Товарищи, когда мы пустили баллистическую ракету, мы сделали сообщение.[101] Это вызвало, знаете, какое-то состояние шока для империалистического мира, но потом они отошли и легко парировали, что это, видимо, пропаганда, что мы мол мастера пропагандировать, есть она эта ракета или нет — неизвестно, наверно ее нет. Тут действительно трудно доказать. Мы же не скажем: приходите, мы покажем, потому что мы не покажем, и поэтому они могли вводить в заблуждение. Но когда мы запустили спутника,[102] — а он сейчас крутится, так он крутится что за собой крутит умы наших врагов (Аплодисменты), тонашелся умник из адмиралтейства Соединенных Штатов Америки адмирал или контр-адмирал, — я уж чина его не помню, — бог с ним, тут главное его особенность та, что этот человек — дурак. Это его примечательность, потому что он ничего другого не мог найти, как сказать: «Ну что же, пустили спутника, можно кусок железа бросить и он будет вертеться». Если такой дурак начнет поддерживать капитализм, то капиталисты от него начнут открещиваться, ибо на него опереться нельзя, потому что он говорит такие вещи, которые не убеждают людей. Это не принижает наших успехов, а, наоборот, поднимает их.
Это сделано рабочим классом, трудовым крестьянством, сделано нашей интеллигенцией, вышедшей из рядов рабочего класса и крестьянства, это сделано нашими учеными. Разве это не гордость за нашу партию в ее строительстве коммунистического общества. (Аплодисменты.)
Возьмите решения XX съезда партии. Я вам не буду перечислять задачи, которые были поставлены съездом, потому что здесь находится актив Советской Армии, и он не только изучал, но и сам пропагандировал и пропагандирует эти решения. Мы подвели итоги, наметили перспективы, мы вскрыли недостатки. Мы так вскрыли недостатки, товарищи, что даже наши друзья нам потом говорили, не хватили ли мы через край. Нет товарищи, мы не хватили через край, потому что то, что было допущено, если бы мы не раскритиковали, то значит мы должны были бы исходить из этих положений, а народ не потерпел бы этого, тогда народ предъявил бы свои требования и в порядке извинения мы должны были бы объяснять партии и народу. Нет, съезд партии проявил инициативу, он сам об этом сказал, сам раскритиковал и поставил задачи, как ликвидировать эти недостатки. Разве это не мудрость, не смелость и не вера в силу, в сплоченность народа и партии, направленные на полное решение задач, которые выдвинуты съездом партии и которые решаются нашим Центральным Комитетом?
Мы раскритиковали культ личности. Это правильно, и это остается в силе и сегодня. Но когда враги захотели использовать это и трепать имя Сталина, мы этого позволить не могли. Мы сами раскритиковали, но то, что сделала наша партия, когда Сталин возглавлял партию, когда вместе мы работали под руководством Сталина, мы никогда этих завоеваний не отдадим и будем бороться за них, как за свое достояние.
Последний Пленум принял решение, которое вы знаете. Большое дело сделал Пленум ЦК.
Это шутка ли сказать большинство в Президиуме заняло неправильные, антипартийные позиции и антипартийные люди не думали, что вопрос будет решен. Пленум собрался и он всю арифметику опрокинул и вынес свои решения. Какие решения — вы знаете. Это правильные решения.
Товарищи сейчас могут сказать: что же случилось, почему такое решение ЦК принял[103] и собрал актив? Сейчас идут активы по многим военным округам.
Товарищи, к этому имеются большие основания. Мы считаем, Президиум ЦК, что неправильно идет воспитание в армии. Неправильно идет руководство армией. Неправильно воспитывается армия и в отношении к Центральному Комитету. А это, товарищи, вы знаете, что значит. Это серьезнейший вопрос. Центральный Комитет вмешивается и я думаю, что мы это легко поправим потому, что вся партия стоит на этих позициях и актив военных работников сам в состоянии понять решения ЦК и поправить это дело.
