-Да много ты понимаешь! - дрожащим голосом вскрикнула она, готовая вот-вот сорваться на плач. Бирюзовые глаза наводнились и стеклянным блеском бурили мое сердце, - Я в своей мерзкой никчемной жизни даже и не мечтала обо всем об этом! И дело не в деньгах совсем и не в шмотках... Вы меня тогда защитили и потом не прогнали, и заботились обо мне, как о родной. Люди, порой окружающие меня, не были так человечны, как вы, хотя вы и не люди вовсе, а звери... и прошли войну, и убивать умеете, но людьми ведь остались! Или даже стали... настоящими людьми на этой войне. Мне мать родная с роду бы не сказала, что в аптеку сходит за таблетками, когда я на стенку лезла и грызла подушку от боли! Да, были у меня друзья, но никто никогда не взял бы на себя ответственность, опеку над такой, как я. Кому это нужно?! А вы... Вы показали мне, что такое семья. Да, мы - семья, пусть и странная немного... Но мы друг за друга горой, нам весело вместе, и когда грустно или больно одному, то всем остальным тоже! Разве ты не понимаешь?..

  -Понимаю... - выдохнула я, опуская глаза, - Мне и самой хотелось дать тебе то тепло, в котором ты нуждалась... У меня уже очень давно никого родного нет, а у тебя родные такие, что считай тоже нету их... И мне хорошо знакомо твое одиночество среди людей. Я хочу, чтобы ты была счастлива, потому что ты этого достойна, как никто другой... Но при всем этом, я не имею никакого морального права подвергать твою жизнь опасности. Равно, как и твою, Паганини...

  Парень презрительно хрюкнул, но промолчал.

  -А насколько серьезно мы вляпались, я надеюсь, вы уже поняли... - продолжила я, не услышав его возражения.

  -Да плевать, плевать мне, насколько! Я умру за тебя, умру, но рядом буду! - заплакала в голос девчонка, - Мне недолго все равно... не долго осталось. Хоть последние дни счастливо прожить хочется! А ты... - Карри выскочила из-за стола и бросилась бежать, размазывая слезы по лицу.

  А я от ее слов впала с такой ступор, что не сразу сообразила, и очнулась только когда девочка уже скрылась за поворотом в конце улицы. Я поднялась, собираясь догнать, но Берт махнул мне, хмурясь.

  -Оставь. Ей надо выветриться. Вернется, никуда не денется в чужой стране.

  Я недоверчиво покосилась на волка, опустилась на стул.

  -Ты думаешь?..

  -Да вернется, - кивнул Паганини, - Конечно вернется. Просто ей остыть надо.

  У меня у самой было состояние близкое к панике. Мало того, что Карри наверняка решила, что я хочу от нее избавиться из-за того, что помирилась с Бертом или просто ее разлюбила... Так еще эта ее фраза про 'последние дни'. Сердце обливалось кровью от одной только мысли, что это может оказаться правдой. 'А зачем ей врать? Чтобы приукрасить? Чтобы разжалобить?.. Да глупости какие-то. Не такой она человек, да и ситуация не та, чтоб такими вещами 'шутить'' Я взглянула на Паганини.

  -А ты тоже не в курсе, что она имела в виду?

  -Ты про 'последние дни'? - сдвинул брови парень, но покачал головой, - Нет. Вообще не понял, что за тема...

  -Вот и я не поняла... - сглотнула горечь я, доливая остатки вина себе в бокал, - Ну, хоть ты то согласен со мной, надеюсь? Не будешь истерик устраивать?

  -По поводу?.. - уточнил Паганини, словно отсутствовал во время нашего разговора.

  -По поводу того, что зря мы вас впутали в это дело.

  Парень глубоко вздохнул, как мне показалось, с раздражением и усталой усмешкой.

  -Рити, ты все как-то забываешь, что не только вы были на войне... Приравниваешь меня к девчонке пятнадцатилетней, - улыбнулся он, покручивая бокал в руках, - А ведь я повидал кое-что, успел... так сказать, прочувствовать атмосферу. Да, мне стыдно, что я сбежал. Да, неприятно вспоминать все, что я видел в то время. Но жить так, как я жил до встречи с вами... я не хочу и не могу. Не то чтобы у меня появился шанс что-то изменить, нет. Я прекрасно понимаю, что ни людей, ни город уже не вернуть. Но тупо для себя... я должен быть сейчас с вами и помогать всем, чем смогу... Если не из чувства вины, то хотя бы для того, чтобы перебороть себя, пересилить тот страх... И может быть... снова начать... хоть чуточку себя уважать. Я блин... хочу быть полезным, Рити, - закончил он, широкой улыбкой разбавляя создавшееся напряжение за столом.

