— Молодец. Тебя неплохо учили.
— Рад стараться, ваше превосходительство. С вашего позволения, я могу продолжить завтра.
— Нет-нет. В этом помещении закончи сегодня, со всем остальным разберешься завтра и затем представишь мне отчет.
— Слушаюсь, ваше превосходительство. — Марс внимательно осматривал мебель. — Кажется, все. Для более тщательного поиска необходимо спецоборудование, но, судя по всему, «жучки» устанавливал не специалист, так что возможно, что мы больше ничего не обнаружим.
— Хорошо. Тогда на сегодня достаточно, но завтра продолжишь прямо с утра. Позаботься о соответствующем снаряжении и… Спокойной ночи, господин Арес.
— И вам спокойной ночи, господин предводитель. До свидания.
Марс отдал честь и вышел. Кроум с облегчением направился к постели. Последней его мыслью, перед тем как заснуть, было, что на месте Арфика он бы наизнанку вывернулся, но получил бы исчерпывающий ответ на два вопроса: кто позвонил Кроуму без ведома референта и каким образом к нему в стол попал листок со схемой расположения «жучков».
* * *
Наместник Урфа в Атле Абрагам Арфик Кнор был родом из обедневшей фермерской семьи, жившей в одной из провинций Урфа, и, вероятно, Арфик так и разделил бы судьбу своих родителей, если бы не обладал уникальным даром природы: он мог видеть вещие сны. Это началось еще в детстве. Вещие сны отличались необыкновенной реалистичностью и были цветными, словно их показывали по стереовизору, но главное — они непременно сбывались. Иной раз Арфику даже казалось: все, что с ним происходит, уже было и он живет по второму разу. Вскоре он научился извлекать из вещих снов пользу, а иногда, если очень не хотелось, чтобы случилось именно так, как приснилось, он вдруг совершал нечто такое, что вызывало недоумение у окружающих, и, когда вдруг оказывалось, что благодаря своим безумным действиям Арфик избегал куда как более трагичной истории, люди, пожимая плечами, говорили: «Везет же человеку…» Вскоре Арфик уяснил для себя аксиому: за все надо платить, или, иными словами, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. За минуты счастья плата составляла часы горя, удовольствие оборачивалось разочарованием, безмятежный покой стоил нервного расстройства, то есть все имело свою цену. Очевидно, вещие сновидения тоже имели свою цену, но за них Арфику не было жалко ничего.
Особенно если бы сбылся один вещий (а то, что он — вещий, сомнений не вызывало) сон. Этот сон начал сниться Арфику лет с двенадцати. И хотя всякий раз сон заканчивался трагично, Арфик не сомневался, что в жизни он окажется проворней и реальность будет на его стороне. Сон был примерно таким: идет Арфик по горной дороге и вдруг видит, что в дорожной пыли, переливаясь всеми цветами радуги, лежит самоцвет. Ничего более красивого Арфик никогда в жизни не видел. Многогранный, почти шар, и такой большой, что только двумя руками удержать и возможно. То ли Арфик знал изначально, то ли в ранних сновидениях самоцвет общался с ним на человеческом языке, только для Арфика было непреложным, что заключена в том камне невероятная сила. Он способен владельца (по желанию последнего) доставить в любую точку мира. Мало того — и время для самоцвета не преграда: хочешь в прошлое — пожалуйста, в будущее — нет проблем. Всего в полуметре от него стоял Арфик, любуясь игрой света на чистых его гранях, кажется, и дел-то всего — нагнись и возьми, да чья-то рука, большая такая, из-за Арфиковой спины высунулась и вдруг самоцвет сграбастала. Оборачивается Арфик — и видит только спину убегающего мужчины в черном камзоле. А далее по-разному: в детстве Арфик просто плакал от обиды, но, становясь постарше, неоднократно делал попытки догнать того мужчину…
Сон всегда снился Арфику неожиданно и начинался всегда иначе, поэтому спохватывался Арфик только в самый последний момент, когда видел руку, крадущую у него драгоценную находку. Только примерно к тридцати годам однажды утром он решил: раз это сон, пусть у него с собой будет пистолет. И когда в следующий раз он вновь очутился на той злополучной горной дороге, то сразу проверил у себя наличие пистолета, убедился, что тот заряжен и обойма целая, дослал патрон в ствол и только после этих приготовлений двинулся к кристаллу. Вновь Арфика покорила игра света на гранях кристалла, но теперь он ждал появления того вора в черном, сжимая в кармане рукоять пистолета. Когда вор в очередной раз похитил его находку, он, повернувшись и достав пистолет, тщательно прицелился в бегущую фигуру и выстрелил. Черная фигура, нелепо взмахнув руками, упала на дорогу лицом вниз. Арфик не спеша подошел к убитому, перевернул его и — о ужас! — вместо кристалла нащупал в его кармане только горсть пыли. Пуля, пробив похитителя, ударила и по самоцвету, от которого при этом остался только стеклянный порошок.
