Анхелита поняла, что и вправду после венчания ей станет легче, страхи улягутся.

– Я бы сам обвенчал вас, но из-за болезни не могу долго быть на ногах. Ступайте в церковь. Я пришлю к вам Сильвио.

Они пошли к церкви. Мигель привязал коня неподалеку. Вскоре пришел молодой Сильвио. Началось венчание.

После обряда они простились с отцом Курро.

Мигель сел на коня, Анхелита взобралась сзади и обхватила его за пояс.

Началось их свадебное путешествие. Они спустились с гор и ехали по красивым долинам, вдоль широкой реки, по улицам городов. Теперь они говорили друг другу нежные слова, целовались и обнимались, прогуливались рука об руку.

Анхелита все еще боялась первой брачной ночи. Но это Мигель отложил до их приезда в Мадрид.

В Мадриде, во дворце Монтойя, она радостно встретилась с детьми. Мигель окружил ее роскошью. Теперь он распоряжался деньгами и имуществом Монтойя. Он настоял, чтобы свадьба была пышной и многолюдной.

Своей ласковостью и мягкостью он уничтожил ее страх перед мужской телесностью. Она также перестала робеть из-за того, что была старше его, ведь в постели она чувствовала себя совсем юной неопытной девочкой, а он был зрелым мужчиной. Жизнь их складывалась прекрасно, много времени они проводили и в горной деревне. Отец Курро прожил еще несколько лет и скончался, оплаканный всеми. Молодой Сильвио стал его достойным преемником. Старая маркиза, мать Аны, была еще жива, но почти не выходила из своих покоев, где проводила время в молитвах.

Когда Санчо Пико отыскал их, он хотел увезти и моих детей, на этом настаивала и Нэн. Но Селия и Карлинхос очень привязались к своим новым родителям. Кроме того, можно было надеяться, что я жива и когда-нибудь разыщу их.

Я спросила Анхелиту, что рассказывали обо мне Нэн и Санчо. Она ответила, что они, кажется, даже не назвали моего настоящего имени.

– Вы так и не знаете, как меня зовут?

– Нет. Не помню, чтобы знала.

– Мое английское имя – Эмбер – «янтарь».

– Очень красиво.

Анхелита еще рассказала, что хотя ни Мигель, ни она не имеют титула, все как-то привыкли называть их де Монтойя, хотя на самом деле титул носят только дети Мигеля и Аны.

Я, в свою очередь, рассказала коротко о моих новых друзьях, Николаосе и Чоки. Анхелита их не знала, но порадовалась за меня.

Мы беседовали любезно и дружелюбно, хотя, конечно, той открытой доверительности, которая была у меня с Николаосом и Чоки, с Анхелитой не возникло. Я украдкой разглядывала ее. В ней теперь были та пышность и зрелость, которые свойственны женщине, когда муж любит ее, нежен и страстен с ней как самый страстный любовник. Вот чего я не испытала в жизни. И быть может никогда не испытаю.

Но это чувство зависти было почему-то даже приятным, и в то же время я искренне радовалась счастью моей былой товарки.

Конечно, я хотела увидеть своих детей, но невольно желала и оттянуть минуту встречи. Да, прав был Николаос. Сейчас я больше думала не о Карлосе и Селии, которые жили здесь, в довольстве и безопасности, но о своем старшем сыне Брюсе. Душа моя верила в то, что он жив. Но где он? Как складывается его судьба?

Я уже собиралась заговорить о детях, когда дверь внезапно приоткрылась и в комнату шаловливо проскользнула юная Ана де Монтойя.

Я чувствовала к этой девочке нежную симпатию еще с первой нашей встречи. И теперь обрадовалась ее появлению. И кроме того, это опять же отдаляло встречу с моими родными детьми.

У этой девушки было такое милое кроткое личико, такие нежные округлые черты. Мне вдруг показалось, что я уже видела ее. Но где? Где-то в городе? В парке? Было странное ощущение, что да, видела, и видела ярко…

– Что тебе нужно, Ана? – строго спросила Анхелита. – Ты видишь, я занята.

Но прелестная Анита нисколько не испугалась этой строгости.

– Я ведь тоже знаю нашу гостью! – воскликнула она, остановившись в дверях, словно нарядная весенняя бабочка, на мгновение опустившаяся на красивый цветочный лепесток.

