При великих жарах, кои у вас на полудни, прошу тебя всепокорно, сотвори милость, побереги свое здоровье ради Бога и ради нас и будь столь доволен мною, как я тобою. Прощай, друг мой, Бог с тобою. После обеда еду ночевать в Торжок.
Тверь. 6 июля 1787
За четыре эскадрона регулярных казаков благодарствую. Ей Богу, ты молодец редкий, всем проповедую.
768. Екатерина II — Г.А. Потемкину
Друг мой сердечный Князь Григорий Александрович. Третьяго дни окончили мы свое шести тысячеверстное путешествие, приехав на сию станцию в совершенном здоровье, а с того часа упражняемся в разсказах о прелестном положении мест, Вам вверенных губерний и областей, о трудах, успехах, радении, усердии, попечении и порядке, Вами устроенном повсюду. И так, друг мой, разговоры наши почти непрестанные замыкают в себе либо прямо, либо с боку твое имя, либо твою работу.
Пожалуй, пожалуй, пожалуй будь здоров и приезжай к нам безвреден, а я, как всегда, к тебе и дружна, и доброжелательна.
Царское Село. 13 июля 1787 г.
Император приехал в Вену. Фландрия и Брабантия бунтовать не перестают1. Он туда наряжает 30 000 войска. Голландцы двое суток держали Принцессу Оранскую, сестру Короля Прусского, под арестом2. Посмотрим, как братец сие примет. Людвиг XIV за сие заставил бы их кричать курицею3. Агличане наряжают 12 кораблей и уже факции Оранской помогают деньгами4. Вот вести, каковы есть в здешнем месте.
Тепло и фрукты мы наехали лишь на севере, а у вас ни жаров, ни фруктов нет, сим вас теперь дразнить станем. Саша весьма милый человек. Просим его любить и миловать, и он тебя любит душою.
769. Г.А. Потемкин — Екатерине II
Матушка Государыня! Я получил Ваше милостивое писание из Твери. Сколь мне чувствительны оного изъяснения, то Богу известно. Ты мне паче родной матери, ибо попечение твое о благосостоянии моем есть движение по избранию учиненное. Тут не слепой жребий. Сколько я тебе должен. Сколь много ты зделала мне отличностей. Как далеко ты простерла свои милости на принадлежащих мне. Но всего больше, что никогда злоба и зависть не могли мне причинить у тебя зла, и все коварства не могли иметь успеху. Вот что редко в свете. Непоколебимость такого степеня тебе одной предоставлена.
Здешний край не забудет своего счастия. Он тебя зрит присно у себя, ибо почитает себя твоею вотчиною и крепко надеется на твою милость.
Благодарю за Катиньку, которая хвалится чувствительно милостями ей оказанными. Впротчем у нас все благополучно. Я еду в Елисавет от здешних несносных жаров: там место выше. Однако же, благодаря Бога, болезней нет, а ежели кто и занеможет, выздоравливает скоро. Прости, моя благотворительница и мать, дай Боже мне возможность доказать всему свету, сколько я тебе обязан, будучи по смерть
вернейший раб
Князь Потемкин Таврический
17 июля [1787]. Кременчуг
770. Г.А. Потемкин — Екатерине II
[17 июля 1787]
P.S. Прилагаю доклад об артиллерии морской. Естли последует повеление доставить мне оную, то зделайте одолжение, препоручите сие Адмиралу Пущину1. Он поскорей повернется.
Доставить же чрез Ригу и оттоль на барках до Витебска, отколь перевезут восемьдесят верст до Дубровны сухим путем, а оттудова прямо до Херсона водою. Мелководье Днепра остановило транспорты лесов выше порогов. Я предпринял из польских лесов доставлять сухим путем.
771. Г.А. Потемкин — Екатерине II
Я имел счастие словесно Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше докладывать об уделении в здешний край части фарфорового завода из Петербурга. Сие удостоилось Всемилостивейшего благоволения, а потому я и приемлю смелость испрашивать Высочайшего повеления отрядить и отправить ко мне того завода каждого мастерства по два человека, кроме составщика, который может быть один. Найденные в Тавриде глины доброты чрезвычайной, обещают превосходный в сем деле успех.