Тогда Арфик решил стрелять или по ногам, или в голову, разумеется, если сон повторится. Долгое время сон не повторялся, зато Арфик узнал, где находится та горная тропа, в пыли которой валяется самоцвет. Один его знакомый, служивший в дипкорпусе, прислал ему как-то открытку из Атлы. Атла — страна гористая, и ничего особенного на открытке изображено не было, так, участок горной тропы с диковинным цветком, а вдали — заснеженные вершины. Однако Арфика как молнией поразило: это был тот самый, сотню раз виденный им во сне участок горной тропы, где валялся пресловутый самоцвет…
Было Арфику в ту пору 38 лет, и он уже выбился в сенаторы Урфа, естественно, благодаря своим способностям. Но гвоздем сидела в голове мысль: добыть вещий чудо-кристалл, а для этого Арфику необходимо было попасть в Атлу. И снова судьба улыбнулась: смерть наместника в Атле оставила его должность вакантной. Едва услышав про это, Арфик стал добиваться у президента благословения на вакансию. Охотников променять цивилизованный Урф на полудикую Атлу больше не нашлось, и вскоре Арфик получил столь любезное его сердцу назначение. Атла, кстати, оказалась не такой уж и дикой страной, с вполне демократичными порядками, она понравилась новому наместнику, через год Арфик уже уверенно говорил на атланском. Примерно тогда же он совершил еще одно открытие: убив во сне своего черного человека и перевернув его, Арфик с удивлением узнал в покойнике предводителя палаты лордов Атлы Раута Кроума Ксорта. Сие обстоятельство повергло Арфика в глубокую задумчивость, и вскоре он решил глаз не спускать с Раута.
Самому Рауту новый наместник, видимо, не очень нравился, тем не менее Арфик изо всех сил старался показать предводителю свое к нему расположение. Попутно Арфик создал личную контрразведку, переманив из Урфа двух лучших, по его мнению, специалистов. Остальную сеть те уже плели сами, и, надо сказать, сеть получилась у них гибкой и прочной. Кроме того, из местных авантюристов в совершеннейшей тайне Арфик сколотил отряд боевиков в двести человек, заложив для этого базу в ущелье одного из горных хребтов. Ни на разведку, ни на содержание и обучение боевиков Арфик денег не жалел, тем более что теперь они у него водились в достаточном количестве.
Словом, Арфик был полностью готов к реальной встрече с самоцветом, ставшим его самой заветной мечтой.
Когда однажды утром его начальник контрразведки доложил Арфику, что прошедшей ночью предводитель устроил у себя в кабинете погром, лишив их подслушивающей аппаратуры, Арфик потребовал от него подробностей. Внимательно выслушав контрразведчика и просмотрев видеозаписи, Арфик пришел в неистовство.
— Почему вы не разбудили меня немедленно, как только все это началось? — орал он. — Вы уже выяснили, кто звонил? Не-ет? Почему?! Кто подбросил в стол предводителю лист со схемой? Ах, тоже не знаете? Черт вас раздери! Весь кабинет в видеоглазках, а вы не в курсе! Что значит просмотрели все видеозаписи за двое суток, и что? Как ничего? Этот листок, выходит, самопроизвольно материализовался в столе? На хрена я вас тут держу и плачу вам бешеные деньги? Чтобы вы плечиками пожимали?! Работнички… Почему не установлен звонивший?
