Она поморгала, прогоняя галлюцинацию, но картинка не исчезла. Более того, с каждой секундой становилась четче. Перед глазами на многие километры простирались серо-зеленые сопки, копировавшие одна другую с маниакальной скрупулезностью. Единственное разнообразие в холмистом пейзаже составляли редкие черные пятна – в этих местах когда-то бушевал пожар, лес выгорел и с тех пор не восстановился. Рассудок подсказывал, что здесь явно какое-то чудовищное недоразумение. Сопки и тундра – ландшафт специфический, встречается в северных широтах. И уже где-где, а в Египте увидеть такую панораму – более чем странно. Кроме того, – Летова прекрасно помнила – вчера вид с балкона был совсем иной: пальмы, широкая полоска песчаного пляжа, искрящаяся синева Красного моря.

Тут было над чем задуматься. Марина напряженно вглядывалась в унылую картину, призывая самообладание, чтобы не запаниковать. Она прилетела в Африку, а в итоге очутилась на Колыме? Это чья-то дебильная шутка? Или кто-то, преследуя тайный умысел, подверг ее гипнозу? На ум не приходило ни одного внятного объяснения. Оставался радикальный способ понять, в чем суть: спуститься вниз и выйти из отеля прямиком в тундру. Быть может, в непосредственной близости ко мхам и лишайникам, устилавшим равнину у подножия сопок, родятся гениальные идеи относительно того, откуда появилось сие великолепие.

Летова поспешно принялась рыться в чемодане, раздумывая, что надеть. Не легкое летнее платье, в самом-то деле. Все же тундра, как-никак. Хорошо, что захватила из дома джинсы и трикотажную кофточку. Их и натянула.

Ее обуяло будоражащее нетерпение, хотелось побыстрее покинуть номер. Лихорадочно завязывала шнурки на кроссовках, но пальцы дрожали, и узел не получался. Внезапное предчувствие взорвалось где-то внутри крошечной бомбой, ускорив циркуляцию крови. Нужно бежать! Непременно бежать! Если она не поторопится, то не успеет выйти наружу! И навсегда останется в этой ультрамодной, но насквозь искусственной гостинице, где нет ни одного искреннего лица, ни единой живой эмоции. И даже растения и цветы в пузатых горшках, расставленных по углам холла, утеряли натуральные запахи и перестали отличаться от изделий из папье-маше. Марина негодовала на свою тупость: как сразу не догадалась, что именно там, за порогом отеля – настоящая жизнь. Пугающая, незнакомая, но настоящая.

Дверь заклинило. Девушка дергала ручку, крутила замок – тщетно. Стала бить ногами и толкать дверь, пытаясь ее выломать. Действия не возымели результата. Ее заперли здесь навечно? Марина огляделась. Тумбочка, шкаф, телевизор, палас, занавески – каждая вещь в комнате начала дымиться, источая едкий терпкий запах. Сизый дым наползал на пленницу, сковывал невесомыми путами, лишая возможности двигаться. Страшно! Ей никогда не было так страшно!

Летова закричала и открыла глаза. Заходящее солнце по-хозяйски лапало ее обнаженную грудь, тихо гудел кондиционер, круглые настенные часы извещали, что пора ужинать. «Так это был кошмар!» – с облегчением выдохнула и посмотрела в окно. Все правильно: пальмы, широкая полоска песчаного пляжа, искрящаяся синева Красного моря. Ни намека на субарктическую зону. Приснится же муть…

Почему во сне редко осознаешь, что спишь? И вместо того, чтобы с любопытством наблюдать за развитием сюжета, отчаянно боишься и истеришь. Марина знала: существуют техники управления сновидениями. При определенном терпении реально обучиться влиять на альтернативную действительность, разворачивающуюся в подсознании во время сна. Сотни книг по эзотерике посвящены этой теме. Решила, что заставит себя прочитать парочку для общего развития. Вдруг почерпнет дельную информацию?

