Третья весть обращает внимание мира на последствия отказа принять вечное Евангелие и Божью весть о восстановлении истинного поклонения. Она живо изображает окончательный результат того, какое поклонение изберут люди. Это далеко не легкий выбор, ибо в любом случае он влечет за собой страдания. Кто будет повиноваться Богу, испытает на себе гнев дракона (см. Откр, 12:17) и в конце концов окажется под угрозой смерти (см. Откр. 13:15), в то время как на избравших поклонение зверю и его образу изольются, как говорит Писание, семь последних язв и люди эти в конце концов окажутся в «озере огненном» (Откр. 15, 16; 20:14, 15).

Однако, несмотря на то что оба выбора приводят к страданиям, исход их будет разный. Поклоняющиеся Богу–Творцу избегнут смертоносного гнева дракона и встанут вместе с Агнцем на горе Сион (см. Откр. 14:1; 7:2, 4). С другой стороны, поклонившиеся зверю и образу его в полной мере испытают гнев Божий и погибнут в присутствии святых ангелов и Агнца (см. Откр. 14:9, 10; 20:14).

Каждый человек должен избрать, кому он будет поклоняться. Если он изберет праведность по вере, это покажет, что он участвует в поклонении, утвержденном Богом. Если же он изберет праведность посредством дел, это засвидетельствует о его участии в поклонении, запрещенном Богом, но предписанном зверем и его образом, — поклонении, утвержденном человеком. Бог не может принять эту форму поклонения, потому что она отдает предпочтение заповедям человеческим, а не Божьим. Такое богопочитание ищет оправдания посредством человеческих дел, а не по вере, которая обретается через послушание Богу как Творцу, Искупителю и Восстановителю. Следовательно, весть третьего Ангела есть весть оправдания по вере.

У Бога есть дети во всех церквах этого мира, но через Церковь Остатка Он провозглашает весть, которая должна восстановить истинное поклонение Ему. Он призывает Свой народ выйти из отступнических церквей и духовно приготавливает их ко Второму пришествию Христа. Остаток, сознавая, что многие из числа Божьего народа должны еще присоединиться к нему, чувствует свою несостоятельность и слабость в попытке исполнить эту торжественную миссию. Он понимает, что только через благодать Божью он сможет совершить свою важнейшую задачу.

В свете скорого пришествия Христа и необходимости приготовления к встрече с Ним к каждому из нас обращен настойчивый, сострадательный Божий призыв: «Выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее; ибо грехи ее дошли до неба, и Бог вспомянул неправды ее» (Откр. 18:4, 5).

(28) Cp. Damsteegt, «A Theology of Restoration» (Документ, представленный на конференции в университете Андрюса, 4 мая 1974 г.)

Завершив Свое дело на земле (см. Ин. 17:4), Иисус Христос переживал о духовном состоянии учеников даже накануне Своей смерти.

Эгоизм, ревность и зависть побуждали их спорить о первенстве, о том, кто займет самое почетное место в царстве Христа. Учение Христа о том, что Его царство основано на смирении и бескорыстном служении другим, оставалось без внимания (см. Лк. 17:10). И даже когда Учитель омыл им ноги, это не тронуло их сердец (см. главу 15 этой книги).

Иисус Христос — это Сама Любовь. Его пример сострадания ближним привлекал к Нему толпы народа. Но ученики не понимали Его бескорыстной любви, потому что не могли преодолеть своей неприязни к язычникам, к женщинам, «грешникам» и нищим. Предрассудки настолько затмевали их сознание, что всеобъемлющую любовь Христа к этим отверженным они не могли оценить. Когда ученики увидели Его беседующим с женщиной — самарянкой, о которой ходила недобрая молва, они все еще не понимали, что нивы, засеянные самыми разными семенами, уже готовы к жатве.

Но Христова любовь не зависела ни от преданий старцев, ни от традиций, ни от общественного мнения. Его совершенная любовь снизошла к падшему человечеству и постепенно восстанавливала его. Эта любовь, которая выделила Его учеников среди равнодушной толпы, должна была стать свидетельством того, что они — Его истинные ученики. Теперь они могли любить людей такой же самоотверженной любовью, которой Он умел любить. На протяжении двух тысяч лет мир всегда узнавал христиан не по их исповеданию, а по пребывающей в них Христовой любви (см. Ин. 13:34, 35).

Единство Его Церкви — тех, кто пришел «от мира» (Ин. 17:6), — больше всего волновало Христа даже в Гефсиманском саду. Он умолял Отца, чтобы Тот дал Церкви то же единство, что присуще Божеству: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они будут в Нас едино, — да уверует мир, что Ты послал Меня» (Ин. 17:21).

Такое единство — самое сильное свидетельство Церкви, открывающее человечеству бескорыстную любовь Иисуса Христа. Он сказал: «Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня» (Ин. 17:23).

Какое единство имел в виду Христос для видимой Церкви сегодня? При каких условиях возможна такая любовь и такое единство? На чем оно основано? Что входит в это понятие? Требует ли оно единообразия или допускает различия? Как проявляется это единство?

Святой Дух — это движущая сила, благодаря которой Церковь может быть единой. Дух Святой ведет Своих последователей в Церковь. Им одним «все крестились в одно тело» (1 Кор. 12:13). Крещеные члены Церкви могут иметь такое единство, которое апостол Павел называл «единством духа» (Еф. 4:3).

Он же перечислил главные слагаемые этого единства: «Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания; один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и чрез всех, и во всех нас» (Еф. 4:4–6). Семикратно повторяя слово «один», апостол Павел подчеркивает идею совершенного единства.

Призывая людей из всех народов, Дух Святой объединяет их в одно тело — тело Христа, Церковь. По мере того как они возрастают во Христе, культурные барьеры перестают разделять их. Святой Дух разрушает преграды между богатыми и бедными, знатными и простолюдинами, между мужчинами и женщинами. Они учатся уважать друг друга, сознавая, что Бог одинаково любит всех.

Это единство не зависит от степени самостоятельности. Это означает, что местные общины повсюду равны, пусть даже некоторые из них принимают миссионеров и получают материальную поддержку из других стран. В таком духовном союзе нет иерархии. И местные жители, и миссионеры равны перед Богом.

В единой Церкви одно упование — «блаженное упование» спасения, которое исполнится в день «явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Тит. 2:13). Это упование — источник мира и радости. Оно объединяет Церковь в деле благовестия миру (см. Мф. 24:14). Оно преобразует людей, потому что «всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя так, как Он чист» (1 Ин. 3:3).

Благодаря общей вере — личной вере в примирительную жертву Иисуса Христа — все становятся частью одного тела. Одно крещение как символ смерти и воскресения Христа (см. Рим. 6:3–6) является прекрасным выражением этой веры и свидетельством единства в теле Христа.