Мэгги видела, куда он клонит, и не стала на этот раз уходить от ответа.

— Недолгая разлука только укрепляет любовь, — сказала она, на всякий случай заранее отметая возможность каких бы то ни было романтических поползновений со стороны Чэннинга и одновременно давая ему понять, что о ней в случае чего есть кому беспокоиться. — Мой лучший друг всегда поддерживает все мои идеи.

— Счастливчик, — протянул Чэннинг, принимая игру.

Мэгги приготовилась к следующему вопросу, уверенная, что он начнет расспрашивать ее о далеком возлюбленном. «Его зовут Ричард», — скажет она и, слегка задумавшись, объяснит, что он работает на крупной фирме, производящей пиво, и уже начал строить дом в пригороде, куда они въедут следующей осенью, после того как обвенчаются двадцать четвертого сентября в церкви на мысе Севьер, что уже давным-давно решено. Мэгги пожалела, что на пальце у нее нет кольца.

Однако, к ее изумлению, Чэннинг не стал интересоваться тем, что она готова была ему рассказать.

— Пока мы здесь сидим, — сказал он, доставая какие-то бумаги, — я могу вам показать то, что мы будем сегодня осматривать.

Ничего подобного Мэгги прежде еще не испытывала: она стояла под городскими улицами, вдыхая запах земли, сырости и, самое неприятное, нечистот.

Заметив, как она сморщила нос, когда они спускались в подземелье, Чэннинг сказал:

— Когда Сиэтл строился, было много трудностей с водопроводом. Помните, я вам рассказывал, что город вначале стоял на плавающем грунте?

Мэгги кивнула, разглядывая укрепленные каменные стены и паутину, поблескивающую в свете фонаря, думая, что больше всего это напоминает фильм про дом с привидениями.

— Воды Пиджет-Саунд с неизменным упорством портили систему водоснабжения и канализации.

— Да, инженерам приходилось нелегко.

— Еще бы. Представьте себе, как уютно жить в городе, где во время сильного прилива лопаются канализационные трубы. Если вы думаете, что могучую волну Сент-Эленс было легко обуздать, то ошибаетесь. Представьте себе, что что-то подобное происходит два раза в день в вашей ванной комнате, причем в течение получаса все там приходит в полный беспорядок.

— Нет уж, спасибо.

— Здесь осторожней, — предупредил Чэннинг, протягивая ей руку и помогая пройти по подгнившей доске, — и смотрите, не наступите на крысу.

Возможно, он ожидал, что Мэгги завизжит от испуга, но она решила не доставлять ему такого удовольствия.

— Вы, оказывается, не трусиха.

— А вы хотели испугать меня?

— Напротив, я боялся, что вы очень многого не увидите, если не решитесь спуститься сюда.

«Я увижу куда больше, чем вам бы хотелось!» — подумала Мэгги, в эту минуту позабыв о том, какой опасности она себя подвергает, находясь с ним наедине в подземелье.

— Наверху, на Первой авеню, около таверны «Док Мэйнард», есть бюро, которое организует экскурсии и несколько раз в день приводит сюда туристов.

— А разве это не мешает вашей работе?

— Отсек, в котором мы сейчас копаем, для публики недоступен. Берегите голову.

Мэгги нагнулась, проходя вслед за ним под кирпичной аркой.

— Когда-то те, кто оказался здесь во время пожара, не смогли спастись, и еще здесь разразилась эпидемия чумы, которая очень быстро распространилась.

— Охотно верю.

— Очень запутанный и ненадежный участок. Вначале тут скрывались разбойники и контрабандисты, потом их сменили пьяницы, крысы и пауки.

— А теперь туристы, — продолжила Мэгги, — идет эволюционный процесс. Чэннинг рассмеялся. — Гм, где же мы теперь находимся? — Она совсем запуталась — столько раз они повернули за те двадцать минут, что находились внизу.

Чэннинг открыл рот, чтобы ответить ей, но его внимание отвлек звук, который он услышал за своей спиной.

— Ты, Брехт? — спросил он.

Мэгги была потрясена тем, что она вообще не заметила телохранителя. Он скользил за ними как привидение.

— Мне надо кое-что сказать вам, сэр, — ответил Брехт.

