Дорогие товарищи, я вам хочу еще по таким вопросам сказать, если критикуют и претендуют. Я уже выступал в Севастополе и высказывал такое наше недовольство. Года два тому назад адмирал флота Кузнецов внес в Центральный Комитет предложение о развитии Военно-Морского флота на 10 лет. Я сейчас не помню, — товарищ Головко может помочь, — это предложение стоило миллиардов сорок-пятьдесят, а может быть и больше.

Голос с места. Больше 100 миллиардов.

ХРУЩЕВ. Адмирал Головко был тогда начальником штаба Военно-Морского флота.

Мы посмотрели и сказали, давайте отложим, давайте еще подумаем, изучим материалы и потом примем решение. Кузнецов, это человек, с большим воображением, довольно резко выступил говорит: «Когда это кончится, что ЦК недооценивает флот, когда военным флотом по настоящему займутся?» Понимаете? Мы тогда решили заняться флотом. (В зале смех.) И занялись этим флотом, и его выгнали с флота. Но, товарищи, я хочу вам сказать, что он предложил. Он предложил строить крейсера, эсминцы, авианосцы, подводные лодки и прочие служебные необходимые корабли.

Когда мы стали разбираться, мы его спросили: «А на каком расстоянии стреляют пушки ваших крейсеров? Ну на сколько, километров на 50–60 максимум? (Голоса с мест: 35 километров) 35 километров. Тогда мы ему сказали: нукакой же дурак на эту дистанцию с вами будет вести морскую дуэль, когда сейчас ракеты стреляют на сотни километров. А ему это можно, он не знает.

Авианосцы. Авианосцы строят американцы. Если американцы прекратят строительство авианосцев, то они должны будут отказаться от своей политики, потому что сами они живут в Америке, а политику ведут в Европе и на других континентах. Поэтому им надо обязательно не бросать море также, как и англичанам.

Потом мы его спрашивали, какие бои в прошлую войну были морскими боями и как себя вели крейсера? Говорят, англичане имели крейсера и они были все потоплены, японских два лучших крейсера были потоплены без единого выстрела. Так было, или нет, товарищи моряки? Что же вы нам советуете?

Если бы мы ему сказали: «Вот мы вам даем 100 миллиардов, возьмем у народа, вы будете сильны в море? Нет, не будете». Вы хотите истощить страну, но вы не повысите боеспособность, а наоборот, потребуете еще больше денег для того, чтобы защищать и охранять эти корабли, иначе их потопят к чертовой матери. Это же так? Почему это делается? Потому что человек совершенно технически безграмотный, он имеет книжное образование, его учили 30 лет тому назад и он совершенно отстал от развития науки и техники, которые сегодня уже имеются на вооружении. Товарищи, это немыслимое дело!

В прошлом году мы были в Севастополе с тов. Жуковым и принимали участие на собрании моряков Черного моря и других флотов и о чем там говорили, нам стыдно было слышать. Там очень умные люди, но один докладывал о том, что он подойдет к Америке на своем крейсере. Голубчик, да как же ты пойдешь, ты просто не знаешь современных средств. Он сказал, что действительно не знает, не знает ракетной техники и то, что он не знает, виноваты в этом мы, но виноват и Кузнецов. Он должен был учить людей и знккомить с новой техникой, чтобы люди готовились к войне не на старой технике, а на новой. А эта новая техника в Севастополе стоит в 10 минутах езды и можно показать эти стрельбы, — а претензии очень большие. Нет, товарищи, мы должны это дело поправить и Центральный Комитет должен вмешаться в это дело, проверить и руководить этим делом.

Товарищи, я хотел бы сказать, что мы вот два дня сидели в ЦК и вчера только закончили, мы заслушивали конструкторов, ученых по новому вооружению. Нам нужно в ближайшее время созвать Главный Военный Совет с приглашением командующих флотов и разобраться. Мы сейчас живем в самый ответственный момент с точки зрения дальнейшего развития вооружения для наших Вооруженных Сил. Вот если взять сейчас авиацию, то авиация находится сейчас на таком рубеже по своим скоростям, что нужно думать, куда вкладывать деньги, чтобы эти вложения были более разумны. Скорости истребителей сейчас доходят до 1,5–2 тыс. и имеются скорости даже две с лишним тысячи и здесь вот присутствуют специалисты летчики и пусть они нам скажут, как драться на этих скоростях. Как? Бомбардировщики стратегические, имеют скорости, — и это всегда, меньше, чем истребители, но какой бомбардировщик дойдет до цели, полетит над Америкой, и что же в Америке американцы будут его приветствовать? Нет, у них так же имеется ракетная техника и это нужно сказать.

