— Значит, ваше любопытство полностью удовлетворено? — спросил Чэннинг. Больше вас ничего не интересует?

Холодное высокомерие, которое вновь слышалось в его голосе, заставило Мэгги вновь потерять выдержку.

— Только одно, — ответила она.

— Что конкретно?

— Вы были когда-нибудь женаты? Чэннинг зло взглянул на нее, до того зло, что Мэгги пожалела о своей неосторожности, поняв, что она снова выдала себя. Она молча ждала, не зная, заговорит он, в конце концов, или просто встанет и уйдет, оставив ее за столиком. Но Чэннинг все же ответил.

— Нет, — твердо сказал он, — нет, я никогда не был женат.

— Возможно, вы меня уже не помните, — раздался через неделю голос в телефонной трубке, — но мне бы хотелось пригласить вас на ленч.

— А как там на Аляске? — поинтересовалась Мэгги. Узнав собеседника, она села в кресло возле аппарата в холле, куда позвал ее Брехт.

— Попал в очень странный летний шторм, — ответил Твилар, — а взглянув сегодня на небо здесь, решил, что прихватил его с собой.

— Дождь собирается давно, так что вы, по-моему, ни при чем.

— К счастью, завтракать нам предстоит не на открытом воздухе. Вы можете быть в городе сегодня примерно в час тридцать?

— Сегодня не получится. А как насчет завтра? Это была странная неделя. После разговора, который состоялся у них с Чэннингом в кафе, Мэгги все время ощущала странное напряжение. То ли она сама попортила с ним отношения, то ли Чэннинг решил ограничить ее свободу, оставляя на острове с грудой деловых бумаг. Дождливая погода и работа почти не давали ей выходить из дома, но Брехт не спускал с нее глаз, даже если она просто шла к себе в комнату.

— В таком случае, завтра после двух, — предложил Твилар, — нет, погодите-ка, наверное, я смогу кое-что отложить. Тогда в одиннадцать полдвенадцатого.

— Договорились.

— Теперь давайте условимся где. Вы знаете ресторанчик на пересечении Первой и Иеслер?

— Наши ребята ходят туда иногда выпить пива.

— Чудесно. Я заберу вас оттуда в одиннадцать тридцать.

Как ни странно, повесив трубку, Мэгги почувствовала облегчение и даже снова ощутила прилив сил. Она видела Твилара Зарзи всего один раз в жизни, но чутье подсказывало ей, что этому человеку можно доверять. Несмотря на скептицизм Троя, она чувствовала себя с ним легко и почти не сомневалась, что сумеет с его помощью узнать что-нибудь новое о Чэннинге.

— Знаете, что мне понадобится? — спросила Мэгги, сидя на полу в кабинете среди стопок картонных папок с бумагами. Серебряные струи дождя стекали по стеклам высоких окон, отбрасывая на ковер зыбкие тени.

Брехт взглянул на нее, не отрываясь от своего занятия. Он аккуратно заправлял бумагу в факс, но, вероятно, воспринял ее вопрос как чисто риторический, а следовательно, не нуждающийся в ответе.

— Мне нужны коробки, — сказала Мэгги сама себе. — Такие, с крышками, чтобы можно было ставить одна на одну.

Брехт был поглощен своим делом.

— Вы отличный помощник, — бормотала Мэгги себе под нос, стягивая зубами колпачок с ручки. К ее удивлению, Брехт заговорил.

— Я обдумывал вашу просьбу, — сообщил он.

— Простите, но мне показалось, что вы решили меня не замечать до тех пор, пока я не совершу очередного преступления.

— В таком случае, быть может, вы предупредите меня заранее, чтобы нам обоим было удобнее.

Снизу Мэгги был виден только профиль телохранителя, но она не исключала, что он сейчас с трудом удерживается от улыбки.

— Такие шутки любит ваш босс, чувствуется его влияние.

— Наш босс, — поправил ее Бреэст.

— Вы понимаете, что мы с вами беседуем, Бреэст?

— Вы думаете?

— Возможно, стоит оповестить прессу. По-моему, вы впервые произнесли столько слов в моем присутствии., - Возможно, — не стая отрицать Брехт, — но раньше нам не о чем было разговаривать, — добавил он.

