Так что Феликс Мерривилл, взбежав по лестнице обратно в гостиную, мог с триумфом сообщить Фредерике, что кузен Алверсток сам поведет его смотреть пневматический лифт и что вообще, он — славный малый.

На следующий день Чарльз Тревор был немало удивлен. Не прошло и двадцати минут после того, как слуга маркиза разложил на столе целый ворох писем и счетов, которые мистер Тревор по своей обязанности должен был довести до того количества, которое его господин согласился бы одолеть, как маркиз сам заявился в его кабинет со словами:

— Доброе утро, Чарльз. Ты что-нибудь знаешь о каких-то литейных мастерских в Сохо?

— Литейных, сэр? — переспросил Тревор, пораженный столь неожиданным интересом маркиза.

— Что-то связанное с обработкой металлов, кажется, — объяснил маркиз, наводя свой монокль на пачку бумаг на столе. — Бог мой, Чарльз, почему ты никогда не говорил мне, как перегружен? Что это все за чертовщина?

— Просто сегодня срок платежей, сэр! — сказал Чарльз со смехом. — Колфорд принес их мне, зная, что, если бы ему пришлось отдать их вашей светлости, вы бы не стали читать ни строчки! Но — литейные мастерские? Вы — вы желаете узнать о них?

Его осенила мысль, глаза его потеплели, и он спросил:

— Должны быть слушания по ним? Вы собираетесь выступать по этому вопросу?

— Ради бога, Чарльз, что за немыслимые вещи ты спрашиваешь! — сказал лорд. — Мой дорогой, неужели похоже, что мне могло прийти такое в голову?

— Нет, сэр, — честно ответил Тревор. — Я не знаю, что могло вас так заинтересовать в них.

Маркиз вздохнул и покачал головой.

— Увы, я так и думал, что ты считаешь меня типом с большими претензиями.

— Да, но — то есть, конечно нет, сэр! — поспешил исправиться Тревор.

— Ты лжешь, Чарльз: ты так считаешь! И ты совершенно прав, — скорбно произнес лорд. — Мне совершенно неинтересны эти литейные мастерские. Однако ничего уже не исправишь, и мне придется проявить к ним интерес. А знаешь ли ты что-нибудь о пневматических лифтах?

— Не знаю. Но я знаю, когда вы подшучиваете надо мной.

— Ты не прав, Чарльз. Где-то в Сохо действительно есть литейная мастерская, в которой находится пневматический лифт. Я бы хотел посмотреть на него. Оторвись от этих несчастных документов и договорись об этом для меня, мой мальчик.

— Да, сэр, конечно, — машинально ответил Тревор.

— Я был уверен, что смогу положиться на тебя. Признаться, меня несколько разочаровало то, что ты так невежествен в вопросе о пневматических лифтах, но, может быть, ты вместо этого изучал паровые котлы и винты?

Тревор, глядя на него в немом изумлении, отрицательно покачал головой.

— Как же так, Чарльз? — с упреком произнес лорд. — Это надо срочно исправлять! Как ты сможешь чего-нибудь добиться в жизни, если не будешь идти в ногу со временем? Ты поедешь на пароходе и все-все разузнаешь об этих вещах.

Его старательный секретарь сказал прямо:

— Премного обязан вам, ваша светлость, но я не инженер и не хочу ничего знать о паровых котлах! А что касается путешествия на пароходе, то какого чер… Мне это ни к чему.

— Ну, я тоже не инженер, — сказал лорд. — И так же, как ты, могу сказать про пароход, что, разрази меня гром, если я собираюсь кататься на нем. Но я надеюсь, что тебя он не разразит, так как что-то подсказывает мне, что скоро это станет одной из твоих обязанностей.

Полусмеясь и полностью сбитый с толку, Чарльз спросил.

— Но почему, сэр? Я знаю, вы шутите, но…

— Ничего подобного! Когда ты встретишься с моим новым знакомым — то есть, с моим юным кузеном! — ты поймешь, что это не предмет для шуток.

— Новый кузен? — удивился Чарльз. — Сэр, простите, но я не понимаю, что бы вы такое могли иметь в виду?

Маркиз, задержавшись в дверях, обернулся и сказал с одной из своих насмешливых улыбок;

— Тебе следует знать, мой дорогой мальчик: это ты устроил мне визит к сестричкам. Так что, если ты окажешься на пароходе, сопровождая в поездке моего кузена Феликса, ты только получишь по заслугам. Но ты был совершенно прав относительно Черис: бесценная жемчужина!

