На похудевших щеках Джессеми вспыхнул румянец, он опустил голову и пролепетал:

— Извините! Я не хотел опять показаться таким слабым! Если вы считаете, что это мой долг, я поеду!

— Да, я так считаю. Ты ей нужен. Ведь придется переделать столько дел. Может быть, она даже захочет, чтобы ты остался в Лондоне с Черис, ведь нельзя оставлять ее одну, а ваша тетя, как я понимаю, почти все время находится на Харли-стрит.

— И Гарри уехал со своим бестолковым дружком куда-то в Уэльс, на скачки! — с горечью проговорил Джессеми.

— Как раз, когда он так нужен!

— Вряд ли можно винить его.

— Ведь он и не предполагал, что может быть так нужен. Не подумай, что я недооцениваю его, но на месте Фредерики я бы обратился за поддержкой к тебе, а не к нему.

Он снова покраснел, на этот раз от благодарности.

— Благодарю вас! — проговорил Джессеми, — Не знаю, но сделаю все, что смогу! И если Фредерика захочет оставить меня с Черис, я… я останусь! — Он вздохнул и героически произнес: — Точно, я сам предложу ей это! — Его охватили сомнения, и озабоченный взгляд вернулся к нему опять. — Только, сэр, расскажите мне все точно, что я должен делать? Ну, как нанимать кареты и сколько это должно стоить? И… и я боюсь, что у меня не хватит денег на мою поездку!

— Керри позаботится об этом, и тебе не надо нанимать карету для Фредерики: она приедет сюда в моем экипаже, который останется здесь до тех пор, пока не придет время забирать Феликса. Думаю, в нем ему будет удобнее, чем в почтовой карете.

— Да, конечно! — сказал Джессеми, поднимая на него полные благодарности глаза. — Спасибо вам! Вы… вы обо всем подумали, сэр! Я так благодарен! Я сделаю все, как вы сказали!

Улыбка у Алверстока получилась немного кривой, но он только сказал:

— Керри все тебе скажет. Спускайся к нему, уже пора ехать.

Джессеми кивнул, но задержался еще на секунду, взглянув на Феликса. Он отвернулся, закусив губу.

— Да, сэр. Я знаю, конечно, что с вами он в безопасности! Только поэтому… Вы ведь не оставите его, правда? Нет, простите, я знаю, что ни за что не оставите!

— Будь уверен, не оставлю, — сказал Алверсток, слегка подталкивая его к двери. — Хотя, возможно, мне этого очень захочется, если он проснется и попытается рассказать мне, что лучше всего приводить шар в движение с помощью пара!

Джессеми засмеялся довольно неуверенно, крепко пожал ему руку и быстро вышел из комнаты.

Маркиз закрыл дверь, и, бросив взгляд на Феликса, подошел к окну. Керри подогнал фаэтон к самому дому, через минуту показался Джессеми, сел в него, и Керри тронул лошадей. Маркиз смотрел, пока фаэтон не скрылся из виду, затем повернулся и подошел опять к кровати.

Неудивительно, думал он, что вид мальчика так напугал его брата. И не бинты, которые покрывали почти всю голову, так встревожили его, и не затрудненное дыхание, а его неподвижность и поза, в которой он лежал, на спине, совершенно прямо, до подбородка укрытый простынями. Конечно, это доктор уложил его так, скорее всего, из-за сломанных ребер ему нельзя лежать по-другому; но такое положение делало его похожим на покойника. Маркиз заметил это, однако он не страдал больным воображением и заставил себя успокоиться. У него сложилось хорошее впечатление о докторе Элкоте, и он доверял его мнению. Элкот просто не был уверен, будут ли осложнения, но не предполагал каких-то внезапных перемен. Положительно он был уверен, что жизнь Феликса вне опасности. Маркиз почувствовал, что это не тревога, а усталость. К тому же уже столько времени, подумал он, посмотрев на часы. Но ничего не оставалось, как постараться не уснуть. Может быть, кресло поможет, оно выглядело таким жестким и неудобным. Он вспомнил, что приглашен сегодня на веселую вечеринку в Касл-Инн, и криво усмехнулся, сравнивая это приглашение со своим настоящим времяпрепровождением. Оставалось надеяться, что Чарльз Тревор вспомнит об этом и принесет за него извинения. Конечно, вспомнит, он никогда не забывает о таких вещах. Наверное, ждет новостей, ведь Элиза уже все ему рассказала, и он знает, что может понадобиться его помощь. Чарльз — самый надежный секретарь, маркизу будет очень недоставать его, но придется молодого человека отпустить. Это напомнило ему о том, что пора привлечь к Чарльзу внимание стоящих людей среди политических деятелей.

