Обычно следы миссионеров никуда не ведут. Обрываются. Но, буде таковые отыщутся, они обязательно запротоко-лируются и подошьются к делу.

Привычка Лукаса Камерона вести подробные диалоги немного выводила из себя, но ребятам деваться было некуда. Да и как бы ещё они сами себя вели, живя в полном одиночестве... Ничто так не располагает ко всякого рода чудачествам, как общество самого себя в гомерических дозах.

Следовательно? – Выждав паузу, хозяин космобазы продолжил: – Следовательно, улики исчезают между зачисткой и появлением комиссии.

Вы предлагаете нам дождаться, пока они всех там перестреляют, а затем брать гада, скомандовавшего «пли»? – Джо.

Можно, конечно, попытаться спасти этих «древнерусских» ребят. Ненадолго. Но тогда вам придётся распрощаться с самой идеей раскрыть тайну происхождения этой новой силы. Для удобства давайте-ка звать их легионерами. Хорошее слово, отображает суть явления. Во всех смыслах.

Ч-чёрт! – Макс Отто.

Не то слово. – Эллен.

Никто не говорил, что это будет праздничная вечеринка. Далее... – Камерон сменил картинку. – Заброшенные коммуникации. Они подходят к отелю и выходят к нему вот здесь, – увеличение картинки, – как видите, здесь тонкая кирпичная стенка, которая легко может быть разрушена.

Альтернативный вариант входа? – Так.

Боюсь, его нет, разве только вы решите войти с гордо задранными головами через парадный.

Хреново. – Джо.

Никто не обещал, что будет легко. Теперь – оборудование...

Сканы. – Так.

Сколько? – Кам.

По всему периметру. Надо будет уточнить.

Хорошо.

– Мощная проекционная установка. Мы закроем выход при помощи голографического образа.

– Хорошо.

Камерон поддакивал и заносил в память компута, словно ресторанный официант заказ.

Далее.

Оружие и обмундирование. Чем лучше, тем лучше.

– Прессерское профессиональное подойдет? Экипировку спецагента не обещаю, но штурмовой команды – легко. Всё?

Нет. Еще нам понадобятся замутнители. – Джо.

Один у меня есть точно. Поищу ещё.

Двух вполне достаточно. – Эллен.

И неплохо бы было обзавестись замазкой. – Так.

А это вы получите в подарок, как постоянные клиенты.

– Сэр, скажите, пожалуйста, а мама в детстве не ругала вас за то, что вы всё в дом тащили и свою комнату захламляли?

Лицо Джо выражало неподдельное восхищение. В последнее время его каменная физиономия вообще смотрелась гораздо более человечно, чем раньше. Телохранитель не то регрессировал, не то эволюционировал. Смотря с какой точки зрения воспринимать.

Тотальная Относительность Сущего – единственная диктатура, которую не свергнуть при всём желании.

Чтобы воцарилась чья-то «истина в последней инстанции», с её однозначностью толкований и единообразием ракурса восприятия, – свергать-то придётся вместе с Сущим. Целиком. До основания.

А затем?..

(дата: тридцатое – тридцать первое двенадцатого тысяча сто тридцать восьмого)

В «запределье» тоже, оказывается, есть ЖИЗНЬ. Ещё и какая! Вне пределов сети миров бурлит оживлённая деятельность, ведётся торговля, строятся города и станции, люди отдыхают и работают, учатся, женятся и рожают новых людей. Открывают новые миры.

И все прекрасно обходятся без роскоши мультипроходов. Летают себе, как сотни лет назад. Медленно, но зато секторам Я-Мы ходу сюда нет. ПОКА нет, во всяком случае.

ЗДЕСЬ СВОИ МОНСТРЫ ЗАВЕЛИСЬ.

Запредельные. Породы новой, неизученной. Со старым как мир Земля названием. Легионеры.

Именно здесь, в мирах развивающихся, они окопались. Подальше от Секты и противостоящих ей ПРЕС-Са и прочих спецслужб.

Местные «банды» – мелкие, разобщённые. У каждого мира своя собственная... «Разделив, властвуй». Здесь вполне можно без первой фазы обходиться – заявись, зачисть территории, и владей.

Чудовища заявились и предъявили...

