Высшее образование следует сделать платным. Тем, у кого нет денег, государство предоставит кредит. Помните, было у нас в СССР «обязательное распределение» после институтов? Демократы считали его проявлением несвободы. Но что бы ни происходило, государство, решающее свою стратегическую задачу (в интересах народа, напомним), должно иметь механизм возмещения своих затрат на образование. Так вот те, кто будет работать по распределению там, где это требуется государству, будут иметь льготы, вплоть до полного погашения образовательного кредита. «Демократы» все равно будут недовольны, но рыночники поймут.
Система образования должна быть мобильной. Изначально дается базовое образование и навыки поиска и получения нового знания. Это даст возможность поддерживать необходимый уровень знаний, требуемый обществом, и умение переучиваться, случись такая необходимость. А она обязательно случится, так как при возрождении страны начнет очень быстро меняться структура производства, и надо будет оперативно производить переток рабочей силы из одних отраслей в другие. Будут появляться новые рабочие места, и закрываться старые.
Может показаться, что минимизировать затраты на образование удастся, отбирая с помощью тестов однородные группы учащихся и давая им знания по их способностям. Но, во-первых, такая система не свободна от ошибок. Во-вторых, процесс образования – это не только получение знаний, а также процесс воспитания. Поэтому просто необходимо общение людей с различными интересами.
Есть еще и такое мнение, что в образовании не должно быть насилия. Хочешь – учись, не хочешь – не учись. Это совсем не так. Обучение и воспитание человека – большой труд. Его можно сравнить с постоянным подъемом в гору. И должны быть веские резоны для учебы, нужно стимулировать этот процесс. Ведь иначе человек будет скатываться к инстинктам. Так вот, процесс воспитания – это стимулирование человеческих качеств и научение управлению своими инстинктами. Когда же человеку предоставляют свободу в образовании, а при этом во внешней жизни все время апеллируют к его инстинктам через рекламу, кино, телевидение, СМИ, то мы получаем не людей (нет, оболочка у них человеческая) – с душой, моралью и этикой, – а население, чтоб не сказать хуже. Так что образование – это развитие человеческих качеств, а не инстинктов. Иногда выгоднее недодать знаний, чем человеческих качеств. Значит, у таланта должно быть нормальное окружение, развивающие разные его стороны.
По системе образования можно судить о целях и возможностях государства. Развал нашего образования – одно из ярких свидетельств истинных целей реформаторов. Ясно, что в их планах не значилась модернизация страны. Если бы не так, то первое, что надо было делать, так это вкладывать в образование, и не просто в образование, а в его модернизацию под текущие задачи. А что сделали они?
Известно, что когда предприятие теряет свою эффективность, то руководство перестает в него инвестировать, и более того, полученную прибыль вкладывает в другие предприятия. Отказ наших руководящих деятелей от инвестирования в образования – хоть они и уверяют население, что имеют какую-то «стратегию развития», – показывает, что они с самого начала знали, куда ведут страну. И нынешняя власть идет в том же направлении, продолжая политику развала. То есть их стратегия – это стратегия чего угодно, но только не возрождения страны.
Подстать высшим идеологам были у нас и министры, организаторы «процесса». Вот был у нас такой министр Кинелев, который, не краснея, утверждал, что с образованием все хорошо, и с каждым годом становится лучше и лучше, невзирая на то, что затраты на образование в России сократились более чем в 6 раз. Или ставший анекдотом его ответ на первой же пресс-конференции после назначения министром о том, бывал ли он когда-нибудь в сельской школе. «Конечно, бывал. Вот недавно я ездил в Нидерланды, и там мы заезжали в одну сельскую школу».
Ну, это хотя бы просто смешно. А вот деятельность министра Тихонова и его зама Асмолова уже не так безобидна. Эти два господина считаются авторами реформы, носящей их имена. В свое время «Концепция» этой реформы была опубликована в «Учительской газете». Она сводилась к следующим пунктам:
1. Надо сократить число вузов, студентов и преподавателей – чем их меньше, тем дешевле, можно сэкономить средства государственного бюджета. Число студентов, обучающихся за счет государства, планировалось сократить для начала на 15%, число преподавателей – еще больше (поскольку коэффициент соотношения преподавателей и студентов 1:8 предписано было сменить на 1:12). Заодно предполагалось сократить число вузов за счет слияния «однопрофильных» или «близких по профилю».
2. Отменить стипендии – за исключением стипендий самым бедным: сиротам или студентам из семей с доходами ниже прожиточного минимума. Хитрость здесь состояла в том, что таких студентов в вуз принимать не будут. В свое время в московских вузах сократили места в общежитиях, и установили для иногородних другой проходной балл, чтобы в институты их попадало не больше, чем коек в общаге.
3. Отменить все социальные выплаты: доплаты на питание студентов, на детские пособия студентам, имеющим детей, льготы на проезд в общественном транспорте, льготы на оплату проживания в общежитии. Плату за проживание в общежитии планировалось подтянуть до «экономически оправданной» величины, то есть до стоимости проживания в сравнимых по типу гостиницах. Так можно было окончательно отсечь бедных иногородних и сэкономить на пособиях.
4. Обязать все вузы сдавать в аренду коммерческим структурам площади в среднем в 10 тысяч квадратных метров по 100 долларов за квадратный метр в год. По расчетам Асмолова – Тихонова, это должно было дать 500 миллионов долларов, позволяющих смело сократить государственное финансирование вузов. Это была гениальная идея. С одной стороны, очевидно, что «новые русские» должны были получить самые лучшие площади в вузах, с другой – дало бы возможность ректорам и проректорам по АХО создать не фиксируемый и нигде не приходуемый долларовый поток для поддержки «реформ» и лично реформаторов.
5. Ввести плату за все, за что только можно: за пользование библиотеками и лингафонными кабинетами, компьютерными залами, лабораториями, спортзалами, бассейнами и т. п. Таким образом, из вузов удалось бы полностью вытеснить бедных: нет денег – не попадешь в библиотеку или компьютерный зал, следовательно, не сдашь экзамен, и будешь отчислен – формально не за бедность, а за неуспеваемость.
6. Отменить ограничения на прием студентов на коммерческие отделения. А это значит, что при сохранении общего числа студентов быстро произойдет ликвидация «некоммерческих». Какой же дурак будет принимать в вуз студента, с которого нечего взять, если можно вместо него принять студента, платящего деньги, причем по закону, легально.
Нетрудно сообразить, что «реформа Асмолова – Тихонова» планировалась в интересах «второго народа» России, то есть элиты. Ведь она дала бы дополнительное закрепление неравенства двух «народов» одной страны. Элита желает, чтобы ее потомки управляли, командовали, эксплуатировали, а не, упаси боже, наоборот. Поскольку управляющих всегда меньше, чем управляемых, то надо избавить своих чад от угрозы конкуренции: «Дети наших начальников – начальники наших детей».
Это одна цель реформы. Была и другая. «Реформа Асмолова – Тихонова» направлена на легализацию всех видов денег, циркулирующих в системе образования, а это миллиарды долларов. Например, некто хочет, чтобы его чадо имело диплом МГИМО. Нет проблем. Ректор ему официально объявляет, что помимо платы за учебу необходимо облицевать мрамором центральный вход. Это еще не худший случай, хоть какая-то польза для института.
Экспертные оценки показали, что в случае введения этой реформы высшее образование будет доступно лишь для 7% российских семей. А это, как нетрудно понять, повлечет за собой волну повсеместных закрытий вузов, увольнений преподавателей и, если называть вещи своими именами, полное уничтожение высшей школы в России.