Князь Потемкин Таврический
17 июля 1787
772. Г.А. Потемкин — Екатерине II
[Июнь-июль 1787]
Для доклада
Исполняя Высочайшую Вашего Императорского Величества волю о заведении столь нужного здесь для Адмиралтейства навигационного училища, положил я, опричь народных школ, все принадлежащие губерниям, Высочайше мне вверенным, училища соединить, дабы начать вдруг обучением большего числа учеников. Сие будет основанием Екатеринославского университета, которого цель будет к морскому употреблению. Греки врожденную имеют способность, то я сим всеподданнейше прошу повелеть: их уже в Петербург более не отсылать, а училище, тамо находящееся, присоединить в Екатеринослав, оставя теперь находящихся доучиться, где я приказал завести класс навигационный.
Господин церемониймейстер Мусин-Пушкин1 из усердия берется иметь надзирание в мое отсудствие за греческим училищем. По охоте и прилежности его будет правление хорошее. И я на него, как на себя, надеюсь. Благоволите, Всемилостивейшая Государыня, ему препоручить должность директора к управлению подо мною помянутого училища.
Как школы народные должны быть приуготовлением к вышним классам, то не благоугодно ли будет и в тех преподавать краткое понятие о навигации, об архитектуре морской и номенклатуру терминов. Таковые ученики с основанием вступать уже будут и при начале их учения откроется способность каждого. Из Харьковского училища и Кременчугского прошедшие геометрию скоро поспеют на море и я все силы к обучению их употребить приказал.
Из солдатских детей много отданы в мастерствы. Естли Бог поможет, то в краткое время обойдемся без заимствования. Для Екатеринославских строений нужен архитектор. Я не знаю, где взять, то и прошу снабдить меня оным.
Князь Потемкин Таврический
773. Екатерина II — Г.А. Потемкину
Друг мой Князь Григорий Александрович. Письмо твое от 17 июля я получила на сих днях и из оного увидела, сколько тебя обрадовало мое письмо из Твери. Между тобою и мною, мой друг, дело в кратких словах: ты мне служишь, а я признательна. Вот и все тут. Врагам своим ты ударил по пальцам усердием ко мне и ревностию к делам Империи. Радуюсь, что ты здоров. От фруктов прошу иметь воздержание. Слава Богу, что нет болезни и больных.
Дела в Европе позапутываются. Цесарь посылает войски в Нидерландию. Король Прусский противу голландцев вооружается. Франция, не имев денег, делает лагери. Англия высылает флот и дает Принцу Оранскому денег. Прочие державы бдят, а я гуляю по саду, который весьма разросся и прекрасен. Прощай, Бог с тобою.
Из Царского Села. Июля 27, 1787
774. Г.А. Потемкин — Екатерине II
Матушка Государыня. Слава Богу, сохранившему тебя здраву во все трудное путешествие, которое нам навеки останется приятнейшим напоминовением. Будь, моя матушка родная, здорова и во всяком удовольствии. Я бы тебе душу свою отдал, естли бы возможно было. Столь ты меня осыпала милостьми. Осенью мы будет сеять леса, садить сады, а потомки наши разсказывать будут: вот роща, которую Екатерина Великая приказала посеять; вот дерево каштанное, которое она приказала сажать на песчаных местах; а пивши хорошую воду, воспоминать будут о твоем попечении. Теперь везде тут ключей около Екатеринослава найдено уже двадцать. В Кременчуге жар несносный и духота. Я еду в деревню жить, в семидесяти верстах отстоящую, да и все разъезжаются.
Что пишете мне, матушка, об Александре Матвеевиче, и я то же об нем скажу. Притом верьте, что очень его люблю.
Куда бы хорошо, матушка, естли бы Голландия довела французов до драки с англичанами.
Прости мне, безценная благотворительница. Я по смерть вернейший и благодарнейший подданный
Князь Потемкин Таврический
