— Теперь вам не уйти. Не лучше ли сложить оружие! — прокричал дю Пейра, приблизившись к дому. — Все равно мы узнали вас. Вы мушкетер роты Тревиля — Арамис, прибывший из Парижа с письмом к герцогине де Шеврез. С письмом от врагов Франции! Сдавайтесь! Видите — нам известно все!

— Вот так штука! Оказывается, меня приняли за Арамиса, — пробормотал д'Артаньян. — Видишь, Кэтти, не стоит слишком высоко ставить мою персону. Им нужен вовсе не я, а Арамис.

— Тогда есть надежда на спасение — вы объясните им, что вы не тот, кто им нужен!

— Надежда есть всегда! А вот разочаровывать их я, пожалуй, не стану.

— Что вы такое говорите, господин д'Артаньян! — вскричала Кэтти, всплеснув руками.

— Только то, что я постараюсь сыграть роль Арамиса как можно лучше и дольше. В конце концов — за кого ты меня принимаешь, Кэтти? Уж не думаешь ли ты, что я способен направить эту свору по следу моего друга, спасая свою шкуру?!

— Ах, господин д'Артаньян! У вас такое благородное сердце! Но я боюсь за вас — как вы выберетесь отсюда?

— Может быть, как раз с этим и не стоит спешить. Если я правильно тебя понял, герцогиня сейчас на свидании с Арамисом?

— Она, конечно, не показывала мне записки, которую ей прислал ваш друг…

— И что же ты, Кэтти? — со смехом спросил д'Артаньян.

Между тем люди дю Пейра кричали и стучали у входа.

— Мне неловко признаваться, но… госпожа, разорвав записку в клочки, поднесла ее к огню…

— Хочешь, я закончу за тебя, Кэтти?

— Господин д'Артаньян!

— Не все обрывки превратились в пепел, а все хорошенькие девушки очень любопытны…

Кэтти вспыхнула. Мы не беремся утверждать точно, каким именно чувством была вызвана эта краска на свежих щечках девушки: смущение это было или радость, однако глаза ее заблестели.

Шум снаружи продолжался.

— Что же будет, когда вернется госпожа?! — снова забеспокоилась Кэтти.

— Мне только сейчас пришло в голову, что мое долгое пребывание в доме герцогини компрометирует ее, — в раздумье отвечал д'Артаньян.

— Но что же делать?!

— Будем размышлять.

Однако времени на размышления оставалось немного. Входная дверь пока не поддавалась, но окна были атакованы с не меньшей силой, и ставни могли не выдержать.

«Как бы поступил на моем месте Портос? — сказал себе мушкетер. — Наш великан открыл бы двери, схватил в охапку первого попавшегося и, орудуя им, как палицей, разметал бы всю эту шайку. Честное слово, на это стоило бы поглядеть! Как жаль, что Портос теперь далеко отсюда!»

И д'Артаньян вздохнул.

«Итак, оставим Портоса. Что же сделал бы здесь Атос. Человек, благороднее и храбрее которого я не знаю. Он наверняка бы дрался столько, сколько смог, а увидев, что силы противников слишком значительны, дал бы себя арестовать и, не открывая своего имени, был бы препровожден… В самом деле — куда? А если сразу в Фор-Левек или в Бастилию?! Нет, я не Атос, я уже раздумываю о последствиях. Увы, метод Атоса не годится для меня еще и по той причине, что я сам в бегах, и кардинал вряд ли придет в восторг, узнав, что к Рошфору прибавилось еще два-три его человека. Положительно тактика Атоса мне тоже никак не подходит!»

И д'Артаньян вновь завершил это размышление вздохом.

«Остается Арамис! Наш скрытный аббат, конечно же, постарался бы обвести этих горлопанов вокруг пальца, что он, собственно говоря, уже и сделал, принимая во внимание их поведение и святую уверенность в том, что я — это он. Что же, милый Арамис вовсе не виноват в том, что меня угораздило оказаться тут в такой неподходящий момент. Этого он предвидеть никак не мог. А у меня совсем из головы вылетело, что его герцогиня тоже живет в Туре, иначе я еще хорошенько бы порасспросил того старика на рынке».

В ставни били чем-то тяжелым. Двери обнаружили признаки готовности к капитуляции.

«Почему бы мне не последовать примеру Арамиса? — подумал д'Артаньян. Но как это сделать?!»

— Открывай, негодяй! — рычал снаружи дю Пейра. — Тебе все равно не уйти — дом окружен!

