Маркиз, тоже задержавшись на ступеньках, но наверху лестницы, разглядывал стоящего внизу нежданного гостя. Его брови слегка приподнялись, но быстрого, внимательного взгляда было достаточно, и лорд с улыбкой сказал:

— Не трудитесь называть себя! Думаю, не ошибусь, если скажу, что вы — Гарри Мерривилл.

Гарри не удивился проницательности лорда, привыкнув к тому, что его узнавали из-за потрясающего сходства с красавицей сестрой. Лорд понял это по его гримасе и мягко добавил:

— Фамильное сходство есть между всеми вами. Входите и расскажите, что привело вас в Лондон? Хотя не стоит и спрашивать! И надолго вас выгнали?

Поскольку в его тоне сквозило сочувствие, Гарри не видел причины надуваться и ответил со своей открытой, обаятельной улыбкой:

— Да только до конца семестра. Из-за ерунды, из-за шутки! Но Бегвиг вышел из себя и решил отыграться на нас. Но я вас задерживаю! Вы собирались куда-то?

— Это не имеет значения, — отвечал маркиз, передавая шляпу, перчатки и накидку слуге и проводя гостя в библиотеку. — Выпьем шерри, и вы расскажете, чем я могу быть вам полезен.

— Ради бога, сэр, ничего подобного! — удивленный, воскликнул Гарри. — Мне кажется, вы и так уже много сделали для нашей семьи. Я просто хотел бы поблагодарить вас за все.

— Это очень любезно с вашей стороны. Но не стоит!

— Все это очень хорошо, — возразил Гарри, — но я никак не пойму, почему вы так отнеслись к нам?

— Вы забываете, что мы родственники.

— Но я никогда не знал об этом, иначе не забыл бы, — упрямо продолжал Гарри. — Фредерика утверждает, что вы наш кузен, но я сильно подозреваю, что она обманывает меня.

— Вы несправедливы к ней. Конечно, родство наше весьма отдаленное, но мы… э-э… пересекаемся где-то на родовом дереве, уверяю вас.

— Может быть, — с сомнением допустил Гарри. — Я сам никогда не интересовался этой родословной, но знаю, конечно, что у каждого есть родня, с которой он никогда в жизни не виделся.

— И среди них попадаются такие чудаки! — вставил лорд.

— Точно, клянусь, таких полно! — воскликнул Гарри. Он расхохотался, заметив насмешливый взгляд маркиза. — О нет, я не имею в виду вас, сэр! Как можно! Просто я вспомнил о своей тетушке Серафине! Вы знакомы с ней?

— Да, и сочувствую вам.

Гарри кивнул, но проговорил:

— Ничего! Она вполне ладит с девочками, а им нужен кто-то, чтобы присматривал за ними.

Он подождал, пока Уикен поставил тяжелый чеканный серебряный поднос подле своего хозяина, а когда тот передал ему бокал с шерри, сказал:

— Дело в том, сэр, что если мы такие дальние родственники, с какой стати вам приходится беспокоиться о наших делах? Мне не по душе, что Фредерика втянула вас во все это!

— Держу пари, это ее рук дело! — невольно добавил он.

— Ах нет! — ответил лорд. — Думаю, вы просто не в курсе, что у меня есть некоторые обязательства перед вашим отцом.

— Нет, я ничего не знал, — сказал Гарри.

— Да и откуда вам знать? — проговорил лорд с приветливой, обезоруживающей улыбкой, которая обычно отметала у собеседников охоту возражать.

Гарри хотел уточнить, каким обязательством его беспутный отец смог связать этого выдающегося джентльмена, но улыбка предупредила его, что подобный вопрос будет неуместен. Он воздержался от расспросов, но, отведав немного шерри и осмелев, сказал, задрав подбородок:

— Как бы там ни было, а я все же в долгу перед вами. Не только из-за того, что вы помогли моим сестрам, этот долг я, конечно, не смогу оплатить. Но вы были так добры, что выручили моего брата, и вот вернуть его долг я в состоянии, назовите сумму, которую пришлось уплатить по его милости.

— Боюсь, мне придется извиниться перед вами, — ответил лорд. — Во-первых, я не знаю этой суммы, так как этим занимался мой секретарь, во-вторых, я одолжил ему деньги на определенных условиях.

— Да, сэр, он говорил мне, и я вам очень признателен! Хотя непонятно, почему малышу было не привезти в Лондон своего скакуна, вместо того чтобы изображать тут мученика или же нанять лошадь…

— Вряд ли ему нужна такая лошадь. Да и содержать в Лондоне коня и конюха довольно обременительно, так что лучше оставьте все как есть.

