— Кто переживал, дорогая?

— Ну, муж.

— Господи, еще бы! А потом, когда она так позорно явилась назад, будто ничего не случилось! — Наклонившись, Нора сжала запястье Мэгги и зашептала ей на ухо:

— Он вел себя очень прилично, так думают почти все в городе. Тем более, что ребенок был очень на него похож.

— И что же с ним случилось? — поспешила поинтересоваться Мэгги. — Я имею в виду с ребенком? Как вы думаете?

— Я? — Пожилую женщину озадачил ее вопрос. — Видите ли, милочка, это, конечно, меня не касается, но я просто не представляю себе — на что она надеялась? Я-то считаю, что Гомер поступил просто как святой, такую он проявил терпимость. Думаю, любой другой мужчина на его месте свернул бы ей шею, чтобы покончить со всем этим раз и навсегда.

— Извините, а кто такой Гомер? Кора захохотала.

— Что у вас с головой, детка? Мы говорим о несчастном все утро! Ай, ай, ай — вы заразились от Норы.

— Я терпеть не могу никого поучать, — заметил Трои, когда Мэгги рассказала ему по телефону об откровениях сестер Маркар, — но я же тебе говорил, что от них ничего путного не добьешься.

— Нет, что-то в том, что они говорили, все же есть, — на желала сдаваться Мэгги. — Они обе наперебой болтали об одном и том же, и мне все это показалось чертовски достоверным.

— Очень похоже на сюжет кинофильма, из тех, что обычно показывают поздно вечером. Или даже на мыльную оперу.

— Но мы можем по крайней мере проверить.

— Как я понимаю, у персонажа по имени Гомер нет фамилии.

— Фамилия и не нужна, — возразила Мэгги. — Они могли говорить только о Диреке.

— Гомер — Дирек. Дирек — Гомер. Ты права, звучит похоже, — поддразнил ее Трои.

— Я серьезно.

— Да, но, по-моему, ты кое о чем забыла.

— О чем именно?

— Чэннинг никогда не был женат, насколько мне известно.

— А что, если был? Может, это продолжалось совсем недолго, и жена захотела уйти, а он не давал, и она…

Трои удивленно присвистнул.

— У тебя разыгралось воображение. Кажется, я сейчас услышу, что Брехт его любимое и долгожданное дитя.

— Очень смешно.

— Слушай, Мэгги, история потрясающая, но мне кажется, тебя она сбила с толку. Кроме того, какое все это имеет отношение к твоему отцу?

— Хорошо, погоди еще минутку.

— Только потому, что я не могу тебе ни в чем отказать.

— Чэннинг разыгрывает что-то вроде шахматной партии.

— Допустим.

— А что, если он решил с кем-то поквитаться и использовал шантаж. Разве он позволил бы просто так, чтобы подобные сплетни попортили ему репутацию?

— Зато это делает его загадочнее, а это кажется некоторым женщинам весьма привлекательным, правда?

Мэгги вспомнила о том, как действовало на нее обаяние миллионера.

— А что, если, допустим, моему отцу стало известно что-то о прошлом Чэннинга? То, чего он не должен был знать. — Про себя она повторила то, что было написано в последнем письме Клейтона Прайса. — Возможно, Чэннинга это не устраивало?

Трои слушал ее с сомнением.

— Не думаю, что семейная склока и даже неустановленное отцовство могли послужить причиной хладнокровного убийства…

— Но ведь нельзя исключить такую возможность полностью.

— О да, в наше безумное время возможно все.

К тому времени, когда Мэгги и Чэннинг добрались до причала на Линкс-Бэй, небо затянуло облаками, которые нагнал северный ветер.

— Скайсет приготовит все сама, — сообщил миллионер, когда бородатый шкипер заглушил мотор. — До вечера вы свободны.

— Что бы вы без нее делали? — задала риторический вопрос Мэгги.

Как ни странно, Чэннинг ответил:

— Надеюсь, мне никогда не доведется этого узнать. Она добрая женщина.

Искренность, прозвучавшая в его словах, еще больше озадачила Мэгги, и без того удивлявшуюся отношениям этих людей.

— Наверное, она тоже вас любит?

