Коул опустился на колено. Он быстро извлёк из подсумка титановый стержень сейсмического датчика и с силой вогнал его в мягкий грунт. Щелчок активации, тусклый мигающий диод.

— Есть контакт. Пошли ко второму, — прохрипел Коул.

Второй датчик нужно было вынести глубже в лесную чащу, туда, где туман стоял густой белой стеной, скрывая стволы вековых сосен. Когда они углубились на пятьдесят метров, лес внезапно замолк. Птицы, насекомые, даже ветер — всё стихло.

Пьер замер, вскидывая «Ультиму». На дисплее дробовика мигнула надпись: «OBJECT DETECTED».

— Движение на одиннадцать часов, — прошептал он в микрофон. — Коул, за спину.

Из тумана, в двадцати метрах от них, медленно вышла фигура. Она не бежала на четырёх лапах, как зверь. Она шла на двух, слегка пригибаясь к земле. Рост — за два метра, мощные плечи, покрытые клочковатой серой шерстью, и… тактический разгрузочный жилет, надетый прямо на голое тело. В когтистой лапе тварь сжимала армейский нож с зазубренным обухом.

— Это не волк, — выдохнул Коул, поднимая сопло огнемёта. — Это грёбаный партизан.

Справа и слева в тумане зажглись ещё две пары жёлтых глаз. Они не рычали. Они общались короткими, гортанными щелчками, похожими на треск ломаемых костей. Один из ликанов поднял руку, и Пьер увидел в его лапах сигнальное зеркальце. Они не просто следили — они передавали координаты.

— Контакт! — рявкнул Пьер.

Тварь в центре прыгнула с невероятной скоростью, сокращая дистанцию в два рывка. «Ультима» Пьера рявкнула сухим, хлёстким звуком. Серебряный дротик «S-DART» на сверхзвуке вошёл ликану в грудь, разрывая плоть и дробя кости. Тварь отбросило назад, из раны повалил едкий дым — серебро начало выжигать нечисть изнутри.

— Жги! — приказал Шрам.

Коул нажал на рывок. Длинная струя напалма, с рёвом прорезав туман, ударила в кусты справа. Лес огласил не звериный вой, а человеческий крик, полный первобытной агонии. Запахло палёной шерстью и жареным мясом.

Второй ликан, заходивший слева, вскинул руку. Пьер заметил тусклый блеск металла — это была граната.

— Ложись! — Пьер рванул Коула за лямку огнемёта вниз.

Грохнуло. Осколки посекли кору деревьев над их головами. Пьер перекатился, вскидывая дробовик, и всадил ещё два дротика в силуэт, мелькавший между соснами. Ликан рухнул, суча лапами, его пальцы — наполовину человеческие, наполовину звериные — скребли по грязи в попытке достать пистолет из кобуры на поясе.

— Отходим! — скомандовал Пьер, выстрелив в голову подползающей твари. — Они знают, как мы работаем!

Они бежали назад к собору, а за их спинами лес оживал. Щелчки, свист и тяжёлый топот десятков ног. Это не была случайная встреча. Разведчики проверили их на вшивость.

Когда гермодверь собора захлопнулась за их спинами, Пьер прислонился к холодному камню, тяжело дыша. На его щеке осталась капля чёрной, дымящейся крови ликана.

— Маркус, — Пьер вытер лицо рукавом. — Забудь про диких зверей. У них есть снаряжение, тактика и, кажется, они только что пытались взять нас в клещи.

Он посмотрел на «Ультиму». На дисплее горела надпись: «AMMO LOW. ⅝».

Карпатская ночь только начиналась, и она обещала быть очень жаркой.

Тяжёлые ботинки втаптывали жирную карпатскую грязь вперемешку с прелой хвоей. Пьер отступал спиной вперёд, короткими перебежками, не снимая пальца со спускового крючка «Ультимы». ПНВ рисовал мир в ядовито-зелёных тонах, где каждый ствол сосны казался затаившимся врагом.

— Шевелись, Коул! — прохрипел Шрам в гарнитуру. — Эти суки не отстанут!

Коул дышал тяжело, с надрывом. За его спиной глухо рокотал нагнетатель огнемёта. Огнемётчик пятился, периодически выдавая короткие, на полсекунды, вспышки пламени. Не для того, чтобы сжечь, а чтобы ослепить тепловизоры ликанов и создать тепловую завесу.

— Слышу их, Пьер! — Коул сплюнул, и в свете запальника его лицо казалось маской из жжёного пота. — Они щёлкают. Как грёбаные дельфины в аду.

