— Лиззи, лучше расскажи мне о лордах и их женах! — кричала она.

К огорчению матери, Элизабет с мужем не воспользовались возможностью посетить ассамблею в Меритоне, хотя чета Бингли весело провела там время. Местная публика сочувственно перешептывалась о бедной миссис Дарси, всегда так любившей танцы, а теперь, после своего замужества, вынужденной частенько пропускать их.

В последний вечер пребывания Дарси в Хартфордшире Беннеты и их друзья Лукасы в полном составе были приглашены на обед в Незерфилд.

Сэр Уильям Лукас был возведен в рыцарство за услуги красноречия перед короной. Он оставил свои дела и утвердился как джентльмен. Леди Лукас была особо доверенной подругой миссис Беннет.

Во время первой перемены задача развлекать леди Лукас была поставлена перед Дарси, и, учитывая привычку дамы держаться в тени и сдержанность ее собеседника, разговор между ними не отмечался вспышками безудержного веселья.

Элизабет получила привилегию заполучить сэра Уильяма в качестве собеседника за обедом. Он засыпал милейшую миссис Дарси вопросами о ее пребывании в Лондоне, горя желанием как можно больше выведать о ее дружбе с маркизой. Слово маркиза было для него как мед. Сэр Лукас изумился, узнав, что она ни разу не побывала на ассамблее при дворе в Сент-Джеймсе.

— Поскольку вас представили его высочеству в гостиной графини, вам не требовалось никакой дальнейшей поддержки, иначе я сам бы направился в Лондон, чтобы представить вас ко двору.

— Благодарю за вашу доброту, сэр Уильям, — улыбнулась Элизабет. — Но я держалась в стороне от ассамблеи вовсе не из-за робости.

— Ах да, я припоминаю. Мистер Дарси не любит танцы. Возможно, вы не испытывали желания настаивать на этом.

— Сэр, я полагаю, мне и не пришлось бы настаивать на этом, если бы я сама всем сердцем стремилась побывать там. Я не поехала только потому, что слишком устала от развлечений, и радовалась любой редкой возможности остаться дома.

— Да, я наслышан об этом миссис Дарси, особенно о вашей встрече с регентом. Это было на частном вечере?

Слово «регент» привлекло внимание других обедающих.

— Да, и мы теперь почти друзья. Мы долго беседовали и к тому же обменялись тремя, а то и четырьмя серьезными репликами.

— Весьма хорошее начало. Возможно, вам представятся и другие случаи. — В голове сэра Лукаса замелькали обрывки фраз, например, что-то вроде: «моя приятельница, миссис Дарси, ну вы знаете, любимица его высочества…».

Элизабет прервала его приятные размышления.

— Прошу вас, не желайте мне подобных испытаний, сэр Уильям. Я и не догадывалась, как нежно устроены королевские уши. Беседа не слишком приятна, когда каждое слово следует тщательным образом взвешивать.

Бингли засмеялся и, повернувшись к Дарси, пояснил:

— Тема: Элизабет и принц Уэльский.

— Миссис Дарси пошутила в разговоре с его высочеством и обнаружила, что вся честная компания восприняла ее шутку с чрезмерным изумлением, — дал необходимые пояснения мистер Дарси.

— Лиззи! Как можно! — запротестовала миссис Беннет.

— Ха! Ха! — ликовал мистер Беннет. Остальные обедавшие ждали, пребывая в различных эмоциональных состояниях, начиная от предельной напряженности у сэра Уильяма до полного безразличия со стороны рассеянного пожилого священника из Меритона, который клевал носом.

— Я высказала свое мнение о шутливой песенке, которую мы слышали, — рассказывала Элизабет. — Регенту вроде бы понравилось меня слушать. Он заметил, что я должна побывать на ассамблее, и пообещал распорядиться, чтобы у меня было много партнеров по танцам. Он махнул рукой куда-то в сторону своих лордов, стоявших в ожидании позади него, и один из них приблизился к нам со своей записной книжкой. Я поблагодарила регента за его большую доброту ко мне, но сказала: «Все-таки, если мне самой не найти себе партнера по танцам, возможно, я и не заслуживаю такой чести». И тут воцарилась жуткая тишина, которая длилась приблизительно минуты три.

— Пятнадцать секунд, не больше, — поправил Дарси.

— А казалось, много дольше.

— Они тянулись медленно.