Так что лорд уселся в кресло и стал обдумывать, как лучше это сделать.

Вскоре размышления маркиза прервало тихое царапанье в дверь. Он открыл ее и впустил Джадбрука с подносом, который тот осторожно поставил на стол, шепотом сообщив, что помимо ячменного отвара его сестра прислала кувшин уксуса с водой на случай, если у молодого джентльмена разболится голова. Он казался очень расстроенным и печально покачал головой, взглянув на Феликса.

— Э, да он плох! — пробормотал он.

— Нет, надеюсь, все же не так, как кажется. Может быть, ваша сестра пришлет мне холодного мяса или чего-нибудь в этом роде?

— Что вы, милорд, она не собиралась делать этого! Она просила передать, что ваш ужин будет накрыт в гостиной через полчаса, и просит прощения, что нет того, к чему привык милорд, поскольку у нее не было времени приготовить цыпленка или зажарить ногу.

— Мы-то ужинаем раньше, — извиняющимся голосом пояснил он, — но Полли отлично знает, что нужно джентльмену, ведь она пятнадцать лет служила экономкой у джентльмена в Лондоне. Иногда я жалею, что она не осталась там, ведь сестра не любит деревенскую жизнь и никогда не любила, оттого и злится! Однако она посчитала своим долгом жить со мной, когда умерла моя жена, ведь Полли такая сердечная, милорд, при всех ее заскоках! Это я принес молодого джентльмена, не сказав ей ни слова. Она и взбесилась, потому что любит говорить все поперек. Хотя я мог с ней посоветоваться, когда был на своем поле, где это все случилось, в четверти мили отсюда! Ну, что там! — Улыбка медленно расползлась по его лицу: — Ваша светлость знает этих женщин!

— Да, ничего хорошего, — согласился лорд. — Но я думаю, что сумею договориться с мисс Джадбрук, однако кое-что я хотел бы обсудить с вами. Что касается обеда, пожалуйста, попросите ее не беспокоиться о нем! Холодное мясо и сыр — вот все, что мне нужно. Только принесите все сюда, если можно!

— Я думал, что смогу остаться с молодым джентльменом, пока ваша светлость будет в гостиной?

Алверсток покачал головой.

— Нет. Очень признателен вам, но если мальчик очнется и увидит незнакомое лицо, он может испугаться, — тактично разъяснил он.

— Как скажете, милорд. Только вот я прямо не знаю, что предложить вашей светлости выпить! — признался Джадбрук.

— Кроме домашнего вина из первоцвета, которое готовит Полли, а оно вам не подойдет, у нас больше в доме ничего из вин нету. Я мог бы послать за вином в пивную, но сомневаюсь, что…

— Не имеет значения! А пива у вас нет? Это было бы прекрасно!

— Ну, если так, ваша светлость! — облегченно сказал Джадбрук. — Я пришлю вам целую кружку!

Он принес еще один поднос со свидетельствами ретивых стараний его сестры. К тому времени, как лорд расправился с обедом, начатым миской замечательного супа и состоявшим также из баранины и двух голубей, зажаренных на вертеле, этот длинный летний день уже клонился к закату. Он с облегчением заметил, что его подопечный уже немного шевелился, и, изменив положение, повернул голову на подушке. Алверсток провел длительные переговоры с фермером, чей решительный отказ от какой бы то ни было платы за свое гостеприимство при других обстоятельствах невыносимо утомил бы его, потом послал за мисс Джадбрук, чтобы выразить свое восхищение ее кулинарным искусством в надежде на то, что немного лести в этой ситуации поможет Фредерике в будущем. Однако она не дала ему повода поздравить себя с таким хитроумным маневром, и лицо ее оставалось таким же неприступным, как и тогда, когда он сказал, что ей будет гораздо легче с приездом на ферму Монкс мисс Мерривилл. Джадбрук показал, где находится его спальня, и умолял разбудить его в случае надобности, снабдил свечами и пожелал лорду скоротать ночные часы как можно спокойнее, появившись потом еще один раз в пижаме (за которую он, краснея, извинился) передать солевой раствор, присланный доктором.