Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Когда пастух испустил дух, они вырыли могилу там, где он упал, и похоронили его, в чем он был, положив рядом собаку, все время отворачивая лица, боясь, как бы дух не узнал их, даже несмотря на сажу и переговариваясь писклявыми голосами. Они навалили на могилу камней и совершили возлияние молоком и медом, которые нашли в хижине, чтобы умилостивить духа. Они не тронули ничего из имущества пастуха и, чтобы показать свои дружеские намерения, загнали его стало в овчарню и двинулись дальше.

Молча они прошли с милю или две, пока Ясона не озарила мысль. Он обернулся к Аргусу и сказал:

— Благодарю тебя, дорогой товарищ, за то, что ты спас мое горло от клыков этой свирепой собаки.

Аргус был поражен, что убийца осмеливается заговорить так скоро после случившегося. Он ответил:

— И я тебя благодарю, благородный князь, за то, что ты расправился с этим свирепым пастухом.

Ясон кротко сказал:

— Ты не должен меня благодарить, сын Гестора. Не ты и не я убили пастуха. Это священная дубовая ветвь, которая нанесла удар. Пусть Отец Зевс целиком отвечает за свое деяние. Плечи его достаточно широки, чтобы выдержать ношу любого греха.

Аргусу пришлось по нраву это замечание. Он обнял Ясона, и, смыв сажу с лиц водой придорожного ручья, они продолжали свой путь до ближайшего поселения — деревушки из пяти хижин, большей частью принадлежавших разбойничьему племени этиков. Обитатели хижин, большей частью женщины, прониклись робостью к пришельцами — из-за их решительных манер и хорошо сработанного оружия и поставили перед ними чаши с молоком. Ясон рассказал, как стал свидетелем смерти пастуха, которого, сказал он, убила отломившаяся от дерева дубовая ветвь. Этики поверили его рассказу (который, в принципе, был правдив), поскольку знали, что близ той хижины растет несколько дубов, и решили, что если бы эти незнакомцы убили пастуха, они бы скрывали это событие как можно дольше. Когда они спросили, что сталось с овцами, Ясон ответил:

— Добрые люди, мы не воры. Овцы — в безопасности в овчарне. Рыжий молосский пес пастуха принял нас за врагов и напал на нас, и моему спутнику пришлось пронзить его копьем. Но я подумал, что нехорошо оставлять овец на милость дикого зверья; я всех до одной завел в овчарню.

Этики похвалили Ясона за его предусмотрительность и послали мальчишку-подпаска, чтобы привел стадо. Пастух был изгнанником из дальнего клана, и у него не было здесь родичей, стадо его разделили поровну между всеми: две оставшиеся овцы пожертвовали богу войны Аресу, Главному Богу, которого чтили этики. В тот вечер все наелись досыта жареной баранины, тянули пиво через ячменные соломинки и плясали в честь Ареса — мужчины и женщины вместе, и восхваляли покойного пастуха. Ясон и Аргус были готовы к тому, что на них предательски нападут еще до рассвета, ибо этики пользовались репутацией людей безо всяких нравственных устоев. Поэтому они не увлекались пивом и по очереди, как обычно, стояли на страже. Но никаких несчастий не стряслось, а утром один из хозяев проводил их в дом своего родственника по матери, который жил в двадцати милях оттуда в долине Пенея; там с ними обращались столь же гостеприимно.

Из края этиков дорога повела их через край лапифов, потомственных врагов кентавров. Но Аргус пообещал Ясону благополучно провести его через эти места, если тот заплетет волосы, чтобы не походить на кентавра, и прикинется слугой, на что Ясон согласился. По прибытии в край лапифов, где им встретились стада тучных коров и коней, пасущихся на орошенных лугах, Аргус без проволочек сказал пастухам, что состоит в родстве по материнской линии с Тесеем Афинским, который восхвалялся лапифскими песнопевцами за его дружбу с их прежним царем Перифоем, эти два героя были союзниками и войне против кентавров, которая вспыхнула, как обычно, вследствие ссоры из-за женщин.