Мэгги посмотрела на него с сомнением.

— Это мнение хозяина или ваше собственное?

— Коробки, которые вам требуются, на чердаке.

— И вы доверяете мне настолько, что позволите мне самой сходить туда?

Брехт посмотрел на нее, как всегда, бесстрастно.

— Все серебро, какое есть в доме, находится внизу.

Мэгги с трудом удержалась, чтобы не спросить у него, столь же надежно спрятаны и скелеты.

Забираясь по лестнице на чердак, она думала о том, что у Брехта есть неоспоримое достоинство — она всегда знала, чего от него ожидать. Совестливый и всецело преданный Чэннингу — он, вероятно, рассматривал его как божество, полагая, что окружающие созданы для того, чтобы ему угождать.

Уже в который раз вспомнила Мэгги, как Твилар сказал, что эти два человека поменялись ролями, и в который раз терялась в догадках, не понимая, с чего начались странные отношения этих людей, и почему Брехт остался здесь навсегда. Завтра, возможно, она это узнает. Слава Богу, что у Твилара хватило ума не болтать долго по телефону. Учитывая способности Брехта и то, что Скайсет скрывает знание английского, можно было здорово влипнуть. «Только еще не хватало, — подумала Мэгги, — чтобы кто-то из них донес Чэннингу и он нарушил бы мои планы».

Вдруг она вспомнила то, что заставило ее вновь встревожиться. За обедом Твилар говорил с ней о Чэннинге в его отсутствие, однако, по меньшей мере, одна пара ушей вполне могла прислушаться к их диалогу — Лин-Мэ.

Мэгги ужасно разозлилась на себя за глупую доверчивость, которую проявила по отношению к красавице Лин-Мэ, увидев в ней потенциального друга. Если бы Чэннинг не явился в галерею в тот день… Она заставила себя не думать больше о том, что последовало за их случайной встречей.

Убедив себя хотя бы на время забыть о Лин-Мэ, Мэгги открыла дверь чердака и вошла.

Как и повсюду в доме, здесь тоже было всему отведено свое место, и порядок даже казался неестественным. Прибранный и выметенный, этот чердак был совсем не похож на те, куда ей доводилось залезать в детстве. Тут не было ни старых гнутых птичьих клеток, с небрежно наброшенными поверх кусками черной материи, ни сундуков с пыльным старьем, ни плюшевых безглазых зверей или старых книг и глиняной посуды.

Достаточно светлое благодаря трем окнам на потолке, помещение могло служить примером стремления Чэннинга быть аккуратным во всем. Даже ненужная мебель — ивовые плетеные кресла, столы из тикового дерева и викторианские диванчики не громоздились полуразобранные и покрытые паутиной в углу, а были расставлены так, что можно было устроиться тут с удобствами. Самое интересное, что паутины вообще нигде не было видно.

Несмотря на пасмурный день, зажигать электричество было не обязательно. Оглядевшись, Мэгги стала искать коробки там, где сказал Брехт. Она действительно быстро наткнулась на полдюжины разобранных с целью экономии места коробок, которые лежали стопкой возле шкафчика со стеклянными дверцами, полного фарфора и хрусталя. Бросив мимолетный взгляд на посуду, Мэгги подумала, что она у Чэннинга куда приличнее воскресных сервизов большинства простых людей.

Наверное, она смогла бы унести все шесть коробок разом, но возможность поболтаться на чердаке подольше была слишком заманчива. Не то чтобы она надеялась найти что-то компрометирующее хозяина, — если бы это было возможно, Брехт никогда бы не позволил ей сюда войти, но все же было любопытно. Когда Мэгги уже взяла в руки три коробки, ее взгляд упал на предмет, который скрывала от нее ее собственная тень — уголок темной деревянной рамы виднелся из-за викторианского каминного экрана, расшитого афганскими борзыми и прикрытого для сохранности полиэтиленовой пленкой.

Не ожидая увидеть ничего, кроме морского пейзажа или натюрморта, Мэгги все же положила коробки на пол и осторожно вытащила холст.