– Когда начнутся раскопки? – спросила Эллен техника, отправившегося вместе с посланниками человечества.

Через сорок минут. Машины уже в пути.

Замечательно. Садимся.

– Как скажете, – ответил пилот и аккуратно приземлился. Припесочился то есть.

Эллен первая ступила на сыпучий грунт острова. Вслед за нею все выскочили из флайера и, проваливаясь по щиколотки, совершили обход безжизненного клочка суши. Абсолютная пустота и единообразие удручали. Вокруг торжествовало небытие во всей своей великолепной ничтожности.

Объект находится здесь. На глубине пяти метров, – сказал техник, ковырнув песок носком ботинка.

У меня такое впечатление, что на нас сейчас смотрят миллиарды глаз тех, чей покой мы тревожим своим присутствием, – неожиданно высказался Макс.

В любом случае им придется нас извинить, – сказал циничный Японец.

А если они не захотят?

– У них не больше возможности выбирать, чем у нас. Эллен молча смотрела вдаль. Затем подошла вплотную к океану.

– Как поживаешь, дружище? – спросила набежавшую волну.

Вместо ответа океан вдохнул в неё порцию вселенской грусти...

Время бежало быстро. На остров один за одним сели несколько грузовых челноков. Охрана, техники, роботы, машины... Все сконцентрировались здесь.

ЧТО именно будут раскапывать, знали далеко не все. А среди тех, кто мнил себя знающим, не все ведали истинное знание. Но абсолютно всех охватил азарт нетерпения. Скорее, скорее...

«Землеройки» споро принялись за работу. Песчаные струи поднялись в воздух...

Сколько он будет рыть? – спросила Эллен техника вслух. Чтобы не только она услышала ответ.

Около часа. Но в непосредственной близости придётся перейти на прецизионный темп.

Час остался. Всего-навсего. А сколько пришлось ПРОИ-ТИ дней и ночей ДО...

(дата: однажды весной)

– Серый... Проснись, Серый... Голос был мягким и вкрадчивым.

– Вставай, Капитан. Ветер попутный, пора поднимать паруса...

Его словно ударило током. Капитан Грэй, алые паруса... это было так давно и далеко... ИГРА. Детство, Батрасталла.

Алые Паруса. Девочка, с которой он познакомился, когда им было по шесть лет от роду...

Некто сидел над ним на корточках (Макс почему-то лежал на песке). Голос незнакомый, роста среднего и среднего же телосложения – не худой не толстый. Лица не разглядеть, в тени оно прячется, лицо-то... Макс сел на песке, поджал под себя ноги и вскочил.

– Пойдём, – сказал некто, прячущий лицо в тени. Он тоже поднялся. Развернулся и устремился к яме, вырытой в песке.

Он ни разу не оглянулся, словно был уверен, что Макс следует за ним, или ему наплевать, следует ли?.. Все вокруг спали беспробудным сном. Кто где. Иногда приходилось перешагивать через спящих. Макса почему-то нисколько не удивляло ни появление в лагере чужака, знающего подробности о давней детской игре, ни увеличившиеся в несколько раз размеры острова, ни обилие спящих тел, разлёгшихся повсюду. Всё это воспринималось как само собой разумеющееся, по-другому и быть не могло...

Миновало достаточно много времени, прежде чем они подошли к раскопанной яме. Охраны на месте не оказалось, как не было и самого ОБЪЕКТА, зато в котловане был установлен настоящий шатёр из материала, очень напоминающего расписанный узорами шёлк. Снизу доносилась музыка, а воздух был наполнен ароматом ранней весны.

Некто подошёл к краю котлована и остановился.

– Мне дальше нельзя, – сказал, – иди ТЫ. И Макс молча «ссыпался» по склону, к самому входу... В шатре парами танцевали полосы теней и пятна света.

Пахло благовониями. Посреди шатра спиной к нему сидела совершенно обнажённая молодая женщина. Влюбиться можно

было и с «тыла». ЕЩЁ БЫ, ТАКОЕ ЗРЕЛИЩЕ... Что с Максом и произошло мгновенно.

– Сядь, – приказала она, не поворачиваясь. Он стёк на циновки неподалёку. Тогда она резко повернулась к нему и посмотрела глаза в глаза.

