– Успокойтесь. У вас все получится.

– Вы так думаете!?

«Убеждена!» – сказала она и положила трубку. Для Галкина в этом ответе была загадка и, возможно, надежда. Меньше всего он ждал моральной поддержки с ее стороны. Но было и нечто тревожное. В отличие от первого звонка, на этот раз он имел возможность прислушаться к голосу, который был, конечно, похож на голос «чуда», сохранившийся в памяти с армейских времен… Но только похож. В нем слышалось и что-то иное. Даже поправка на возраст не объясняла изменения тембра. «Возможно, было заболевание связок», – подумал Галкин и решил прекратить обсуждение некорректной придирки.

От вокзала Тони повел машину на север-северовосток, сначала – по улицам города, затем по шоссе. Скоро пошли пригороды: поселки Сан Доменико, Фьезоле с паутиною улиц среди вилл, ферм и каких-то амбаров, мимо шпалер виноградников, фруктовых садов и оливковых рощ. Это был край древних этрусков – праитальянцев и роскошных современных вилл. На центральной площади стояло два бронзовых всадника, которые как бы двигались друг другу на встречу и остановились для переговоров.

Отсюда, повернув на восток, по узенькой улице, называвшейся «Корсика» такси выехало за околицу и, наконец, двинулось вверх по крутой лесной дороге.

Хвойный лес был опрятен и больше напоминал парк где-нибудь в районе Измайлова. Временами попадались дубы с едва пробивающимися листочками. Дорога становилась все круче, звук мотора натужнее, и скоро вой двигателя совсем заглушил пение птиц.

Наконец, они выехали на большую поляну, миновали навес кормушки зверья. Отсюда начинался спуск на восточную сторону. Этот склон был круче, в сравнении с тем, по которому поднимались. Внизу, у подножья, сверкало на солнце водное зеркало, покрывавшее старый карьер.

Тони выключил двигатель. Они вышли. Оглядевшись, Петр почувствовал себя ближе к небу. Ему показалось, что он, просто, гость и приехал сюда отдохнуть. События этой недели, вдруг, утратили значимость. Явилось желание – рухнуть в изумрудное ложе, закрыть глаза и расслабиться. В ощущении непреходящей усталости, в желании раствориться в этом зеленом космосе было что-то привычное, русское. Даже головокружение, которое он сегодня испытывал, казалось привычным. Не в силах преодолеть желание, Петр опустился на землю, не отойдя двух шагов от машины. Внутри двигателя, после натужной работы, что-то еще звенело и булькало. В самом облике машины Петя улавливал нечто родное. Старый Фиат по каким-то родственным признакам напоминал большинство «легковушек», бегающих по дорогам России.

Таксист бродил по поляне, то и дело прикладываясь к биноклю. Он искал место, откуда было бы видно виллу Сильвестри. Наконец, Тони позвал Галкина: «Паоло, кажется, я нашел. Взгляните!» Петя с трудом поднялся. Никогда раньше он не испытывал такой вялости и решил, что сказывались, накопившаяся усталость, потеря крови, выпитое вчера вино, волнение, связанное с телефонным звонком. Взглянув на него, Тони спросил: «Кружится голова?» И поставил свой диагноз: «Так бывает от переизбытка кислорода. Наша растительность мощнее очищает воздух. А ваши легкие не принимают воздуха совсем без примесей.»

Галкин взял бинокль, чуть подстроил его под свои глаза. Прошло немало времени, прежде чем он «нащупал» объект. Ракурс был непривычный. Вилла была обращена к нему под иным углом – не со стороны дороги, а по линии, проходящей через склад с башей. Причем расстояние между ними «скрадывалось», и профиль башни как бы накладывался на силуэт виллы.

Площадка перед виллой, действительно, была пуста. Неожиданно Пете пришла в голову мысль. Барков, скорее всего, уехал. То ли – обратно в Рим, то ли поселился во флорентийской гостинице. На вилле ждали прибытия новой машины. Но не могли же они столько времени оставаться оторванными от цивилизации, ведь заранее на это никто не рассчитывал. А там ведь, по крайней мере, человек пять-шесть мужиков, которым надо как-то питаться.

