Вышел на остановке «4-й километр основной трассы». Отсюда до сопки совсем близко. Спустился по отлогому склону к пыльной ухабистой тропинке, петляющей между домами частного сектора. Идти было легко: дорога вела вниз, будто бы давая путнику шанс отдохнуть перед грядущим затяжным подъемом. Широкий бурлящий ручей, преградивший путь, Сашка перешел по длинному трубопроводу, проложенному над землей на высоте около двух метров.

Скопление ветхих домов, наполовину скрытых дощатыми заборами, остались позади. Спустя 15 минут уже пересекал трассу, за которой начиналась сопка. На обочине стоял припаркованный джип. Должно быть, кому-то тоже приспичило прогуляться перед сном…

Мягкая почва, устланная травянисто-мшистым ковром, пружинила под кроссовками. Полчаса – и Сашка достигнет вершины. Подыщет бревно или большой камень и усядется созерцать очаг цивилизации, разместившийся на небольшом перешейке между двумя бухтами. Ускорил шаг, подчиняясь страстному порыву быстрее очутиться в полном одиночестве. Магадан – город маленький, жителей в нем всего-то сто тысяч. Но даже эти сто тысяч порядком надоедали и раздражали Сашку, когда долго не удавалось выбраться в безлюдную местность.

Свернул в пролесок. Вдруг странный звук заставил его остановиться. Замер, прислушиваясь. То ли слабый вой, то ли громкий стон, донесся из зарослей стланика, и тут же затих. Парень подумал, что ему, вероятно, показалось. Но не успел сделать и двух шагов, как звук повторился, на сей раз отчетливее. Сомнения исчезли: это был крик. Кричала женщина. Сашка мгновенно сориентировался, в какую сторону бежать. Что бы там ни происходило, он непременно это выяснит.

Бежать пришлось недолго. Уже через полминуты за кустарниками показались чьи-то тени, и послышался шум возни. Картина, открывшаяся взору, заставила парня похолодеть. Двое мужчин остервенело пинали лежавшую на земле девушку. Та уже не стонала, а лишь молча прикрывала лицо руками. Ее молчание сильнее взбесило негодяев. Один из них присел на корточки, с силой отнял ее ладони от лица, и, наклонившись, проорал в ухо:

– Говори, сука, говори!

Сашка понял, что вступать в диалог бессмысленно. Кинулся вперед, сбив с ног того, кто стоял возле жертвы. Эффект неожиданности сработал отменно: первые несколько секунд парень молотил противника в корпус, не встречая сопротивления. Даже удалось отправить его в короткий нокдаун. В этот момент второй очнулся от оцепенения и бросился на выручку. Он казался выше и массивнее, но на стороне Сашки была скорость. Еще подростком, в интернате он с компанией часто без спроса убегал «на волю», чтобы побродить по ночным улицам и напороться на неприятности. Вступать в дискуссии и инициировать драки с другими группировками отчаянных полукриминальных элементов, было весело. Адреналин зашкаливал, вызывая чувство эйфории. Именно поэтому детдомовцы вновь и вновь повторяли вылазки, борясь со скукой интернатовских будней. Благодаря опыту разборок, иногда с превосходящим по численности соперником, Сашка умел реагировать быстро и разумно. Он давно выучил: один мгновенный, очень мощный удар эффективнее целой серии мощных в меру.

Едва противник приблизился, получил кулаком в челюсть. Первый очухался и ударил незваного гостя ногой в колено. Сашка едва удержался от падения, и, стиснув зубы, нанес удар локтем с разворота в шею, и сразу же – хук в голову. Уклонился от атаки второго негодяя, перехватил его кисть и резко вывернул. Далее последовал лоу-кик в болевую точку бедра – чуть выше коленной чашечки, а затем – удар в пах.

Пока противники пребывали в прострации, вытащил кожаный ремень из брюк, сделал узел и связал руки за спиной сначала одному, а затем второму, воспользовавшись уже непосредственно его ремнем. Девушка испуганно хлопала ресницами, не понимая, что случилось, и откуда на ее счастье свалился негаданный спаситель. Лишь инстинктивно пригладила ладонью взлохмаченные коротко стриженые волосы.

