занял место рядом с Интаром, который тихо спросил:

– Как там Эрнест?

– Нормально. Изучает одну из моих книг, где картинок много, и не реагирует больше ни на что.

– Как он себя чувствует? – спросила Памира.

– Получше. Похоже, отсутствие кандалов и замкнутых пространств благотворно на него повлияло.

Памира никак не прореагировала на этот завуалированный укор, только сказала:

– Я рада, что наметилось некоторое улучшение. Конечно, рано говорить о выздоровлении, но я искренне надеюсь на него. И если в чем-то, пусть даже в самой малости, потребуется моя помощь – без промедления обращайтесь.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Интар, а Зариме спросил:

– Вы могли бы рассказать нам кое-что?

– О чем, милый мальчик?

– Как вы обнаружили, что Эрнест сошел с ума? Что этому предшествовало?

– Я сама долго ломала над этим голову. Эрнест довольно давно мой… подданный. Поначалу он дичился нашего общества, но лет десять назад, может больше, он начал тянуться к своим. Красивый, образованный и отзывчивый юноша – он не мог не снискать поклонников, хотя сам их почти всегда избегал. Точнее, держал на определенном расстоянии, словно боясь близких отношений, хотя и хотел их.

Однажды мне пришлось вступиться, дабы избавить его от излишне назойливого поклонника. Твоего, стати, клана, Интар. С тех пор мы сблизились. Очень сблизились. И я чувствовала снедающие его противоречия, его внутренний надрыв, но надеялась, что со временем смогу с этим справиться.

– Не получилось? – с сочувствием спросил Интар.

– Скорее не хватило времени. Думаю, ты знал, что он очень медленно открывается другим. Но у нас с ним образовывался хороший контакт, честно говоря, я строила определенные планы. Но внезапно Эрнест исчез на какое-то время.

– Как именно исчез?

– Не знаю. Он не внушал беспокойств настолько, чтобы постоянно следить за ним. Эрнест просто не приходил к нам. Когда я послала за ним, то оказалось, что дома его тоже нет. А через две недели он нашелся в абсолютно невменяемом состоянии. Грязный и какой-то оборванный, он безумно бродил по бедному кварталу. Думаю, его там пытались ограбить, но грабители жестоко поплатились.

– Он не сказал, где был? – спросил Зариме, с каждой минутой все более убеждающийся в верности своей теории.

– Нет. Даже в часы просветления. А если спрашивать о том времени, он или не понимает, или срывается.

– Похоже, в это время с ним произошло что-то ужасное, – проговорил Интар. – На нем не осталось никаких следов?

– Даже если и были, то прошли, и я их не видела. Я представить не могу, чтобы кто-то был достаточно силен, чтобы справиться с вампиром и осмелиться делать это в моем городе! – глаза Памиры потемнели от гнева.

Интар понимающе кивнул. Он не понаслышке знал, что Магистр Венеции очень сильный вампир, настолько, что уже давно с ней предпочитают не связываться.

– А если это был не вампир? – спросил Зариме.

– Ты слишком много знаешь, мальчик, – без злобы, скорее с интересом, заметила Памира. – У нас немного групп нежити, и в них еще меньше столь сильных лидеров. Оборотни не могут столь сильно влиять на разум.

– И все-таки думаю, именно в этом исчезновении ключ к сумасшествию Эрнеста, – заметил Интар.