– Внимание, всем! У меня есть объявление. Когда в комнате замолчали, она продолжала:

– Я горда сообщить вам, что сегодня «Глобал Энтерпрайсиз» приветствует своего нового и самого юного вице-президента, моего сына, Стивена.

Роза подняла вверх руку, сдерживая аплодисменты.

– Стивен скоро поедет в Европу – проверять отчеты, искать пути увеличить наш бизнес.

Шепотки взметнулись в комнате. Все знали, что Гарри Тейлор разрабатывал план вовлечения «Глобал» в Европу.

Все глаза повернулись к нему, и все увидели одно и то же: человека средних лет с побледневшим лицом и глазами, непонимающе застывшими на Розе.

– Ты не можешь… – сказал Гарри хрипло. Роза посмотрела на Гарри, прерывая его.

– Я знаю, что все вы проявите по отношению к Стивену такую же готовность сотрудничать и такую же лояльность, какую демонстрировали мне. Спасибо.

Раздались жидкие аплодисменты, которые усилились, когда сотрудники осознали, что произошло. Гарри Тейлор, когда-то считавшийся непоколебимым в силу его отношении с Розой, стал реликтом. Мантия сброшена, она возложена на плечи красивого молодого мужчины, который невозмутимо разглядывал аудиторию. Сначала нерешительно, потом разом, в спешке, все подались вперед – отдавать должное.

Роза наклонилась вперед и сняла розовый кружочек конфетти с лацкана пиджака Стивена.

– Хорошо было, милый? – спросила она, усаживаясь в кресло.

Стивен забросил ногу на ногу, чтобы не бросалась в глаза эрекция. Он назначил встречу рыжеволосой двадцать минут назад. Вместо этого он должен был покорно выслушивать мать.

– Чудесно. Это настоящий подарок к дню рождения. Я думаю, ты всех удивила.

– Расчет времени, – размышляла Роза. – Это и удача, и способность распознать то и другое. Без этого успех не придет, как усердно ни работай и будь хоть семи пядей во лбу.

Мысли Стивена вернулись к Гарри Тейлору.

– Ты забыла еще о безжалостности, мама.

– Ты был удивлен? – спросила Роза.

– Конечно. Ты никогда не намекала на то, что намереваешься сделать.

– Ты видел доклад Гарри.

– Это намек, – согласился Стивен.

– Гарри все еще хочет воевать с Мишель, – сказала Роза. – Он не понимает, что… что произошли изменения.

– Ты же не будешь говорить, что то, чего она достигла, не беспокоит тебя.

Роза внимательно посмотрела на сына. Он хотел объясниться, и она одобрила это.

– Беспокоит? Я никогда не думала о достижениях Мишель как о чем-то разрушающем. Она сделала то, что она сделала, и мы должны принять это. Иметь дело с этим.

«Волшебные слова, – подумал Стивен. – Иметь дело. Цена для всего и все для оценки».

– Ты хочешь, чтобы я зондировал ее относительно возможности взаимного сотрудничества.

Роза посмеялась над его подбором слов, но тон ее был серьезным.

– На каждом чеке, который продает Мишель, стоит наше имя. Ты видел книги. Наш фрахтовый бизнес в Европе утроился за последние пять лет. Если ты можешь убедить ее, что в ее интересах работать с нами, все будут, как ты говоришь, процветать.

«Это так же точно, как и то, что когда-нибудь ты придешь к признанию, что ты сделала ошибку, мама».

Стивен мысленно вернулся к дням, когда Мишель жила в Толбот-хаузе, как он презирал и оскорблял ее и в конце концов затерроризировал. Очевидно, его мать забыла те инциденты. А он не забыл. И Мишель, он думает, тоже нет. Очень интересная будет неожиданная встреча.

– Чем бы мы могли заинтересовать Мишель? – спросил он вслух.

– Транспортная сеть по всему миру. Соглашение по гужевой перевозке с европейскими железными дорогами. Тысяча барж, которые ходят по европейским рекам, особенно по Рейну. – Роза помолчала. – Две тысячи агентов и офисы, работающие с бумагами.

– Которые не продают ни одного дорожного чека, потому что у нее есть свои точки.

Глаза Розы сверкнули.