— Кэтти, хочешь помочь мне? — спросил мушкетер.

— Вы еще спрашиваете! — с упреком отвечала девушка, ломая руки. — Как бы я хотела, чтобы вы сейчас оказались за сто лье отсюда!

— Тогда слушай меня внимательно.

И мушкетер, склонившись к ее розовому ушку, коротко изложил созревший в голове план.

Через несколько минут двери особняка по улице Мюрсунтуа, в котором жила герцогиня де Шеврез, поддались под напором осаждавших, и те шумной гурьбой ввалились внутрь, толкая друг друга и держа оружие наготове.

Едва успев сделать несколько шагов, они были остановлены властным голосом д'Артаньяна:

— Если хоть кто-нибудь из вас сделает еще шаг, клянусь — эта девушка умрет.

Гасконец стоял на лестнице, ведущей наверх, и держал перед собою бледную от страха служанку герцогини, приставив пистолет к ее виску. Второй пистолет его был заткнут за пояс.

— Ты не сделаешь этого, негодяй! — воскликнул дю Пейра, не решаясь, однако, двинуться дальше.

— Я сделаю это! Мне нечего терять.

Воцарилось гробовое молчание.

— Отойдите подальше! Все, все, — скомандовал д'Артаньян и шепнул:

— Давай, Кэтти, больше убедительности. Все идет, как надо.

Впрочем, девушку не надо было уговаривать. Ее испуг был неподдельным. Кэтти очень боялась за д'Артаньяна.

— Я требую, чтобы ваши люди расступились и дали мне пройти, — говорил д'Артаньян, адресуясь к дю Пейра и направляя на него пистолет. — И учтите: я вам нужен живым, в крайнем случае — раненым. Но если вы сделаете хоть малейшую попытку захватить меня, я успею спустить два курка, и вам достанутся лишь два мертвых тела. Кровь этой девушки падет и на ваши головы.

— А, подлец! — бормотал дю Пейра, кусая усы. Его подчиненные в замешательстве переглядывались.

— Отступите! — сдался наконец их начальник. — Отойдите назад, это приказ! — голос его сорвался. — Негодяй! Ты совершил поступок, недостойный дворянина. Ты повел себя, как наемный убийца.

— А я было принял за наемников вас и ваших головорезов, сударь. Правда, нескольких минут драки хватило для того, чтобы понять, что вы всего лишь шпионы, — с издевательским поклоном отвечал д'Артаньян, увлекая за собой Кэтти.

Один из людей дю Пейра, выхватив пистолет, прицелился в мушкетера, но крик неподдельного ужаса, вырвавшийся из груди Кэтти, заставил его замереть на месте.

— Оставьте, Лебрен, — чуть слышно проговорил дю Пейра, отводя в сторону его руку с пистолетом. — Не сейчас. Он не уйдет от меня — клянусь! Я разыщу его где бы он ни был, но… не сейчас.

Д'Артаньян вышел на улицу, помогая обессилевшей от волнения Кэтти. Больше никто не пытался преградить им путь. Дю Пейра и его люди молча наблюдали, как белый чепец Кэтти медленно растаял в темноте.

— Кэтти, ты спасла меня, — шепнул д'Артаньян, когда они свернули в переулок.

Но девушка почти не слышала его слов. Она тяжело повисла на руке мушкетера.

Тогда д'Артаньян взял ее на руки и понес прочь, стараясь не оступиться в темноте.

Свежий воздух и необычный способ передвижения оживили Кэтти. Сначала она слабо запротестовала. Однако видя, что мушкетер быстро шагает вперед, видимо, не считая свою ношу чересчур обременительной, она вскоре смирилась со своим положением и покорно замолчала.

— Куда же вы несете меня, господин д'Артаньян? — спросила в конце концов Кэтти, которая уже пришла к выводу, что вечер, начавшийся так ужасно, имеет не столь уж неприятное продолжение.

— В гостиницу, где я остановился, милочка, — отвечал мушкетер.

— Что это за гостиница?

— «Герб и корона».

— Но это неудобно! — неуверенно предположила Кэтти, мысленно поздравив себя с тем, что до названной гостиницы еще далеко.

— Неудобно сегодня будет Жемблу, потому что ему придется подыскать себе другое место для ночлега, — отвечал д'Артаньян, не замедляя шага.

— Ах, господин д'Артаньян, — тихонько вздохнула Кэтти, охватив шею мушкетера своими нежными ручками. — У вас на все готов ответ.