Лапифы оказали Аргусу гостеприимство, и все было бы хорошо, если бы Ясона не раздражало, что с ним обращаются, как со слугой, он надменно сказал хозяевам, что рассчитывал на еду получше, чем мякина и хрящи. Вождь лапифов возмутился и приказал избить Ясона за наглость, тогда вмешался Аргус и открыл, кто такой на самом деле слуга, но предупредил, что тот находился под защитой не только Белой Богини, но и олимпийцев — Аполлона, Афин, Посейдона и Зевса. Вождь, имя которого было Мопс, миний, сообразил, что ему будет больше пользы от живого Ясона, чем от мертвого. Сперва он хотел потребовать от Пелия огромный выкуп золотом и скотом, но Аргус напрямик сказал ему, что не стоит рассчитывать, что Пелий даст за них хотя был костяную застежку. Пока Мопс обсуждал вопрос со своими сподвижниками, Ясон обязался, если его освободят безо всяких условий, убедить кентавров, над которыми у него было влияние, заключить мир с лапифами. Мопс поверил Ясону на слово и освободил его, это стало началом их дружбы.

Когда Ясон благополучно вернулся в Иолк через Феры и с гордостью рассказал о своем приключении в Ионическом море, Пелий был вне себя от злости — слишком он перемудрил! Не внуши он коринфскому корабельщику попытаться убить Ясона, тот непременно погиб бы у тех скал. Но Пелий хорошо умел скрывать свои чувства под плащом лести и дал в честь Ясона богатый пир, не уступавший прежнему.

Вскоре Ясон посетил Хирона и передал ему предложения Мопса прекратить немедленно враждебные отношения между лапифами и кентаврами, а также условия, что удержат Пелия от продолжения лапифской войны и что кентавры получат свободный проход через край лапифов, когда бы они ни пожелали отправиться приударить за женщинами этиков с Пинда. Хирон принял все эти предложения, а немного спустя он убедил Пелия, преподнеся ему в дар шкуры и лес, заключить подобный мир. Таким образом, Ясон помог избавиться от древней вражды между кентаврами и лапифами, оправдав имя, которое дал ему Хирон.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Постройка «Арго»

Когда Ясон принес двух белых телок в жертву богине Афине, выполняя свое обещание, он разослал вестников, по-царски одетых, во все главные города Греции. Каждый вестник нес в правой руке четыре прутика от разных деревьев и миниатюрную двойную секиру, связанные вместе длинной нитью из желтой шерсти, а в мешке — еловую шишку. Зайдя во двор большого дома, владельцем которого был миний, вестник хлопал в ладоши, чтобы на него обратили внимание, и тут же показывал секиру и связку прутьев. Он говорил:

— Да снизойдет благословение с Олимпа на этот дом! Я прибыл во имя Бессмертных Богов. Взгляните на ясеневый прут, ясень — дерево Посейдона, копья и весла он делает из этого дерева. Посмотрите на лавровый прут: лавр — пророческое дерево Аполлона. А прут оливы — прут с дерева Афины, мне не нужно напоминать вам о достоинствах оливы, самой плодовитой среди прочих деревьев. Взгляните, наконец, на дубовый прут, дуб — дерево самого Зевса, его секира власти в этой связке. Господа, знаете, что обозначает эта прядь желтой шерсти? Она обозначает общую цель четырех греческих божеств в поисках Золотого Руна — испокон века принадлежащего Зевсу, которое было несправедливо и нечестиво отобрано у него Ээтом Коринфянином, ныне — царем Колхиды, который правит в Кавказской Эа, где быстрые кони солнца отдыхают ночью на водах Черного моря. Эту бесценную вещь во что бы то ни стало надо забрать у Ээта — убеждением, обманом или силой — и вернуть ее священному дубовому образу Отца на горе Лафист.

Я — вестник Ясона, миния, сына царя Эсона, который правит в Иолке во Фтиотиде или (как некоторые ее называют) Гермонии. Ясень свидетельствует — на рыночной площади Иолка во время многолюдного празднества жертвоприношения богу Посейдону, этот Ясон, вдохновленный свыше, предложил экспедицию в Колхиду. Пусть лавр свидетельствует: после этого бог Аполлон благословил Ясона на его путешествие. Пусть олива свидетельствует: богиня Афина, когда увидела, как Ясон борется за жизнь в бурном море близ острова Левкас, чудесным образом спасла его и помогла высадиться на берег у врат своего Отца. Наконец, пусть дуб свидетельствует: Всемогущий Зевс принял предложение Ясона и бросил ему в знак благословения дубовую ветвь со своего священного дерева. Разве это не удивительно?

18
{"b":"118216","o":1}