– Именно. Кто-то мог бы объяснить ей, как выгодно было бы для нее продавать через существующие офисы, чем платить ренту или строить новые. И коммуникации. Ей не надо вкладывать ни пенни в телефон, телеграф, кабельное оборудование – потому что везде есть наши.

– Рекламируя, – пробормотал Стивен, – мы делаем уже так много, что она экономит на этом целое состояние.

Роза снова села.

– Ты видишь это, я вижу это. Это твоя работа, надо убедиться, что она делает.

Стивен вытащил сигарету из тонкого серебряного портсигара.

– А если не делает?

– Я рассчитываю на тебя – посмотришь, как делает. Не надо прямо пытаться приблизить ее, по крайней мере первое время. Побеседуй с ее банкирами, Ротшильдом, Лазаром и остальными. Они бизнесмены. Они разбираются в таких вещах. Позволь им сделать подготовительную работу за тебя.

– Мне нужно время, чтобы составить план. Если у тебя нет такового.

– Пожалуйста, сколько хочешь. У нас есть люди в Европе, которые наблюдали дело Мишель с самого начала. Их информация может быть доступной.

«За хорошую цену».

– Если ты хочешь посмотреть на ее финансовые записи, это можно устроить.

«Буду держать пари».

– Я приступлю к работе сразу же, – сказал Стивен.

– Помни одно, – сказала Роза, подставляя ему щеку. – «Глобал» может от этого многое иметь. Если это будет так, ты, и никто другой, получишь кредит – и вознаграждение.

«Поверь, мама, что уж это я знаю!»

Праздник кончился, и день прошел, но Роза нашла Гарри точно там, где, она знала, он должен был быть. На его столе были бумаги, а рукава рубашки завернуты вокруг синих подвязок, как всегда, когда он работал.

– Привет, Роза.

В блеснувшей улыбке, обрамленной совершенными белыми зубами, она увидел старого Гарри. На мгновение Розе захотелось обнять его, вернувшись в былые дни. Этот порыв сильно удивил ее, потому что она была не из тех, кто живет воспоминаниями.

– Ты пришла бросить мне кость?

– Не надо, Гарри. Тебе это не идет.

– Ты могла сделать это по-другому, ты знаешь. Не было необходимости так унижать меня.

– А иначе ты не поверил бы. Ты был слеп, Гарри. Этот доклад как пелена у тебя на глазах. Ты бы спорил со мной день и ночь. Вот это было бы унижающим.

Гарри отклонился назад, постукивая ластиком на конце карандаша по зубам.

– Ты знаешь, я никогда не верил, что ты ей уступишь.

Роза смерила его уничтожающим взглядом.

– Обстоятельства меняются. Реалии тоже. Ты это либо не осознавал, либо игнорировал.

– Это потому, что мы имеем лицензионную плату?

– Наряду с другими вещами.

– Это жалкие гроши по сравнению с тем, что мы получили бы, если бы ввели новый инструмент и заставили ее защищать свою территорию.

– Нет, Гарри. И это мое последнее слово по этому вопросу. Прими это достойно.

Повисло молчание.

– Ты хочешь, чтобы я вообще помогал Стивену? – спросил наконец Гарри. – В конце концов я – по крайней мере – такой же эксперт по делам Мишель, как и ты.

Роза слабо улыбнулась.

– Я так не думаю.

– И я не думал. И единственный вопрос – что мне делать теперь?

– Я надеюсь, ты останешься здесь, президентом «Глобал» в Северной Америке.

Гарри посмотрел на нее, и его мысли поплыли назад, но не к их эротическим минутам. Он думал о Лондоне, о том, как чисто и умно он подрезал тогда Франклина Джефферсона. Он вспомнил сэра Томаса Балантина, того высохшего старика в его мрачной комнате. Не однажды за эти годы он вступал в контакт с главой «Кукс». Он знал, что Томас еще жив, этакая невидимая руководящая рука за спиной гигантской британской туристической компании. Возможно, пришло время приглашать маркёра.

– Подожди, – сказал он Розе. – При сложившихся обстоятельствах, я надеюсь, ты не рассчитываешь на ответ прямо сейчас.

– Нет, конечно. Но, пожалуйста, не делай опрометчивых поступков.

Гарри засмеялся, но не смог сдержать горечь в голосе.

– Спасибо, Роза. Прислушаюсь к совету.