Дверь за ним закрылась, и Чарльз остался наедине со своими мыслями. Хотя он и допускал, что маркиз, пораженный красотой младшей мисс Мерривилл, решил сделать ее предметом своих ухаживаний, но не мог, при всем своем воображении, поверить, что маркиз зашел так далеко в стремлении привлечь к себе интерес молодой девушки, что взялся развлекать ее брата. Обычно он не считал необходимым предпринимать какие-то особые усилия, чтобы заинтересовать хорошенькую женщину, так как многие из них, с неодобрением вспоминал Чарльз, соперничали из-за него. Получая отказ, он пожимал плечами и проходил дальше, потому что флиртовал исключительно ради развлечения, и какие бы нежные чувства он ни испытывал, они не были глубоки и быстро покидали его. Но то, что, похоже, сейчас происходило с ним, было так на него непохоже, что Чарльз, считавший, что хорошо знает его светлость, не мог найти этому объяснения. Ему в голову не приходило, что лорд просто поддался на льстивые уговоры упрямого мальчишки; если бы эта мысль и посетила его, он отбросил бы ее как абсурдную.

Тем временем маркиз в своем экипаже направлялся на Гросвенор-плейс. Он подъехал, когда его сестра в сопровождении двух старших дочерей собиралась садиться в ландо, уже стоявшее около дома.

— Я, вижу, успел как раз вовремя! — заметил он. — Отложи свою поездку на пять минут, Луиза!

Леди Бакстед, в чьей груди еще не остыла обида от нанесенного им поражения, холодно поздоровалась и добавила, что не представляет, какая причина могла привести его сюда.

Алверсток откинул плед и легко выпрыгнул из экипажа со словами:

— С какой стати тебе это знать? — Он критически осмотрел ее. — Поздравляю! Удачное платье, и этот воротник тебе идет!

Леди Бакстед могла бы осудить своего брата за бесцеремонность, но она осталась довольна. Не часто ее вкус выдерживал его критику. Она с гордостью поправила воротник из гофрированного батиста, который упирался ей в подбородок, и сказала:

— Я польщена, что наконец получила от тебя комплимент, Алверсток.

Он поклонился, как будто считал это само собой разумеющимся, и обратился к племянницам:

— А вы Джейн и Мария, не так ли? — подождите свою матушку в экипаже! Я долго ее не задержу.

Леди Бакстед разрывалась между желанием выпроводить его и неудержимым любопытством. Последнее перевесило, и она пошла в дом, предупредив, однако, что пять минут — это все, что она может ему уделить. Он ничего не сказал на это и поднялся за ней по лестнице в столовую. Леди Бакстед не предложила ему сесть.

— Итак, в чем дело? Мне сегодня нужно сделать много покупок и…

— Гораздо больше, чем ты собиралась, — перебил он ее. — Отвези свою старшую дочь к портному, и пусть она шьет свое бальное платье! И, ради бога, Луиза, только не надо белого, голубого или розового цвета! Ее конопатое лицо может спасти только янтарный, палевый или бледно-желтый.

Неожиданно сбывшиеся надежды заставили леди Бакстед позабыть о бесцеремонном замечании насчет веснушек ее дочери. От удивления у нее перехватило дыхание, но она сумела выговорить:

— Алверсток! Ты хочешь сказать, что устроишь этот бал в честь нее?

— Да, именно это я хочу сказать, — ответил он. И добавил: — Но при одном условии, дорогая Луиза!

Она едва ли обратила внимание на это замечание и воскликнула:

— О, мой дорогой Вернон, я всегда знала, что могу положиться на тебя! Я знала, что ты меня просто дразнишь! Какой же ты негодник! Но я не обижаюсь на тебя, я знаю, это твой стиль! О, Джейн сойдет с ума от счастья!

— Тогда сделай милость, не говори ей ничего, пока я не уеду! — ехидно попросил лорд. — И, ради бога, будь добра, умерь свой экстаз! Уж лучше выслушивать твои унылые нравоучения, чем наблюдать этот бешеный восторг! Сядь, и я скажу тебе, что ты должна сделать.

Она хотела ответить ему в таком же тоне, но удержалась. Такая замечательная перспектива, как вывести Джейн на роскошный бал, который обойдется ей самой крайне дешево, примирила ее с неучтивостью его светлости. Она села, скинула оливковую ротонду.