Ликаны не выли. Они общались короткими, гортанными щелчками и резким свистом, обходя наёмников с флангов. Это была тактика загонной охоты, доведённая до армейского автоматизма.

До гермодвери собора оставалось метров тридцать, когда лес слева буквально выплюнул новую порцию свинца. Пули калибра 7.62 с визгом вгрызались в стволы деревьев, щепа летела в лицо, как шрапнель.

— Залегли! — Пьер рухнул в грязь, чувствуя, как сыворотка разгоняет пульс до предела. Время замедлилось, став вязким.

На дисплее «Ультимы» мигнуло: «TARGET DETECTED — 22 m».

Из тумана вымахнула тень — огромная, антропоморфная, в обрывках камуфляжа. Ликан не прыгнул — он вышел на линию огня, вскидывая трофейный пистолет-пулемёт.

*Бам!*

Тяжёлый серебряный дротик «S-DART» вылетел из ствола «Ультимы», прочертив в тумане след. Ударив тварь в ключицу, он прошёл навылет, раздробив позвоночник. Ликана отшвырнуло, из раны мгновенно вырвался едкий фиолетовый дым.

— Коул, лево! Жги их, мать твою!

— Грейся, падла! — Коул до упора выжал рычаг.

Огненный бич длиной в двадцать метров разрезал туман, превращая темноту в ослепительный ад. Вспыхнул сушняк, в пламени забились две тени. Запахло палёной шерстью и жареным мясом — вонь была такой густой, что Пьера едва не вывернуло.

В этот момент со стороны собора ударил крупнокалиберный. Это Маркус с колокольни открыл огонь из «Браунинга», прикрывая их отход. Трассеры перечеркивали ночь, выкашивая кусты и превращая ликанов-стрелков в фарш.

— Назад! Быстро! — Пьер вскочил, на ходу вгоняя патрон в патронник. — Пять в магазине!

Они рванули к открывшейся щели гермодвери. Воздух вокруг свистел от ответного огня. Ликаны перегруппировались с пугающей скоростью. Один из них, игнорируя огонь пулемёта, выскочил на открытое пространство и вскинул руку с чем-то похожим на «коктейль Молотова».

— Не сегодня, сука, — Пьер выстрелил навскидку.

Дротик попал в предплечье. Бутылка разбилась под ногами твари, превращая её в живой костёр. Ликан закричал — это был не звериный рык, а человеческий голос, полный запредельной боли.

Пьер и Коул буквально влетели внутрь собора. Гидравлика сработала мгновенно, и стальная плита с глухим, окончательным лязгом отрезала их от внешнего мира.

Шрам прислонился к холодному камню стены, срывая с лица маску ПНВ. Пот катился градом, заливая глаза. В ушах звенело от тишины, наступившей после грохота пулемёта.

— Патроны? — Маркус уже спускался по винтовой лестнице, его лицо в свете аварийных ламп казалось вырубленным из скалы.

— Четыре в стволе, пачка в рюкзаке, — выдохнул Пьер, проверяя дисплей дробовика. Тот мигал красным: «OVERHEAT». — Коул?

— Баллоны наполовину. Эти твари… они не просто кусаются, Маркус. Они используют тактические обходы. У них есть радиосвязь.

Пьер посмотрел на свои руки. Они слегка дрожали — откат после инъекции сыворотки давал о себе знать. Он чувствовал, как в соборе пахнет ладаном и старым камнем, но этот запах больше не успокаивал.

— Они не ушли, — Пьер посмотрел на Маркуса. — Они просто проверяли наш периметр. Ионеску был прав. Это не звери. Это солдаты, которые забыли побриться.

Снаружи, прямо в стальную дверь, что-то гулко ударило. Один раз. Второй. Словно кто-то вежливо, но настойчиво просился в гости, используя вместо стука приклад автомата.

— По местам! — скомандовал Маркус. — Ахмед, включай прожекторы на полную. Жанна, на позицию. Кажется, первая волна была лишь разминкой.

Пьер загнал свежую пачку патронов в патронташ «Ультимы». Грязь на его лице подсохла, стягивая кожу, а шрам пульсировал в такт бешеному сердцу. Впереди была долгая ночь, и Карпаты только начинали собирать свою дань.

Тишина обрушилась на собор так внезапно, что заложило уши. Грохот пулемета, свист пуль и хриплое дыхание Коула смолкли, оставив лишь монотонный стук дождя по ржавым куполам. Это был не просто покой — это была пустота, в которой отчетливо слышался звон гильз, все еще остывающих на каменном полу.