Надела черные шортики и белую маяку и спустилась в столовую, занимавшую огромную террасу на первом этаже и часть лужайки. Столы ломились от изысканных яств: мясо, рыба и салаты в разнообразных вариациях дразнили обоняние, рекомендуя позабыть о диетах. Три длинных стола отводилось под сладкое, три – под фрукты, три – под хлеб, булочки и батоны. Под открытым небом повара колдовали над шашлыком, – за ним выстроилась короткая очередь. Летова пообещала себе, что перед сном будет долго и утомительно плавать, чтобы сбросить лишние калории, которые непременно наберет за ужином.

Сашка еле открыл глаза, хотя было уже позднее утро. Вчера засиделся перед компьютером до глубокого вечера, обрабатывал фотографии. Снимки получились отменные. Без ложной скромности ими можно гордиться. Завтра он отошлет их заказчику, и спустя несколько дней самое удачное изображение будет красоваться на рекламных дорожных щитах, плакатах и журнальных страницах. Следовало радоваться добротно выполненным заданием. Но почему-то особой радости не было.

Парня не покидали воспоминания о брюнетке. Обычно он легко контролировал направление своих мыслей. Даже в период сильнейшей увлеченности стоило чуть поднапрячься – и эмоциональный хаос в голове на необходимый промежуток времени, нужный для работы или других занятий, принимал упорядоченный вид и послушно ждал, когда ему вновь разрешат выстукивать в мозгу слово «страсть». Сейчас подобная практика давалась с большим трудом. Едва стоило ослабить волю, и память тут же демонстрировала картины и видео-клипы с участием одной и той же актрисы.

Агеев привык проявлять честность по отношению к самому себе. Если уж влюбился, чего скрывать? Однако странное чувство не походило на те, которые он испытывал раньше. В этом чувстве было намешано так много оттенков, звуков и запахов, что процесс идентификации грозил затянуться.

Сашка наскоро позавтракал, натянул джинсы и футболку и вышел на улицу. Друг Леха пригласил его в гости. Прекрасный шанс отвлечься.

Пятиэтажный грязно-розовый дом – таких в Магадане великое множество – меланхолично тускнел пыльным фасадом. Во дворе, на детской площадке, тихо возились ребятишки, а молодые мамочки так же тихо переговаривались, сидя на лавочках. Агеев нырнул в открытую нараспашку дверь подъезда и поднялся на третий этаж.

– Здорово, Шурик! Заходи! – Лешка обнял друга.

– Привет.

– Рад тебя видеть! – хозяин кивнул, приглашая пройти на кухню, где уже кипел чайник. – Моя благоверная рано утром с подружкой по магазинам уехала, так что час на мужской разговор у нас имеется. Ну, рассказывай.

– Да в принципе не о чем. Я бы тебя послушал. Как семейная жизнь?

– Семейная жизнь отлично, мы это позже обсудим. Я тут в газете твой портрет видел, а ты твердишь, что рассказывать не о чем. Выкладывай детали о своей поездке. Какие впечатления от Москвы?

Собеседник пожал плечами:

– В целом понравилось.

Леха стукнул кулаком по столу. Чайные ложки звякнули о края чашек.

– Не серди меня, старик. Я жду развернутый рассказ.

Сашка на секунду задумался, а потом выложил все как есть. О том, как сперва мегаполис показался ему тупой бездушной громадой. О том, какие пафосные персоны посетили выставку, и как он себя неловко чувствовал в их обществе. О том, как заметил в толпе красивую девушку и через полчаса уже беседовал с ней – сначала о его работах, затем об ощущениях человека, впервые очутившегося в мегаполисе. О том, как они вдвоем покинули мероприятие и до утра катались по городу. О том, в конце концов, как, улетая домой, он не мог избавиться от гнетущей мысли, что покидает родного человека.

Парень редко откровенничал с друзьями. Но сейчас его будто прорвало. Чем больше он говорил, тем яснее понимал, что безумно соскучился по брюнетке. И от осознания того, что они никогда не увидятся, хотелось выть на луну.

– Извини, чувствую себя идиотом, что вылил на тебя…

Лешка не дал ему договорить:

– Старик, не глупи. Нельзя постоянно держать переживания внутри, иначе чокнешься. Помнишь, как я тебе про Оксанку уши перепахивал.

– Такое не забудешь, – улыбнулся.

– Поэтому я тоже готов выслушивать твои излияния, – Леха сделал паузу и добавил: – Какое-то время.