— Я танцевала с мистером Тернером, и он заставил меня выйти тоже, хотя я знала, что мне нельзя этого делать, поскольку я всегда легко простужаюсь. Лиззи жутко сердилась на меня, но мне стало лучше спустя два или три дня, и в итоге получилось, что она оказалась вовсе не права.

— Я очень рад, что вы выздоровели, мисс Беннет. — Голос мистера Тернера заметно потеплел. — Я никогда не позволил бы вам этого, если бы знал о вашей предрасположенности к простуде.

— И как бы вам удалось помешать мне?

— Не знаю. — Он внимательно посмотрел на ее вздернутый подбородок.

Китти ответила ему недовольной гримасой.

— Мистер Тернер, мне следует оставить вас теперь, поскольку я уверена, что прервала очень научную беседу.

— Может, и прервали, но нам это не было неприятно.

— Думаю, все же было. Полагаю, вы беседовали о музыке. Я не способна говорить о музыке, поскольку жутко не осведомлена в этой области.

По выражению лица мистера Тернера можно было решить, что он счел это замечательным. Китти взяла его под руку и сказала:

— Когда-нибудь я расскажу вам почему, если вы обещаете держать это в секрете. — Наклонившись к нему, она, по-видимому, не сознавала, что лиф ее платья слегка приоткрылся. Мисс Эджли внезапно очень заинтересовалась картиной на стене позади них и отвернулась. Эмили посмотрела на сестру взглядом, полным беспомощного сочувствия.

— Не надо, Эмили, умоляю. Эмили тоже повернулась к картине.

— Расскажите мне сейчас, мисс Беннет, прошу вас, — мягко упрашивал Эдвард.

Она скромно потупилась:

— Ужаснейший человек приехал к нам в дом. Это был… учитель музыки. — Услышав его тихий короткий смешок, Китти подняла глаза. — Он сказал маме, что «абсолютно безнадежно» пытаться учить меня даже нотной грамоте. Разве вам не кажется это крайне жестоким?

Куда делась четкость и ясность речи, которой Эдвард Тернер так впечатлял мистера Дарси? Он едва мог произносить членораздельные звуки.

— Мистер Тёрнер, как вы считаете, хорошая погода еще продержится?

— Погода? Не очень долго, я думаю. Она и так стояла слишком теплой для этого времени здесь.

— А я надеюсь, что еще продержится, поскольку на следующей неделе я еду в Скарборо и намерена покупаться в море.

— Вы едете в Скарборо? А когда вы вернетесь?

— Не знаю, вернусь ли я вообще, — небрежно ответила она. — Возможно, сразу оттуда поеду с моей сестрой, миссис Бингли, в Хартфордшир.

Обратившись к мисс Эджли, она предложила:

— Музыка вот-вот начнется. Поднимемся вместе? Китти усадила дочерей викария по обе стороны от себя. Она смотрелась чудесной милашкой между ними.

— Вы должны сесть там, мистер Тернер. — Она указала на место рядом с Анной. — Тогда вы оба сможете говорить друг другу умные вещи.

Элизабет одобрительно улыбнулась Китти, и скромный взгляд Китти, казалось, отвечал сестре: «Разве я не хорошая, ведь я проявляю столько доброты к этим бедняжкам?»

Она собиралась посидеть с ними только первую часть программы, после чего счесть свои обязанности перед сестрами Эджли выполненными.

Как только все перешли в другую комнату, где гостям предлагались прохладительные напитки, фрукты и сладости, которых было в избытке, Китти на самом деле, простояв подле них не больше двух-трех минут, упорхнула в направлении той самой радостно оживленной группы молодежи, которую она находила столь интересной ранее. Тёрнер занял себя тем, что принес Анне и Эмили пирожные и шампанское. Дарси подошел поговорить с ними. Если он надеялся на живое обсуждение первой части программы, он был разочарован. Атмосфера была сдержанной. В каком-то другом доме он продолжил бы свое блуждание по гостиной. Но как хозяину ему пришлось предпринять попытку оживить их беседу. После нескольких минут тщетных попыток Дарси поинтересовался у Тёрнера, поговорил ли тот с епископом, который вместе с женой проводил несколько дней в Пемберли по пути на север. Поскольку Эдвард еще не успел, Дарси увел молодого пастора от дам.