Сашка подумал, что сегодня он действительно спасает всех направо и налево, и это ему не очень-то понравилось. Он бы предпочел, чтобы подобных ситуаций просто не возникало.

– Вы в порядке? – помог несчастной подняться и заботливо осмотрел ее лицо. Под глазом набухал и расплывался ярко-фиолетовый синяк, из уголка рта стекала тонкая струйка крови. Но серьезных повреждений не было, и это не могло не радовать. – Я вызову милицию.

Достал из кармана сотовый и набрал номер. Девушка вздрогнула и в ужасе уставилась на телефон. Потом попятилась и заковыляла к трассе. Столь неадекватную реакцию Сашка списал на шоковое состояние. Догнал беглянку, деликатно, но, не терпя возражений, усадил на сухой мох и убедительно попросил не дергаться. Уж коли он взял на себя ответственность за ее здоровье, а может быть и жизнь, то дело доведет до конца и передаст пострадавшую прямиком в руки врачей.

Девице эта перспектива была не по душе. Она неоднократно порывалась встать. А когда осознала, что ее никто не отпустит прежде, чем приедет скорая помощь, заплакала в голос. Защитник попробовал успокаивать, но рыдания лишь усиливались. Когда на место примчались стражи правопорядка, вздохнул с облегчением. Но, как выяснилось, рано.

В отделение милиции его привезли вместе с задержанными. Дежурный майор допрашивал часа три, не меньше. Заставлял в подробностях описывать произошедшее, задавал много вопросов, целесообразность которых была не ясна. Парень начинал нервничать: он уже дважды в деталях рассказал, как все было, заявление написал, – что еще нужно следователям? Нда…Воскресенье выдалось чрезвычайно насыщенным.

Отпустили под утро, предупредив, что свяжутся с ним в ближайшие дни и пригласят на повторную беседу. Покинул старое, давно нуждавшееся в ремонте здание отделения милиции, и направился в центральный сквер. Домой почему-то не хотелось…

Сашка оторвал голову от ладоней и огляделся. Город окончательно проснулся, стряхнул блаженную дремоту с серых улиц, постепенно наводнявшихся людьми. Хмурые прохожие, не поднимавшие глаза от плитки под ногами, пересекали сквер, торопясь успеть на автобус. Прилетевшие в ожидании скорой кормежки голуби семенили следом, словно передразнивая спешащих горожан.

Неохотно поднялся со скамейки. В полдень – кровь из носу – надо быть на студии. Он успеет заскочить домой, чтобы пару часов поспать.

Сашка еле дождался вечера. Съемки были напряженными. Модель – редкостная красавица и не менее редкостная дура – трепала нервы. То умоляла не снимать ее в профиль, то требовала сделать перерыв, то советовала, как лучше поставить свет. Сдерживался долго. Грубить слабому полу не в его традициях. Но когда почувствовал, что поведение девицы конкретно отвлекает, одернул:

– Или вы закроете ротик, и будете позировать молча, или снимайте себя сами.

– Да что вы себе позволяете? – взбесилась та.

Демонстративно положил камеру на стул и вышел. Постоял 15 минут на свежем воздухе и вернулся в студию. Барышня смерила его уничтожающим взглядом.

– Работать продолжим? – поинтересовался.

– Продолжим! – буркнула она и не произнесла ни слова до окончания съемок. И надо отдать ей должное: трудилась добросовестно, не заикаясь о передышке.

Когда приехал домой, осознал, как сильно устал. Из-за недосыпа и нервного перенапряжения последних суток буквально рухнул на диван. С блаженством раскинул руки в стороны. В этой квартире он обитал уже три года, получил ее по социальной программе помощи сиротам. Неслыханная щедрость администрации области привела к тому, что у Сашки и многих его товарищей по интернату появилось собственное жилище. Парень до сих пор помнил тот день, когда переступил порог своей квартиры. Едва не разрыдался от накатившего ощущения дома, которое исчезло еще в детстве и казалось, никогда больше не вернется. Квартирка была маленькая, на неуютном первом этаже, окнами на север. Но эти нюансы не имели никакого значения по сравнению с грандиозным трепетом, который он испытывал каждый раз, отпирая дверной замок и заходя домой.