— Мы привыкли считать его высочество потрясающе остроумным, но прошло достаточно времени, чтобы он начал смеяться. И тут же шестьдесят человек сочли мою шутку очень забавной. Я не могу передать вам, какое облегчение я почувствовала. Я боялась, что они выскажут свое негодование. — Элизабет посмотрела на своего мужа и увидела в его глазах сочувствие и понимание.

Тут заговорила дочь сэра Уильяма, Мэри:

— Неужели они так отнеслись бы к тебе, Лиззи, ой простите, миссис Дарси? Какой ужас!

После этого замечания дамы поднялись, чтобы направиться в гостиную, и тут Элизабет, пошатнувшись, ухватилась за спинку своего стула.

— Элизабет?! — Дарси тут же подскочил к жене, Она улыбнулась.

— Могу же я споткнуться?

— Джейн, дорогая, пожалуйста, помоги мне, — прошептала Элизабет сестре, как только они покинули столовую.

Джейн обняла сестру за талию и помогла ей добрести до гостиной.

— Лиззи, что случилось? — бросилась к дочери миссис Беннет.

— Я чувствую некоторую слабость, мама. Подушки сложили горкой на краю дивана, и миссис Беннет стала суетливо укладывать Элизабет.

— Китти! Принеси мою нюхательную соль!

— Вот, мама. — Китти, поднесла пузырек под нос матери-.

— Глупая девчонка! — возмутилась миссис Беннет. — Не мне, а Лиззи!

Элизабет отстранила руку сестры, и Китти резко метнулась в противоположный угол комнаты.

— Мама, пожалуйста, успокойтесь, — вскричала Элизабет. — Я немного устала, вот и все. Я пойду в свою комнату и прилягу.

Это пришло снова: та боль, тупая боль, отдающая в спину. Мать склонилась над ней, ее глаза испытующе разглядывали дочь. Элизабет отвернулась.

На другом конце комнаты Джорджиана села подле Мэри. Ей ужасно хотелось подойти к Элизабет, но она не была уверена, там ли ей место.

— Ты не должна двигаться, дорогая девочка, — вскричала миссис Беннет. — Мы послали за твоей горничной. Боли есть?

Элизабет закрыла глаза.

— Вот оно! Я знаю эти боли!

— Мама, умоляю, успокойтесь. Где Уилкинс?

— Я здесь, госпожа. — Уилкинс никак не удавалось обойти миссис Беннет, которая склонилась над диваном.

— Что вы стоите там, женщина? Делайте же что-нибудь! — закричала миссис Беннет. Джейн осторожно и мягко взяла мать под руку.

— Милая мама, пожалуйста, пойдем сядем. Вы слишком нервничаете.

— Мои нервы! Какое мне до них дело в такой момент! — Из-за обуявшего ее страха за дочь миссис Беннет произнесла эти слова совсем в не свойственной ей манере.

— Помогите мне подняться наверх, пожалуйста, Уилкинс, — попросила Элизабет.

— Госпожа, вы не должны и пытаться идти.

— Уилкинс, тогда пошлите за мистером Дарси. — Горничная направилась к двери.

— Какая ерунда? Чем он может помочь, милое мое дитя? — запротестовала миссис Беннет.

— Джейн, — Элизабет протянула руку к сестре, — мне нужен Фицуильям.

— Уилкинс уже послала за ним лакея.

— Сердечко мое, что случилось?

Его присутствие, его близость — одна рука держит ее руку, другая ласково гладит по волосам — все принесло ей успокоение. Он никак не выдал своего испуга, увидев, что цвет кожи жены мало отличается от белизны ее платья.

— Я боюсь, — прошептала Элизабет.

— Мистер Дарси, ей нельзя вставать, — вскочила со стула его теща. Взмахами своего платочка она попыталась оттеснить его от дивана, но он был глух к ее попыткам.

— Мадам, прошу вас, сядьте и успокойтесь сами. Вы заставляете Элизабет волноваться еще больше.

Миссис Беннет обиженно отошла, теребя кружево.

Дарси склонился над диваном. Элизабет обняла его 1 за шею, и он отнес ее наверх.

Он уложил ее на кровать. Уилкинс не отставала от 1 него, пока они поднимались по лестнице, за ней следовала горничная. Почувствовав себя в тот момент лишним в комнате, он вышел и остался ждать в коридоре.

Там и нашла его Джейн спустя пять минут.