Перехватив его каменный взгляд, Мэгги поняла, что этот человек доверяет ей не больше, чем она ему.

— Я вынужден отлучиться, — сказал ей Чэннинг, обменявшись парой слов с Брехтом. — Мне придется отправить вас во владения Кливленда.

— Кливленд, кажется, в Огайо?

Мэгги испугалась, что телохранитель явился из-за нее. Может, он видел, как она звонила по телефону возле Пайк-маркет? Или, что еще хуже, ее заметил там сам Чэннинг.

— Кливленда зовут Кен, — ответил Чэннинг, — он один из моих работников. Он начнет вам объяснять, чем вы будете заниматься. — Кивком головы он указал на каменные ступеньки, выбитые в стене, по которым, вероятно, можно было подняться до уровня улицы. — Мы пойдем здесь, — объяснил Чэннинг, этот путь короче, чем по туннелю.

Мэгги послушно следовала за ним, то и дело оглядываясь, чтобы видеть, идет ли за ними Брехт. Его не было.

— Держите руку, — предложил Чэннинг, открывая люк и протискиваясь в него первым. Настоящий водопад пыли и грязи обрушился на Мэгги, заставив ее зажмуриться. — Я вас удержу, — крикнул Чэннинг, увидев, что она потеряла равновесие и покачнулась. Крепкими, сильными руками он вытянул ее наверх через отверстие.

— Все нормально, — поторопилась сказать Мэгги, отчего-то путаясь его прикосновения, от которого по ее телу пробежал электрический разряд.

— Ну и отлично, — ответил Чэннинг, отпуская ее и явно не заметив ее смущения. — Тогда идем дальше?

Чтобы скрыть растерянность, Мэгги спросила, что это за здание, где они оказались. Хотя сюда почти не проникал свет, она разглядела помещение площадью приблизительно десять футов, в углу которого была свалена груда обломков, которые когда-то вполне могли быть мебелью.

— Здесь был публичный дом, — объяснил ей Чэннинг, пробираясь вперед по сумрачному коридору, уходящему в темноту, и перелезая через леса. — Заведение мадам Ганнечини, если мне не изменяет память. Еще одна яркая глава истории Сиэтла. Во время переписи женщины называли себя «белошвейками» — видимо, имея в виду, что они своей работой помогают обуздать дикие нравы клиентов.

— Никогда не знаю, говорите вы серьезно или шутите, — сказала Мэгги, старательно делая вид, что ее насмешил рассказ Чэннинга.

— Насчет древнейшей профессии? Разумеется, я говорю серьезно, — заверил ее Чэннинг. — Неужели вы думаете, что кто-то способен сочинить подобную историю? Должен сказать, что и после того, как дома терпимости закрыли, это занятие продолжало процветать в порту. Просто оно перестало быть организованным, как в старые времена. — Они подошли к низенькой двери в конце коридора. — Снова спускаемся, — предупредил Чэннинг, отодвигая железную щеколду. Открыв дверь, он указал на шаткие ступеньки шириной не более восемнадцати дюймов.

— Наверное, пауки ни на минуту не прекращают трудиться, — заметила Мэгги, показывая на серую паутину, кружевной занавеской спускавшуюся над входом.

— Разве я не обещал вам волшебного путешествия?

— Прекрасно, что вы отвечаете за свои слова, — ответила она, успев оценить то, что он, идя впереди, проверяет надежность каждой ступеньки. — А далеко мы от места, где спустились? Они столько раз поворачивали, что могли пройти как двадцать футов, так и двести, и Мэгги запуталась.

— Квартал, может быть, полтора, — ответил Чэннинг, — вы разочарованы?

— Нет, просто перестала понимать, куда мы идем. У меня такое впечатление, что я побывала в муравейнике, насквозь пронизанном ходами.

— К сожалению, это не так. В нескольких местах произошли такие обвалы, что мы были вынуждены преградить туда доступ. Один случайный удар в стену, и дом может в буквальном смысле рассыпаться.

У Мэгги тревожно засосало под ложечкой. Слова Чэннинга напомнили снова о том, что не давало ей покоя целых пять лет. Набравшись храбрости, она спросила:

— А такое когда-нибудь случалось?

— Вы хотите узнать, бывали ли у нас несчастные случаи?