Если бы он в этот миг стоял, то рухнул бы как подрубленный. Настолько ужасен был «фронт»!!! Но не только контрастное уродство испугало Макса. Далеко не... Он узнал,

КТО ЭТО.

Когда он выскочил обратно, Некто, терпеливо поджидавший его возвращения на краю ямы, сказал:

– Теперь ты знаешь, что надо делать.

... Макс проснулся резко, вынырнув из сморившей дрёмы рывком, словно его выбросило ударом. Затравленно оглядываясь, он ожидал увидеть все страхи и ужасы вселенной, припожаловавшие в незваные гости. Но ничего особо кошмарного не разглядел... Машины копают, люди ждут. Он, Макс, присевший в тенёк под боком катера, спит... спал то есть. Океан поодаль негромко бормочет... Что это было? Просто сновидение. Странный, тревожный, но всего лишь сон.

Он устроился на песочке поудобней, готовясь протомиться оставшиеся тягучие минуты... И вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Огляделся в поисках смотрящего. И моментально ощутил, ОТКУДА исходит волна. Со стороны раскопанной роботами ЯМИНЫ в песке.

Взгляд ОТТУДА сначала дотошно осмотрел Макса снаружи, а потом запустил невидимые щупальца внутрь него.

Долго и внимательно изучал тело, после чего перебрался к разуму. Макс воспринимал вторжение спокойно, как что-то обыденное и каждодневное... Где наша не пропадала! Он чувствовал себя так, словно всю жизнь прожил среди... Ему казалось, что он знаком с ТЕМ, кто смотрит, чуть ли не с рождения, что никуда не уезжал, а всегда был на этом острове. Жил здесь под открытым дружественным небом, разговаривал с океаном, с молодым, живым океаном... Он, Человек, и был этим самым островом, обособленным, но всё равно не способным никуда подеваться... островом в безбрежном океане Вселенной...

ЧАС ПРОБИЛ.

Белый куб три на три на три метра; погрешность буквально в несколько молекул. Материал неизвестен, разумеется, спектрографическому анализу не поддаётся. Странно, если бы ЭТО было сделано из обыкновенного металлопласта... Не поддаётся вообще никаким анализам! Приборы просто не «видят» его. Даже температуру объекта не измерить, хотя, казалось бы, что может быть проще. Термометр отказался что-либо показывать. О том, чтобы взять пробу, вообще не могло быть и речи. Поверхность оказалась настолько прочной, что её не в состоянии даже поцарапать бур из самого прочного сплава. Краска, вода... всё стекало с Куба без остатка.

Ко всем прочим бедам – у объекта не было даже намёка на вход. Ни трещин, ни отверстий, ни выпуклостей... Абсолютно правильный куб, и он просто издевался над ними, демонстрируя полнейшую неуязвимость и недоступность.

Истинная ВЕЩЬ В СЕБЕ.

Росло беспокойство. Сначала лёгкое нетерпение, затем нервозность, затем серьёзное нетерпение, теперь уже лишающее присутствия духа. Ожидание становилось нестерпимым. Иногда оно сгущалось настолько, что его можно было практически лицезреть или попробовать на ощупь...

Эллен, чтобы хоть как-то противостоять давлению ожидания, убрела на берег. Океан манил... Младшая стояла, смотрела вдаль. Смотрела, как медленно дышит океан, поднимая и опуская многочисленные груди волн, и у неё внутри что-то начало... шевелиться в такт океанскому дыханию. Она срасталась с океаном, сливалась в одно целое, превращалась в челове-коокеан, и ей мерещилось – она чувствует то, что должен бы чувствовать бесконечный и безбрежный... Она слышала Голос. Океан говорил с ней, он пытался ей что-то рассказывать о себе, о планете, о Вселенной. Эллен одновременно не понимала и понимала его. Несмотря на то, что язык был ей незнаком, каждое «слово» проникало глубоко в душу, вызывая резонанс. Океан говорил ей нечто очень и очень важное, и она чувствовала, что в нужный момент поймёт, обязательно поймёт, иначе и не было бы смысла... Этот всеобъемлющий диалог чем-то напоминал состояние души, в котором она жила после слияния со сверхсущностью. Состояние, которое она утратила после того, как была изгнана обратно, в индивидуальность.