— Любит? — переспросил Чэннинг. — Куда это вы клоните, мисс Прайс?

— Никуда. Вам показалось.

Чэннинг нахмурился.

— Нет, не показалось, — сказал он. — И поверьте, ваши догадки до того нелепы, что дальше некуда.

Чэннинг скрылся за дверью своего кабинета. Мэгги, надев джинсы и свитер, решила не сообщать ему, что отправляется прогуляться. Зачем отрывать его от занятий, когда за ее действиями все равно наблюдает, если не он сам, то его телохранитель.

Небо над материком стало свинцовым и явно угрожало раскинувшемуся под ним городу дождем. С минуту Мэгги колебалась, решая вернуться ей за зонтиком или рискнуть промокнуть. Выбрав последнее, она медленно побрела по дорожке в сторону западной части острова, размышляя о том, что услышала на Куин-Энн-Хил.

Понимая, что Трои Маккормик обязан считаться только с фактами, Мэгги все же не могла смириться с тем, что он так упорно отвергает все ее теории. Даже его обычное «я проверю» после того, как она вешала трубку, оставляло у нее ощущение, что он всего лишь хочет отделаться от нее.

Конечно, она и сама сумеет до многого докопаться. Раз Чэннинг предоставил ей свободу, поручив собрать как можно больше материала о прошлом Сиэтла, то что мешает ей, работая в библиотеках, покопаться заодно и в биографии ее хозяина. А если Трои безразличен к скандальным слухам, то ему не обязательно говорить об ее дополнительном расследовании до тех пор, пока она не сумеет преподнести ему что-нибудь посущественнее.

Довольная тем, что ей удалось составить план действий, Мэгги не сразу заметила, как фигура в плаще, мелькнув между деревьями, заспешила вниз по склону.

Мэгги с трудом удержалась, чтобы не броситься следом, опасаясь выдать себя.

Мягкая земля приглушила ее шаги, когда она осторожно пробиралась под низкими ветками между огромными кустами папоротника. Мэгги остановилась, чтобы перевести дух, и, еще раз взглянув на небо, увидела, что просветов совсем не осталось, а тучи почти касаются верхушек деревьев.

Желание узнать что-нибудь новое пересилило опасение промокнуть и, поежившись от прохлады, Мэгги пошла вдоль потемневшей лесной опушки. Возможно, человек, которого она преследовала, что-то почувствовал, но, не оглядываясь, продолжал идти по тропинке, судя по всему, хорошо ему знакомой.

Мэгги почему-то казалось, что перед ней женщина, хотя такой стремительной и легкой походкой вполне мог идти молодой человек.

Может быть, индеец — тот самый, только на этот раз не в бейсбольной кепке?

Хотя Трои не придал большого значения ее рассказу об индейском юноше, которого она видела на площади Пионеров, его испуганное лицо до сих пор стояло у нее перед глазами. С того первого дня Мэгги его больше не видела, но навязчивая идея, что он шпионил за ней, не оставляла ее.

Она, правда, не могла понять, как мог кто-то пробраться на остров.

«Вы можете не бояться, что встретите здесь змею или дикого зверя. Им не добраться сюда с материка», — сказал Чэннинг.

А люди? Ясно, что если кому-то и удалось здесь оказаться, то долго скрываться он не сможет. Чэннинг или Брехт быстренько им займутся.

Теперь в тишине ясно слышалось журчание ручейка. Мэгги увидела, как тот, за кем она наблюдала, ловко перепрыгнул через него. С удивлением она заметила, что в руках человек держит букет цветов. Она снова ускорила шаг, окончательно заинтригованная тем, что увидела.

Крупные капли дождя упали на листья ежевичных кустов. Не менее проворно, чем тот, за кем она следовала, Мэгги перебралась через ручей и застыла на месте, потому что человек остановился и опустился на колени, будто собирался молиться. Кусты мешали Мэгги все как следует разглядеть, а подойти ближе она не решалась.

Справа, под кедром, она увидела невысокую, сложенную из камней горку. Если бы ей удалось пробраться туда, то, пригнувшись, она сумела бы лучше разглядеть, что делает загадочный незнакомец. «Осторожно, — сказала она себе, — главное, осторожно».