  Я улыбнулась ему в ответ, потом оглядела темнеющую улицу, и улыбка сползла с лица. 'Карри все еще бродит по улицам... А между тем уже смеркается'

  -А ее даже не думай отсылать домой, - дал совет Паганини.

  -Это почему? - усмехнулась я.

  -Уж не знаю, правда это насчет болезни или нет, но... Если ты Кристину бросишь, вены девчонка себе вскроет стопудово, - заверил меня волк.

  Я раздраженно вздохнула.

  -И это не сарказм, Рити, - серьезно продолжил он, - Я ее знаю достаточно хорошо. Да и возраст такой, что на подвиги тянет, и характер 'дай боже'. Если что решит - пиши пропало. Башку себе свернет, а своего добьется. В принципе, ты ей мать заменила. Понимаешь, что это для нее значит?..

  Уложив руки на край стола, я обессилено опустила на них голову.

  -Да я сама ее никуда не отпущу... - простонала я, признаваясь в первую очередь себе, - Не смогу я уже без нее. Вот сейчас сижу, а внутри все переворачивается от мысли, что эта засранка где-то ходит одна. Только... если с ней из-за меня что-то случится... никогда себе этого не прощу.

  -Вот уж не думал... - негромко усмехнулся Берт, привлекая мое внимание.

  Я подняла на него глаза.

  -Что ты не думал?..

  -Что у вас так все серьезно. Знал, что между бабами бывает временами... Но чтоб такие чувства.

  -Представь себе. Я и сама не думала, что бывает... - грустно фыркнула я, укладываясь на локти.

  Паганини продолжил трапезу, Берт закурил. За соседним столиком пожилая пара негромко беседовала на французском. В кафе зажглись молочно-белые лампы, прикрепленные к стене самой гостиницы. Улица освещалась тусклее, лишь одним фонарем, метрах в десяти от кафе. Я с тревогой оглядела темные дома, пустынную брусчатку, даже зачем-то принюхалась. Все тщетно. Карри не было поблизости. Мы просидели так еще около часа. Я выкурила пачку сигарет и уже начала сходить с ума, уже готова была бежать на поиски, перекинуться и пулей летать по ночному Риму и принюхиваться, пока не найду ее. Берт едва сдерживал меня, Паганини без конца повторял, что все хорошо, и что Карри вернется сама, когда отойдет. Но меня душило предчувствие беды. Все время казалось, что девочка моя в опасности. Когда завибрировал телефон в кармане, меня чуть не хватил кондратий. Сердце запрыгало в горле. Я вскочила с места.

  -Да! - крикнула я в трубку и, не дожидаясь ответа, затараторила, - Солнце, где ты? С тобой все нормально? Вернись, пожалуйста. Я не...

  -Рити... - наконец расслышала я, и мне не показалось, она действительно плакала. Я замерла, затаила дыхание, слушая, - Рити, мне страшно... Опять... - всхлипнула она. На заднем фоне слышался шум воды и итальянская речь.

  -Что?.. - не помня себя, я опустилась на стул, - Так же, как... вчера?

  -Нет, - она шмыгнула носом, отдышалась и вроде немного успокоилась, - По-другому. Никаких видений и запахов. Просто... этот звон опять слышу.

  Я потерла лоб, стараясь сосредоточиться.

  -Так, не паникуй. Где ты сейчас?

  -У фонтана Треви.

  -Вода... - вслух подумала я, - Опять шум воды. Слушай, может тебе из-за этого слышится снова...

  -Не знаю. Может быть. Тут полно народа и светло, но все равно... Верити, мне очень страшно. Заберите меня отсюда. Я приблизительно знаю дорогу, но одна не рискну идти...

  -Конечно, конечно заберем! Жди там, никуда не отходи от толпы, будь на виду, слышишь?

  -Да. Хорошо.

  -Пока ты там, никто тебе ничего не сделает, поняла? Жди. Я... мы уже бежим к тебе, солнышко. Ничего не бойся. Люблю тебя... - я дождалась смущенного 'Угу. И я тебя', и отключила коммуникатор.