– Это донья Эльвира, – по-прежнему строго представила меня Анхелита. – А это, – она указала на девушку и тон ее сделался немного шутливым, – прекрасная Ана, маркиза де Монтойя.

Мгновение – и Анита уже пристроилась на подлокотнике кресла матери. Девушка наклонилась и поцеловала Анхелиту в висок. Та ласково погладила плечико дочери.

– Но я не единственная маркиза де Монтойя, – защебетала Ана. – Я могу выйти замуж, и тогда у меня будет другой титул. Но нет, я лучше никогда не выйду замуж, как Селия! Мы будем жить вместе, вдвоем, и путешествовать по всему свету…

Я насторожилась, ведь речь явно шла о моей дочери. А девушка продолжала щебетать:

– Настоящий маркиз де Монтойя – это мой брат Мигель. Но я куда больше похожа на маркизу, чем он! Эти мальчишки вообще ни на что не похожи! У нас кроме Мигеля есть еще Карлинхос и Ласаро. Представьте себе, эта компания не любит Мадрид! Им больше нравится жить в деревне, бродить по горам и охотиться на оленей.

– Ну, ты все рассказала, болтушка? – спросила с улыбкой Анхелита.

Ана кивнула, надув губки.

– А теперь ступай, – Анхелита заговорила серьезно. – Вы сейчас поедете на прогулку с доньей Маргаритой. А мне еще нужно поговорить с доньей Эльвирой.

– Сказать папе, чтобы он зашел к тебе?

– Нет, мы увидимся за обедом. Ступай. Девушка убежала.

– Ласаро – это наш младший сын, – пояснила Анхелита, – мой и Мигеля. Мальчики действительно больше любят деревню. Я бы тоже с удовольствием поселилась там. И Мигель не возражает. Но мы не можем надолго оставлять старую маркизу, она часто болеет. Да и девочек пора выдавать замуж.

– Наверное, у Аны отбоя нет от женихов, – осторожно польстила я.

Анхелита чуть нахмурила брови.

– Не так-то все просто. Они обе – совсем еще дети. Кроме того, они очень привязаны друг к другу, – Анхелита снова нахмурилась, подумав о чем-то своем. Затем доброжелательно обратилась ко мне. – Вы, конечно, желаете увидеть своих детей?

– Да, – ответила я неуверенно. Что мне еще оставалось?

Она посмотрела на меня, откинувшись в кресле.

– Я могу говорить с вами начистоту?

– О да, да, разумеется, – я поспешила ответить.

Но что со мной? Откуда эта льстивость в моем голосе? Хотя с другой стороны… Ведь Анхелита спасла и вырастила моих детей. Благодаря ей, они живут в довольстве, в богатстве…

– Насколько я понимаю, – начала Анхелита, – вы не намереваетесь увезти детей из Испании?

Я подумала, что это очень разумный вопрос. Подумав еще, я заговорила:

– Я не знаю, что сталось с моим имуществом и деньгами в Англии (о том, что ношу титул герцогини, я упоминать не стала, опасаясь задеть самолюбие Анхелиты, ведь она не имела титула). После моего отъезда там произошло много самых различных событий. Но я владею имуществом и в Америке. Я могла бы уехать туда. Но мои дети выросли. Я не имею права увозить их куда бы то ни было против их собственной воли. Они привыкли жить здесь, здесь они чувствуют себя на родине. И наконец, я думаю, что они очень привязаны к вам…

(Я вспомнила, как Англия в лице герцога Бэкингема когда-то отреклась от меня… Но в Америке у меня – значительное состояние. Там Санчо… Странно, что я впервые думаю и говорю об этом, как о чем-то реальном…)

– Вы умная женщина, – сказала Анхелита. – Мы с мужем сделаем все возможное, чтобы помочь вам уехать в Америку. Разумеется, вы увидите своих детей. Но откровенно говоря, я не знаю, стоит ли им знать, что вы являетесь их матерью… – она замолчала и посмотрела на меня испытующе.

Я ответила не сразу. Я стала думать, что стоит за этими словами Анхелиты.

Вроде бы все просто: она и ее муж Мигель привязаны к этим детям, вырастили и воспитали их, и, конечно, не хотят отпускать их от себя. Логично. Но я чувствую, что есть еще что-то… И Анхелита подтвердила мою догадку, снова заговорив:

– Во всяком случае, нам не хотелось бы отпускать Селию. Ана и Селия очень привязаны друг к другу.