Теперь, мы строим и поставляем зенитные пушки, но эти пушки можно использовать только во время праздников, из них стрелять это будет очень красиво вечером. Конечно, может быть могут сказать, что Хрущев принижает военную технику, но нельзя забывать о том, что нам требуется.

Имеется ли у нас новая техника? Да, товарищи, имеется, наши ученые дали межконтинентальную ракету. Это самое прицельное оружие, чем все другие ракеты. Некоторые могут сказать, и я знаю, американцы критиковали меня, и я думал, что они критикуют для того, чтобы усыпить. Но кто из вас не был под бомбежкой во время войны своих бомбардировщиков? Все были, и я тоже был и говорил, что слава богу, что плохо бомбят.

Маршал Скрипко — Вы знаете, что я не хочу Вас обижать, я Вас ценю и здесь таких как Вы много, но во время наступления в прошлую войну, на Бугринском плацдарме под Полтавой, где, разведка донесла, что имеется большое село Мачеха и там немцы организовали склад боеприпасов. Была поставлена задача Скрипко уничтожить этот склад.

Ватутин сказал разбить. Мы посоветовались. Идет война, уничтожить этот склад, чтобы лишить противника. Все делается аккуратно. Назавтра докладывают, что Мачехи нет, все разбито. Я сказал тов. Скрипко, что когда займем Мачеху, то я тоже вам доложу, что там разбито. И нужно сказать, что когда заняли Мачеху, то там ни один домик не пострадал, все колхозники были живы и здоровы. (Смех.)

Я, товарищи, разве что-нибудь выдумал? Вы сами здесь сидящие знаете об этом. Мой друг тов. Красовский сидит здесь. Он также докладывал и говорил, что все горит. (Смех.) Это было на этом же направлении. Я сказал, что если все горит, то мне жалко, я тогда еще ему сказал, что не может быть, чтобы все горело. Я поинтересовался, а кто же доложил о том, что все горит. Оказывается, доложил об этом летчик, который летел с поля боя. Может быть горел скирд соломы, казалось, что все горит. Когда пришли к Днепру, то много ли сгоревшего мы увидели? Ничего. (Смех.)

Я говорю к тому, что надо правильно оценивать.

Товарищи, с какими скоростями мы летали, на каких высотах мы летаем? Надо все это учесть. Сейчас ракетное оружие — оно безотказное. Если бы послали это ракетное оружие на Мачеху, а сердца нет в этой ракете, то оно обязательно прийдет в эту Мачеху. (Смех.) Значит нам надо переходить на ракетное оружие.

У нас готовится новый самолет. Лучше, чем ТУ-16, но он отстает от истребителя. Я спрашивал военных, сколько нужно снарядов выстрелить, чтобы сбить самолет? Мне сказали, что нужно 400–450 в среднем. Но, товарищи, сколько пушек стреляло в Москве при налетах на Москву и сколько самолетов сбили за всю ночь? Всю ночь стреляли и ни одного самолета не падало. (Шум в зале.)

Вот возьмите Варенцова. От него пушки зубами не оттянешь, он говорит, что дайте мне пушки и ракеты, но не хватит пороху и средств, чтобы было и то и другое.

Вот зенитные ракеты. Сколько нужно пустить ракет по самолету? Одну ракету и самолета нет.

Вот эти вопросы. У нас ученые, ну их просто расцеловать мало. Они создали европейскую ракету такого действия, как ТУ—16. Первая ракета попала в заданный квадрат. Это чудесные люди. А у наших товарищей, я не буду позорить товарища, который выступал — он говорит — вот в Америке то-то, там бублики такие-то. Товарищи, ведь сами же американцы говорят: довольно на русских смотреть как на лапотников неграмотных. 40 лет прошло, люди первыми в мире спутник запустили. Никто не может пока этого сделать. Это, товарищи, нужно переоценить, надо гордость иметь за свою страну, за своих ученых и за свои возможности. (Бурные аплодисменты.)