Товарищи скажут: а почему сейчас? Вы знаете, что по капельке собирается ручеек, из ручейка собирается поток, а из потоков образуется море. Так и в этом деле. Было по капельке, все шло по капельке, друг на друга осматривались, удивлялись, давали замечания, но как говорится, он делал по Крылову: а Васька слушает да ест.
Наконец надоело смотреть, что этот Васька слушает да ест, и приходится в это дело вмешаться по-настоящему, как это всегда делает Центральный Комитет партии, когда это нужно.
Например, я вам скажу свое мнение и это мнение Президиума. Мы провели войну тяжелую, войну с миллионными жертвами, которые были принесены для того, чтобы одержать победу. Народ вынес на плечах эту войну.
Мы начали эту войну, я бы сказал, слабыми кадрами, потому, что кадры, воспитанные в Красной Армии, были истреблены, вы это знаете. Я вам могу сказать, не знаю военные знают, я знаю Киевский военный округ, когда я был секретарем ЦК Украины, то был членом военного совета этого округа. Командующим был тов. Кирпонос. Он погиб как храбрый и честнейший коммунист. Но, товарищи, в начале войны он начал командовать огромной армией на этом участке, а опыт у него был такой, что он больше как дивизией никогда ничем не командовал. А вы знаете, что в любом деле нужны знания и не только знания, но надо еще и опыт приобрести.
Армия терпела поражения, отходила, закалялась, перестраивалась, остановила врага, перешла в наступление и разгромила его. Это все сделано нашим народом.
Сталин, это я считаю умнейший человек среди руководителей, которые с ним были, но в результате своей старости и других качеств, которые у него были, недостатков — он возомнил.
Вы знаете, товарищи, когда армия отступала, то Сталин не подписывал никаких документов никогда, как Главнокомандующий Красной Армией. Все время давались распоряжения Генеральным Штабом, а когда стала победа — то Главнокомандующий, маршал, генералиссимус и всякое такое прочее. Напялил маршальский китель, — я говорю «напялил» потому, что когда военный надевает такой китель, то его это украшает, но когда человек, которому по положению присвоено это звание, надевает этот китель, то это смешно, да смешно. Это моя точка зрения.
Вот идут картины «Битва под Сталинградом», «Падение Берлина»[104] — вот когда еще картина «Битва под Сталинградом», то там еще были люди, а вот когда шла картина «Падение Берлина», то там уже пустые стулья и Поскребышев и все. И вот это возмущало нас, возмущало политически зрелых зрителей потому, что это извращение истории, это дурно воспитывает народ и неправильно идет воспитание партии.
Теперь мы поправили и Центральный Комитет вынес решение, и я считаю совершенно правильное, о том, что разработка материалов войны и написание истории Отечественной Войны нужно взять в Центральный Комитет, чтобы в Центральном Комитете разрабатывались положения для того, чтобы не дать в обиду людей, которые сражались против врага.[105]
А вы знаете почему не дать в обиду? Вот мы узнаем, что Генеральный Штаб группы создал для разработки этих материалов — и почему мы записали, чтобы в Центральном Комитете эти материалы разрабатывались — вам требуется разъяснить почему? Так вот товарищи, если один культ нас не удовлетворил, то это не значит, что культ Петра будет лучше культа Ивана, этот культ Ивана может быть хуже. (Аплодисменты.)
Товарищи, я не видел картины новой, но мне говорили о картине «Сталинградская битва», что она начинается так: «Операцию Сталинградской битвы разработал маршал Жуков и маршал Василевский», и затем в картине идут факты, подтверждающие это. А вы что, в это время в кости играли? Где вы были? Это чепуха. Я это заявляю прямо, как член Военного Совета. И я говорю это не потому, что мой гражданский костюм претендует на роль военного деятеля, я претендую только на роль члена партии, которого поставили на Военный Совет и я участвовал в этом деле и знаю эту историю.