В реале «Михаил Батаев» выглядел намного внушительнее. Архитектура, исполнение, отделка – всё на высочайшем уровне. Несмотря на то, что отель окружали здания в несколько раз более высокие, он всё равно выглядел так, словно не они, а он смотрел на них снизу вверх. Нетёсаный камень, древесина, драпировки – всё выглядело стопроцентно натуральным, и только попытка прикинуть стоимость натуральных материалов в таких количествах позволяла понять, что это всё-таки синтезированные копии, наивысшего качества синтетика.

Пройдя сквозь вращающуюся дверь, он оказался в просторном холле с высоким лепным потолком, расписанным под небо с ангелочками и прочими небожителями. Людей пока было немного – новогодний съезд должен был начаться завтра, – и портье откровенно скучал за стойкой, выполненной под голубое дерево с Каназиса. Чертовски дорогостоящая штука.

– Слушаю вас, сударь, – портье угодливо прогнул спинку.

– Мне нужен номер. Я Джером Камма. Разговорным языком в этом мире является русский, но пока что не стоит переходить на него. Лучше продолжать пользоваться интерлингом. Выдерживать образ приезжего сноба.

Боюсь...

А вы не бойтесь. Номер забронирован.

– В таком случае... – Гостиничный чиновник сверился с компутом, и компут подтвердил, что гость не бредит. – Номер тысяча четыреста двенадцатый бета. Ваш багаж, сударь?

Спасибо. Вон там свален, у колонны.

Я распоряжусь.

– Я пройду вперёд, не дожидаясь посыльного. Это четырнадцатый этаж средней башни, я правильно понял?

– Вы исключительно осведомлённый человек, сударь.

– Спасибо за комплимент. Увы, это не так, но включите чаевые в счёт.

Лифт тоже был нарочито старомодным. С живым... настоящим лифтёром, который лично останавливал кабину, вручную на нужном этаже. Сама кабина была настолько огромна, что в ней помещался большой диван, два кресла и столик, на котором стояла клетка с крылатой ящеркой яркой расцветки. Примерно так смотрелся бы крохотный эльф-уоханец в боевой раскраске епаруанских аборигенов. Интересно, породил ли ограниченный динозаврий разум обитателей Уоха сказки и мифы?

Маленькая тварь была явно не в настроении.

– Здравствуйте, сударь, куда едем? – спросил попечитель экзотичной ящерки, лифтёр по совместительству.

– Четырнадцатый.

Четырнадцатый, – повторила за пассажиром «птыца», и вся компания тронулась в путь наверх.

Начальник? – спросил он у лифтера, кивнув в сторону летучей ящерки.

– Ещё какой.

Строгий?

Просто жуть.

Как зовут?

Генрих.

Как поживаешь, Генрих?

Разговорчики мне тут! – рявкнул «начальник».

Генрих! – прикрикнул лифтёр.

Да, строгий у вас начальник.

Обидней всего то, что не все понимают, что он всего лишь гад с крылышками.

Увы, – ответил лифтёру пассажир. – Людям вообще свойственно недопонимание истинной подоплеки реальности.

Лифт остановился с ювелирной точностью.

– Держи, – он протянул Генриху купюру.

Ящер молча, как так и надо, взял деньги и немного оживился.

Благодарю вас, сударь, – сказал вместо него лифтер, – от этой пёстрой зверюги благодарности не дождёшься.

Ничего, будем считать, что у него занята пасть. Да, будьте добры...

Слушаю.

Далеко двенадцатый?

Сразу направо, – на всякий случай лифтёр показал рукой, – и там совсем чуть-чуть по коридору.

Спасибо.

Вам спасибо.

Четырнадцатый этаж. Относительно дешёвые номера: три комнаты, одна из которых спальня, плюс информаторий, «банная» комната, разумеется, туалет. Всё выдержано в классическом «москмодерне»... Ничего особенного, но солидности не занимать.

Едва он успел осмотреться, как в дверь постучали. Посыльный. Немолодой уже мужчина невыразительной наружности. Отдуваясь, «бой» втащил его вещи. Чемодан-бочонок и большую сумку.

Куда поставить, сударь?

Можете оставить здесь.

Он сунул купюру служителю прямо в нагрудный кармашек форменного блейзера.