Гарри вспыхнул.

— Прошу прощения, но так не годится, сэр! Я хочу сказать, что не могу допустить, чтобы Джессеми был вам так обязан: ему следовало обратиться ко мне, ведь я его опекун, а не вы!

— Но я ни в малейшей степени не покушался на ваш авторитет, — заверил его маркиз.

— Он не так уж и велик, честно говоря. Вот кто у них пользуется авторитетом, так это сестра, — признался Гарри. — Но когда речь идет о том, чтобы позволить брату — моему подопечному — залезать в долги, — нет уж!

— Ну, это уж ваше с ним дело, и я здесь ни при чем! Задайте ему взбучку, если вы считаете это своим долгом!

— Теперь, когда меня самого выгнали? — воскликнул Гарри. — Не такой уж я надутый пузырь! Однако, — добавил он честно, — черта с два я позволю Джессеми учить меня!

Маркиз улыбнулся.

— Тогда, повторяю: оставьте его в покое!

Но он заметил, что Гарри не успокоился, и насмешка заиграла в его глазах.

— Или вы можете дать ручательство, если опасаетесь, что он не выплатит долг.

Гарри напрягся и произнес довольно жестким голосом:

— Этого не стоит опасаться, сэр!

— Я тоже так думаю.

— А вот чего я опасаюсь, — немного смягчившись, сказал Гарри, — что из-за этой истории он, похоже, окажется на мели.

— В этом случае, — отозвался лорд, — ваш долг, как его опекуна, взять это на себя. Не думаю, однако, что это необходимо. Я полагаю, сумма окажется весьма незначительной. А тем временем он, к счастью, занят делом каждое утро, объезжая моих лошадей, вместо того чтобы изнурять мозги своей усердной учебой. В самом деле, это я ему обязан: лучше ему доверить своих лошадей, чем какому-нибудь конюху.

— Да, это правда, — с теплотой произнес Гарри. — У него есть причуды, но наездник он первоклассный! За коней можно быть спокойным, если они у него в руках!

— Что ж, если вопрос решен, давайте поговорим о другом, — сказал лорд. — Какие у вас планы? Вы тоже собираетесь появляться в свете?

Гарри вопрос не казался решенным, но отчасти из скромности, отчасти из-за нелюбви принимать решения, но оставил эту тему и заверил маркиза, что ни в коем случае не собирается появляться в свете. Он добавил, что и не предполагал, что об этом пойдет речь.

— Я собираюсь навестить друга и надеюсь большую часть времени проводить с ним.

— Понятно. Держитесь подальше от злачных мест и, если окажетесь в кутузке с опустошенными карманами, дайте знать сюда, а не на Верхнюю Уимпол-стрит: я вас вытащу.

— Благодарю вас! Но не думаю…

— Никто не думает, — промолвил лорд. — Однако с каждым это может случиться, и надо быть готовым ко всякому. — Он задумчиво смотрел на своего молодого гостя. — Я припоминаю, ваша сестра говорила мне, что вы увлекаетесь боксом. Если надумаете посетить клуб Джексона — это на Бонд-стрит, тринадцать — передайте ему это, он займется вами.

Он вынул карточку, написал на ней что-то и протянул Гарри.

— О, мой бог! — воскликнул Гарри, с благодарностью перечитывая записку. — Это чертовски здорово! Я вам чрезвычайно признателен! Я, конечно, не бог весть какой боксер, но ужасно люблю заниматься спортом! Благодарю вас! Хотя, черт возьми, не понимаю, зачем вам нужно возиться со мной!

Он покраснел и, извиняясь, добавил:

— Я хочу сказать, что вся эта болтовня о ваших делах с отцом…

— Очарование новизны, — ответил лорд, заканчивая беседу и вставая со стула. — С тех пор, как я взялся играть роль попечителя — конечно, неформально! — ваших предприимчивых братьев, я не знаю, чего ожидать в любой момент. До сих пор все, что случится, мне было заранее точно известно, а это такая скука, поверьте мне!

Тут Гарри не возражал. Он учтиво попрощался с маркизом и покинул его, так и не решив, понравился он ему или нет.

У маркиза таких сомнений не возникло. Через десять минут знакомства с Гарри он понял, что тот унаследовал не только достоинства своего отца, но и его слабости. Приятный молодой человек, который не может не понравиться; но у него нет воли, и он с готовностью переложит на плечи другого свои проблемы.