Анна и Эмили наблюдали за тем, как мужчины удаляются.

— Я уверена, мистер Тернер внимателен к мисс Беннет из уважения к ее зятю, — зашептала Эмили.

— Я сужу иначе, Эмили.

— Анна…

— Я не стану больше говорить о нем.

Тем временем было оговорено, что епископ с женой и чета Дарси в воскресенье наведаются в церковь в Кимптоне. Мистер Тернер ободрился настолько, что пригласил их на завтрак в пасторский дом.

Китти не совсем понимала, как это случилось, что она сидела рядом с мистером Тернером и во второй половине концерта. Возможно, из-за его взгляда, полного надежды. Она смотрела прямо вперед на флейтиста, завороженная одухотворенным огнем в глазах музыканта и тем, как тот складывает губы, прижатые к инструменту. Звуки музыки, должно быть, странно подействовали на нее, поскольку она чувствовала себя встревоженной. Она ни разу не повернула голову к мужчине, сидевшему подле нее, но и не забывала о нем ни на секунду. Никогда прежде никто не производил на нее такого впечатления. Тёрнер смотрел на ее разрумянившиеся щеки, темные вьющиеся волосы, аккуратно уложенные вокруг головы. Худенькая фигурка, крошечная грудь. Он перевел взгляд на флейтиста. Сидевшая по другую руку от него Анна призвала на помощь всю многолетнюю тренировку и настроила свои мысли исключительно на музыку. Ничего другого ей больше не оставалось.

Примерно через день или два от парадной лестницы и вверх на холм потянулись кареты с отъезжающими гостями.

— Дорогая, дорогая моя Элизабет, теперь прощаюсь с вами до Лондона. Я так хорошо провела здесь время, — высунулась Эмилия из окна своей кареты. — Однако лучшее — враг хорошего. И завтра я уже начну выражать свое почтение матушке.

— До свидания, — рассмеялась Элизабет.

— Не смотрите так сердито, Тэдди. — Эмилия откинулась назад. — Это была всего лишь шутка.

Бингли никак не мог успокоиться во время отъезда.

— Как жаль, Дарси, что ты не посмотрел поместье Рашли прежде, чем мы все уладим, — сказал он, перед тем как забраться в карету.

— Ты торопишься со своим решением, Чарлз. Вы вполне еще можете отказаться от приобретения этого дома. Ты сохранил список моих замечаний, которые мы обсуждали?

— Да, безусловно, — ответил Бингли, но добавил с надеждой: — Нам так понравился дом, Дарси, дружище.

— Ваш энтузиазм ослабеет зимой, особенно если ты запоздаешь с вырубкой деревьев по южной стороне дома. Убедись, что все существенные пункты оговорены с агентом, прежде чем подпишешь бумаги.

— Конечно, я не стану рассматривать покупку поместья, если все практические вопросы не будут улажены.

— И если не получена окончательная договоренность по цене.

— Да, и это тоже, конечно. Все будет хорошо.

Со ступенек кареты к ним обернулась мисс Бингли.

— Мистер Дарси, я прослежу, чтобы мой брат последовал всем вашим превосходным советам.

— Если вы все еще сомневаетесь, обратитесь к Китти, она тоже подскажет, — включилась Элизабет.

— Да, Китти! — воскликнул Бингли. Ты должна сказать нам свое мнение обо всем.

— В таком случае мне не о чем беспокоиться, — пробормотал Дарси.

Элизабет задержала руки Джейн в своих руках.

— Дорогая Джейн, я надеюсь, ты еще не слишком настроилась видеть Рашли-Мэйнор своим домом, поскольку мой муж может все же отговорить Чарлза от приобретения этого поместья.

— Лиззи! — Нежный выговор утонул в ответном смехе.

— Ах, Джейн, Джейн. Когда я подумаю, что через четыре месяца мы будем всего в трех часах езды друг от друга, я становлюсь без ума от радости.

— И я, Лиззи. И тогда мое счастье будет абсолютно полным.

— Еще не совсем, — прошептала сестра, хитро поглядев на живот Джейн, небольшие округлости которого скрывалось складками ее накидки. — Всё, уезжайте! Покупайте Рашли-Мэйнор прямо сегодня вечером, потом, не задерживаясь, отправляйтесь в Скарборо. Днем принимайте морские ванны, а вечером ослепляйте тамошнюю публику.