«Скажите, Тони, – спросил Галкин, – у вас хорошие отношения с диспетчером службы?». «Нормальные», – признался Тони. И когда Петр изложил свою мысль, он согласился с ним, набрал номер телефона диспетчерской. Болтая с девушкой, он сказал, что стоит на улице, дожидаясь клиента, а потом, как бы между прочим, справился, не было ли у нее заказа с виллы Сильвестри. Диспетчер сообщила, что, такой заказ поступил на двенадцать часов пополудни. Петя дал знак, дескать, баста – кончай разговор. Тони, поблагодарив диспетчера, отключился и спросил: «Ну, и теперь – куда?»

А теперь выберем место для засады и проследим маршрут заказнного такси. По дороге вниз Галкин поинтересовался: «Если Сильвестри поступит из Рима новая машина, смогут ли они, пользуясь ею, осматривать достопримечательности?»

– На ходу из окна – могут. Но останавливаться и выходить из машины – нет. Стоянка в городе разрешена только машинам, зарегистрированным во Флоренции.

– То есть, даже если у них будет новая машина, для того, чтобы гулять по городу, им все равно придется заказывать такси.

– Выходит так. А что, они собираются гулять?

– Не исключено.

Они замаскировали машину там, где останавливались перед виллой в первый раз. Включили приемник, убедились, что маячок работает. Минут через пятнадцать (то есть точно, как было заказано) по дороге слева направо проехало такси. Еще минут через десять оно проехало справа налево уже с пассажирами. Сняв маскировку, они, не спеша, двинулись следом.

Преследование ничего не дало. Двое охранников набрали в ближайших магазинах две сумки продуктов, потом заехали в аптеку и купили медикаменты и перевязочный материал.

«А это им зачем?! – удивился Тони. – Как будто лазарет устраивать собираются!?» «Это для дела. – объяснил Галкин. – У них там, по меньшей мере, двое раненых».

– Вот как!?

– Слышали вчера автоматную очередь? Одна пуля досталась мне, остальные – своим.

– Так метко стреляли?!

– С закрытыми глазами. Тяжело раненого, думаю, уже вчера положили в госпиталь.

– А как объяснили?

– Уверен, Фабио нашел, что сказать.

– Это кто?

– Сам Сильвестри!

– Ого!

Галкин остановил машину.

– Тони, знаете что, не будем их сопровождать до виллы. Доберутся без нас. Если не трудно, отвезите меня, пожалуйста, к знаменитому «Teatro Communale» и оставьте там.

Галкину повезло, ему выпал свободный вечер. «А что если пойти в театр?» – подумал он. Из различных источников Петр знал, что Флоренция была в числе городов, где зарождалась итальянская опера. Это начиналось естественным образом из сопровождавших драматические спектакли музыкальных и балетных «интермедий» (включений). Сначала интермедиями, просто, заполняли антракты, затем они стали служить иллюстрациями драматических действий. Потом диалоги сменились музыкальными речитативами. И, наконец, все слилось в единое музыкальное действо. Галкин сознавал, что такой взгляд на зарождение оперы – не что иное, как профанация – бессовестное упрощение весьма сложного процесса. Но что остается неспециалисту, то есть «профану», если он хочет иметь хоть какое-то представление.

Это происходило в пятнадцатом – шестнадцатом веках. В стране с теплыми ясными вечерами для театров не строили специальных зданий. Греческие и римские традиции признавали только театр под открытым небом. Но уже во времена Казимо Первого Медичи, когда для смены декораций стали использовать хитрые механизмы, театры переместились под крыши дворцов и офисов. Например, один из самых технически совершенных театров того времени расположился внутри «Старого Дворца» на площади «Синьории», другой – вселился в одно из помещений «Уффицы». Только в девятнадцатом веке во Флоренции было построено специальное здание для театра. Сначала, как открытый амфитеатр на шесть тысяч мест, потом, как закрытый – на две тысячи мест. Он расположен на том же (северном)берегу Арно, что и гостиница «Колумбус» и на таком же расстоянии от центра (то есть «Старого моста»), только в противоположном, (западном) направлении, по адресу «Проспект Италии», дом 16. Это было желтое здание. В закрытых ставнями окнах второго этажа как будто дремали «добрые старые времена».